Но мои переживания не должны отразиться на учениках. Нужно вложить в них максимум уверенности. В одном Птеро был прав: у меня есть преимущество маленького выводка. И я его использую.

Вывести за пределы охраняемой территории мерфолков двадцать учеников — полное безумие. Даже пятнадцать было бы чересчур. Но восемь — вполне приемлемо, чтобы я могла уследить за всеми. Они узнают, что такое открытый океан, и ради этого стоит рискнуть. Ученики смогут увидеть в движении неуловимых красисов. Узнать, как они атакуют. Все это поможет им на показательных выступлениях.

«За мной! — командую я, стартуя настолько быстро, что клубы песка вздымаются с океанского дна. Ученики с любопытством смотрят на меня. — Держитесь рядом. Не отставайте!» Мы будем наблюдать с безопасного расстояния. Я бы никогда не решилась подвергать учеников опасности.

Мы опускаемся все глубже и глубже, следуя за лесом золотых водорослей, раскинувшемся под нами. Наши дома, сверкающие коралловые замки, превратились в плоские песчаные отпечатки на горизонте. Путь нам преграждает огромная амфибия, прекрасный бентид — глубоководный левиафан, который считает наши морские пещеры домом. Мы проплываем под ним, Мико проводит пальцами по его мягкому, покрытому слизью животу. У этого вида не было естественных врагов многие тысячи лет. Но теперь появился искусственный. . .

И вот мы видим красисов. Кошмарные порождения природы: когти, чешуя и смертоносные шипы, сбегающие по змеевидному хвосту. Создатели-биоманты недооценили упорство и интеллект этих существ: они сбежали из клеток и обрели свободу в наших океанах. Говорят, это рыбы-мутанты, но вряд ли можно найти рыбу с такой длинной и упругой шеей или с головой, откуда таращатся глазницы пустого черепа. Я приказываю ученикам укрыться в водорослях, и чем ближе к нам красис, тем глубже мы уходим в травяной лес. Вдруг мы упираемся в корпус затонувшего корабля; мокрое дерево скрипит от каждого прикосновения.

Главное - не двигаться. Отсюда мы и будем наблюдать. Меня распирает от гордости, когда ученики сами, без моих подсказок, переплетают руки, вспоминая один из самых первых уроков. Как же давно это было... Эта техника позволяет сливаться с окружающей средой, и в переплетении плавников трудно различить границы тел моих учеников.

И вот перед нами разыгрывается напряженная сцена. Мое сердце начинает бешено биться, когда неуловимый красис замечает прекрасного бентида, мимо которого мы недавно проплывали. Бедное животное даже не понимает, откуда пришла опасность. Защищаясь, он пытается раздуться, голосовой пузырь сияет ярко-красным — идеальная мишень. Из хвоста красиса вылетает жало и наносит смертельный удар в мягкий живот огромного зверя. Затем красис начинает обжираться: разрывает когтистыми лапами плоть и набивает ей свою пасть. Кровь в воде привлекает еще одного хищника, и начинается пир. А когда от жертвы остается только остов с несколькими кусками плоти, красисы замечают в отдалении другого бентида и устремляются за ним.

«Вот с чем нам приходится иметь дело, — говорю я. — Мы можем защитить существ в пределах охраняемых территорий, но здесь... Нам просто не хватает ресурсов и времени, чтобы спасти всех».

«Мы могли бы попробовать сделать хоть что-то, — с ужасом на лице говорит Мико. — Магия потока или какое-нибудь заклинание преобразования. 

«Не здесь. Опасность слишком велика. Вы никогда не знаете, что может скрываться вокруг...»

«Про-о-о. . .» — раздается скрежетание позади нас. Сухой, дрожащий, жуткий голос. Такого не может быть в море. — Прохо-о-о.»

Весь класс смотрит на Мико, ожидая, что это очередной его розыгрыш, но он пожимает плечами и говорит: «Это не я. Кажется, это из обломков». Он трогает нос корабля. Насколько я могу судить, его строили не симики, но я уверена: корабль спустился к нам из надземелья Равники. «Надо посмотреть, что там», — говорит Мико, одной ногой уже в гигантской дыре остова.

