Там был совершенно отпадный молодой человек. Красивый, шикарно одетый и с таким букетищем, словно он скупил все цветочные магазины города. Ну, про цветы я, пожалуй, малость преувеличила, а про все остальное – ничуть. Я засмущалась: Ромка такой весь из себя, а я в домашнем. Я быстро чмокнула его в щеку, отправила на кухню и кинулась одеваться. Натянула чулки, ругаясь про себя, застегнула лифчик (да, теперь и это носить приходится. Сбылась мечта идиотки, дотянула-таки до честной двоечки), и первый раз в жизни надела платье. Я ведь даже в школе на выпускной пришла в джинсах. А теперь… Нет, в магазине я, конечно, тоже надевала, пока примеряла. Там я этих платьев столько перемерила, что едва не чокнулась. Но вот так, специально, да еще для такого парня – в первый раз. Потом сунула ноги в туфли на огромных шпильках и подошла к зеркалу. И – чудо! – оттуда на меня глянула совершенно незнакомая молодая женщина. Невысокая, стройная, с короткой стрижкой и даже несколько симпатичная на лицо. Женщина была хорошо, со вкусом одета, и камни в сережках вполне соответствовали цвету глаз. В общем, мне она понравилась.

Я не стала долго себя разглядывать, еще будет время налюбоваться. И я довольно уверенно (зря, что ли, вчера два часа тренировалась!) поцокала на кухню. Встала в дверном проеме. Ромка, оживленно тыкавший пальцем в экран телефона, оторвался от гаджета, а потом, кажется, потерял дар речи. Вскочил из-за стола, уронил телефон и, не обращая на него внимания, подошел ко мне.

- Тася! Ты… ты…

Наконец, он нашел подходящий эпитет.

- Ты – ты просто супер!

Ромка проводил меня к столу, куртуазно пододвинул мне табурет и сел напротив. Откупорил невесть откуда взявшуюся бутылку шампанского, разлил по непонятно откуда появившимся узким высоким бокалам и провозгласил:

- За тебя!

Я поправила его:

- За нас.

- Хорошо, - согласился он. – Пусть будет за нас. За то, что мы смогли все это пережить и преодолеть. И мы сейчас сидим здесь, пьем вино и наслаждаемся жизнью.

Мы выпили. Ромка сразу выхлебал полбокала. Я же отпила пару небольших глотков и принялась слушать себя, ловить ощущения. Но так ничего и не обнаружило. Только пузырьки вначале немного пощекотали нос. Вкус был скорее приятный, но не настолько, чтобы меня восхитить. Так что, второе мое знакомство с алкоголем тоже прошло неудачно.

Потом мы ужинали, и рассказывали друг другу о том, что успели сделать за эту неделю. Я – про свои приключения в больнице и на работе, про первые занятия в клубе. Ромка – про то, как купил помещение для новой мастерской, как заказал новое оборудование, как обзванивал старых клиентов. И, кажется, все время он не сводил с меня глаз. А я… я немного смущалась, но в глубине души мне это его восхищение ужасно нравилось. Ведь еще никто и никогда не смотрел на меня так.

Потом мы делились планами. У Ромки все планы крутились вокруг мастерской. У него были новые проекты, новые заказы, новые горизонты. У меня тоже были планы, но гораздо скромнее: отремонтировать квартиру, поменять кое-какую мебель, съездить, наконец, куда-нибудь за границу, найти человека, который дал бы мне два-три урока работы с парными кинжалами, и сдать квалификационный экзамен на шестой дан. А еще – поступить вместе с Мирландой в магическую академию и стать настоящей, полноценной волшебницей. Но последним планом я ни с кем делиться пока не стала. И потом не буду. Разве что с Санычем. И с Ромкой.

Когда мы достаточно наелись, я убрала со стола, и накрыла чай: пирожные, конфеты, розеточки с вареньем… Я выключила верхний свет и зажгла неяркую настольную лампу, бросила в стеклянный чайник небольшой зеленовато-серый шарик диаметром чуть больше двух сантиметров, залила его кипятком, и мы принялись, затаив дыхание, глядеть, как за тонким стеклом распускается цветок хризантемы. Сидели, соприкасаясь локтями, любуясь маленьким домашним чудом. А потом как-то вдруг встретились наши руки, потом губы, потом мы забыли и про чай, и про пирожные, а потом Ромка поднял меня на руки, унес в спальню, бережно уложил на кровать и выключил свет.

Конец