— Ваша мама никак не может отойти от шока! Дайте ей немного времени! — говорила она.

Вдобавок ко всем моим тяготам, едва Айя засыпала, как сенсей начинала откровенно домогаться меня. У неё как будто сорвало крышу, она ходила в сексуальном нижнем белье и полупрозрачном халатике, и кажется, была постоянно на взводе. Впрочем, это были самые приятные мои проблемы. Мне также пришлось водить Айю на её дошкольные занятия. Когда я привёл свою дочь в первый раз, учительница попросила меня задержаться для разговора. Пока Айя штурмовала детскую горку, громко отдавая приказания тихому мальчику в очках, преподавательница сказала, смущаясь:

— Вы старший брат, Айи-чан?

Я кивнул.

Учительница была совсем молоденькой, я решил, что она примерно одного возраста со мной.

— Я очень сожалею о том, что случилось с Вашим отцом! — сказала она с какой-то торжественностью, которая, по её мнению, приличествовала этому событию.

— Спасибо.

— Я хотела бы поговорить с Вами! У Вас есть немного времени?

— Да. Слушаю Вас, сенсей!

Когда я назвал её сенсеем, девушка даже покраснела от удовольствия.

— Я хотела поговорить об этом с Миурой-сан, — пояснила она, — но в последнее время, Ваша мама не появлялась в нашем центре.

— Я Вас слушаю, сенсей! — повторил я. На ней моя лесть работала безотказно.

— Насколько я поняла, вы пока не сказали Айи о том, что её отца нет в живых? — спросила она осторожно.

— Да. Верно. Я хотел бы посоветоваться с Вами о том, как это лучше сделать! — сказал я.

Учительница глубоко вздохнула.

— Я не уверена, что в праве давать Вам советы, но я считаю, что вы должны обращаться с Айей-тян как со взрослой! — сказала она с неожиданной решительностью.

— Айя не по годам развитый ребёнок! Её двигательные навыки, речь, она значительно опережает своих сверстников! Я даже перевела её в группу на год старше, но она выделяется и там!

Не скрою, слышать похвалы, расточаемые моей дочери, было чертовски приятно! Я подумал, что вот это чувствуют родители, когда их дети успешны и мне стало грустно от того, что я так редко радовал своего старика.

— Её словарный запас соответствует ребёнку шести-семи лет, но дело даже не в этом! Айя очень по-взрослому судит о множестве разных вещей! Иногда мне казалось, что она более взрослая и ответственная чем Ваша мама! Ой, простите! Я, кажется, сболтнула лишнего! — смутилась учительница.

— Спасибо Вам! — сказал я, пожимая ей руку, — Айи очень повезло обучаться у Вас, сенсей!

Учительница вспыхнула, как будто во рту у неё расцвела роза.

— Спасибо! — прошептала она, пожимая мне руку. Она вообще показалась мне довольно милой, похожей на старшеклассницу.

— Сколько Вам лет Миура-сан? — стесняясь, спросила она.

— Двадцать один, — отвечал я.

— У вас такая большая разница в возрасте! — поразилась учительница.

— Да. Миура-сенсей не моя мама. Она вторая жена моего отца! — пояснил я.

— Да? — удивилась учительница, — она так много рассказывала о Вас и с таким восхищением, что я была уверенна… простите.

— Ничего. Всё в порядке, сенсей! — ободряюще улыбнулся я.

На обратном пути мы с Айей зашли в кафе. Я купил ей мороженое, и она ела его сидя на высоком стуле и болтая ногами. Мари одевала её как маленькую принцессу, и другие посетители умилялись, глядя на неё.

— Не торопись, простудишься! — сказал я ей. «Только не хватало, чтобы она заболела!» — подумал я.

— Да знаю я! — с пафосом отвечала Айя.

Она облизала липкие пальцы, я протянул ей салфетку. Хоть она и ела довольно аккуратно, лапки у неё всё равно все были в мороженном.

— С папой что-то случилось? — спросила она совершенно неожиданно для меня.

Я вздрогнул, пока я мучился, не решаясь заговорить с ней об этом, Айя сама начала этот разговор. Она как будто решила облегчить мои затруднения. Я набрал полную грудь воздуха и сказал:

— Наш отец умер!

— Умер? — задумчиво переспросила Айя, — это значит, что он больше к нам не вернётся?

Я кивнул.

— Мама сказала, что он уехал, и его долго не будет!

— Мама не знала, как сказать тебе об этом! — признался я.

— Я понимаю. Это тяжело, а мама ещё такой ребёнок! — проговорила Айя с неподражаемой серьёзностью, несмотря на всю нашу ситуацию, заставив меня улыбнуться.