«Нет, слишком опасно, — говорю я и вытаскиваю его обратно. — Мы сообщим Проекту «Стражник», пусть разбираются».

«Но этот голос... Что если там кто-то ранен?» — произносит Кажира.

«Проход. . .» — вновь раздается скрежет. Я морщусь. Мы защитники жизни. Сегодня мне уже пришлось один раз удерживать учеников в стороне. Если сделать это дважды подряд, то вся работа по воспитанию храбрости пойдет насмарку.

«Я туда загляну. И мне понадобится пара добровольцев».

Я смотрю в сторону Чессы, моей лучшей ученицы, но она отворачивается. Мне бы пригодилась ее наблюдательность, но если нет храбрости, то и навыки могут притупиться. Мико вскидывает руку. Не сказать, что я удивлена. Столько сил я потратила, пытаясь сделать из этого ребенка настоящего защитника, но в голове у него слишком много морского песка. Впрочем, он хороший парень и не пасует перед лицом опасности. . .а это может быть кстати, если возникнут проблемы. Рука Кажиры тоже поднимается, что застает меня врасплох. Впервые она в чем-то по-настоящему заинтересована — впрочем, возле обломков корабля из экзотического мира мы тоже оказались впервые. Я бы не выбрала ее первой. Второй, может быть, или третьей. Гордиться здесь нечем, но с тех пор, как я узнала, что она племянница Утопийского Оратора Зеганы, я приглядываю за ней. Ищу возможности раскрыть ее естественные силы. Она темная лошадка. Если покажет себя хорошо, возможно, судьи вспомнят о ее родстве и дадут допуск.

«Со мной пойдет Кажира, — говорю я. — И Мико».

Чесса смотрит с облегчением, но просто так она не отделается: я назначаю ее лидером группы на время нашего отсутствия.

И вот Кажира, Мико и я плывем в открытую пасть пробоины в корпусе, в темноту. Наши плавники источают мертвенно-бледный свет. Вот небольшой трюм, заполненный бочками, среди которых всевозможные морские существа обустроили себе жилища. Лестница, лишившаяся почти всех ступеней, ведет на палубу. Мы толкаем дверь, и она рассыпается на множество щепок.

«Восемьдесят лет, — шепчет Кажира, проводя пальцем по толстому слою останков зоопланктона на рухнувшей парусной мачте. — Вот сколько эти обломки покоятся здесь».

«Но зоноты открылись позже», — отвечаю я.

«Ага. Проверь расчеты», — говорит Мико, толкая Кажиру под ребра.

«С моими расчетами все в порядке», — Мико получает сдачи.

«Ученики. Соберитесь.

Мико осматривает палубу, ища, что бы сломать, но внезапно останавливается рядом со штурвалом. «Смотрите!» Палуба обросла ракушками — наверное, только благодаря этому корабль еще не развалился на части. Но в одном месте ракушки образуют странный круг. Мико давит рукой на хрупкое дерево. Оно поддается, и когда его рука выныривает обратно, в ней оказывается зажат большой — размером с лицо Мико — золотой медальон с изображением восьмиконечной морской звезды. «Эта штука наверняка дорогая», — говорит парень, дергая за веревку, которой привязан медальон, но тот держится крепко.

^{Treasure | Art by: Mark Behm}

«Проход. . .» — снова раздается скрежетание.

«Кто там? — спрашиваю я, подтягивая учеников поближе. — Покажись!»

Я жду, что сейчас выплывет какой-нибудь мерфолк-шутник. Не удивлюсь, если это Птеро устроил такой жестокий розыгрыш, но когда из кучи бесформенных кусков дерева, которые когда-то были кормой корабля, появляется она, меня бьет озноб. Величественная массивная фигура, какую редко встретишь на глубоководье, в простом сером одеянии. Плавников нет. Возможно, это человек. Я уже видела несколько таких необычных существ. Но у них были либо генетические модификации, либо громоздкие аппараты для дыхания под водой. Пловцы они были неуклюжие, двигались с грацией пьяного морского конька. Этот человек перемещается иначе. Я не замечаю вообще никакого движения, и тем не менее он к нам приближается. Стайка напуганных ангельских барбусов спасается от нашего вторжения, проносясь сквозь человеческое тело. Теперь оно кажется полупрозрачным, словно медуза.