— Его больше нет? — спросила моя дочь.

— Он смотрит на нас с небес, — подумав изрёк я.

— Всё время? Даже когда я какаю? — осведомилось маленькое создание.

— Ну не всё время! Наверное, — смутился я.

— По-моему ты не очень хорошо в этом разбираешься! Ну да это ничего, нельзя же знать всё на свете! Даже папа чего-то не знал! — Айя покровительственно похлопала меня по руке своей липкой ладошкой.

— Вы с мамой теперь поженитесь? — спросила она, как о чём-то само собой разумеющимся принимаясь за изрядно подтаявший десерт. Я поперхнулся, едва не извергнув из себя чёрный кофе, который мурыжил уже долгое время.

— С чего ты это взяла? — спросил я откашливаясь.

— Я видела, как вы с мамой целовались на кухне! — заявило милое создание.

— А ты будешь против? — спросил я с замиранием сердца.

Айя задумалась.

— Нет, — призналась она, — я очень люблю тебя они-тян! Я сама хотела стать твоей женой, когда немного подрасту, но пока я маленькая ты можешь побыть мужем нашей мамы!

«Сейчас она может и не против, но что она скажет, когда подрастёт!» — подумал я с тревогой.

Айя облизала ложку и продолжала:

— Как мне тогда тебя называть? Братиком или папой?

— Называй, как тебе нравится! — отвечал я невольно улыбнувшись.

Когда мы вернулись домой Айя сразу же побежала к матери. Я услышал её звонкий смех наверху и нежный, сексуальный голос моей Мари.

В мойке скопилась гора грязной посуды, Мари, как обычно в последнее время игнорировала все домашние дела. Сверху до меня донеслись звуки бравурной музыки.

— Вперёд, космические рейнджеры! — это вопили Мари и Айя. Я начал мыть посуду, за шумом воды я не услышал шагов Мари и только когда её руки обвили мою поясницу, а лоб упёрся мне между лопаток, понял, что она спустилась ко мне.

— Спасибо за то, что поговорил с Айей! Я так тебе благодарна! — прошептала она.

— Ничего такого. Просто её учительница, посоветовала мне не скрывать от неё смерть Тетсуо, — отвечал я.

Мари ещё крепче прижалась ко мне, её горячая грудь необыкновенно приятно обжигала мою спину.

— Как она? — спросил я.

— Виду не показывает, но я уверена, что она очень расстроена! У неё есть такая особенность, не показывать, когда ей больно! Однажды она сильно порезала палец, и я поняла это только когда заметила, что она прячет левую руку и кусает губы чтобы не расплакаться! Поэтому, пожалуйста, присмотри за ней, Такаши-кун!

— Ладно, — отвечал я. Вечером, когда я зашёл поцеловать Айю на ночь, я нашёл её лежащей отвернувшись к стене и укутанной в одеяло, так что из-под него торчала только её пушистая макушка.

— Айя, — я тронул её за плечо и она, вдруг сбросив одеяло повисла у меня на шее.

— Они-чан! — она разрыдалась. Прибежала Мари и вместе мы долго успокаивали нашего ребенка.

— Знаешь Айя, — сказал я ей, — ты не должна держать всё в себе! Я и мама всегда готовы выслушать тебя и помочь!

— Хорошо! — улыбаясь сквозь слёзы отвечала дочка.

Когда она успокоилась и уснула. Мы с Мари спустились вниз и уселись на диван, держась за руки словно оба были невинными старшеклассниками. Я хотел сказать Мари о том, что принял решение жениться на ней, но вместо этого произнёс:

— Завтра похороны Тетсуо.

— Рина приедет? — спросила Мари.

— Обещала. Думаю, приедет. Она, в общем-то, любила моего старика, — отвечал я.

— Мы все его любили! — грустно сказала Мари.

На следующий день были похороны моего отца. Я где-то читал, что это нормально, когда дети хоронят своих родителей. Не уверен, я не чувствовал себя нормально. Всё было словно в каком-то тумане. Кажется, только теперь я полностью осознал, что отца больше нет. Я не ожидал, что на похороны моего старика придёт столько народу. Гости не могли сдержать слёз, когда видели маленькую Айю с большим портретом отца в руках. На похоронах я впервые после долгой разлуки увидел Сакуру. Она очень изменилась, волосы её отрасли. Пожалуй, она теперь стала выглядеть куда женственнее. Я решился подойти к ней. Заметив меня, Сакура, кажется, вначале испугалась, но затем сразу же взяла себя в руки.