Я не сразу осознал, что оркестр замолк. А потом, очнувшись от грезы, был буквально оглушен аплодисментами. Отступив к поддерживающим галерею колоннам, и освободив для нас с баронессой центральную часть зала, гости бала превратились из участников действа в зрителей, и сейчас вовсю хлопали в ладоши, выражая нам свое восхищение.

Я, церемонно вышагивая, вел свою даму к лестнице, а рукоплещущая толпа расступалась перед нами и вновь смыкалась за нашими спинами. Баронесса была бесподобна: щеки ее покрылись живым румянцем, глаза возбужденно блестели, а полуобнаженная грудь весьма соблазнительно вздымалась и опускалась в такт дыханию.

- Браво! Браво! – слышалось со всех сторон.

Я был несколько смущен, хоть и старался удержать лицо, зато партнерша моя гордо шествовала, положив свою руку поверх моей и – я это чувствовал – буквально упивалась восторгами и всеобщим вниманием. Наконец, распорядитель спохватился, объявил очередную польку, и бал продолжился своим чередом.

- Вы напрасно скромничаете, господин Стриженов, - произнесла баронесса, когда мы поднялись наверх. – Вы прекрасно танцуете. Наш с вами танец – это было нечто необыкновенное, безумие на грани экстаза.

- Это лишь потому, что мне досталась гениальная партнерша, - вернул я комплимент и получил взамен довольную улыбку.

- Думаю, сейчас, после нашего нечаянного представления, многие дамы хотели бы танцевать с вами, - заметила Сердобина.

Я в ответ сокрушенно вздохнул:

- Увы, это невозможно.

- Отчего же?

- Мне стыдно признаться, но я умею танцевать только вальс и танго. Следующий вальс будет лишь при закрытии бала, а танго… думаю, этот танец чересчур интимен для нынешнего вечера.

Баронесса неожиданно заинтересовалась:

- Вы танцуете танго? Признаться, не ожидала. Это ведь новинка, его даже в столицах мало кто знает. Мне хотелось бы составить вам пару на этот танец. Вы, конечно, правы: здесь неподходящее для этого место. Но...

Она на секунду задумалась.

- Недели через две в моем городском доме состоится небольшой танцевальный вечер. Там будет лишь узкий круг моих близких друзей и, конечно, не будет таких строгих ограничений. Вы придете?

- Буду рад, баронесса.

- Вам занесут приглашение на неделе. И прошу вас, называйте меня по имени: Александра.

- Благодарю за оказанную честь, мадам, - поклонился я.

Сердобина развернулась и направилась в другой конец зала. А я, наконец, обернулся в ту сторону, откуда вот уже целую минуту сверлило меня ощущение чужого враждебного взгляда. Кто бы сомневался: это был тот самый брюнет, что сегодня фамильярничал с баронессой. Он глядел на меня с такой злобой и ненавистью, что, казалось, готов был убить на месте. Я подмигнул в ответ и отправился перекусить и выпить бокал вина.

Официальное представление произошло – и все резко переменилось. Я сразу же перестал быть чужим в дворянской среде, и это несмотря на то, что формально к ней не принадлежал. И хотя девиц на выданье строго контролировали мамаши, нашлось достаточное количество дам, которые могли себе позволить легкий флирт с широко известным в узких кругах гонщиком. Они окружили меня плотным кольцом и, расстреливая взглядами из-за полураскрытых вееров, принялись с жаром расспрашивать:

- Господин Стриженов, а ехать на скорости пятьдесят миль в час – это очень страшно? – притворно ужасалась пышнотелая красотка с жемчужным кулоном, устроившемся в ложбинке меж полных грудей. Ах, когда мой водитель разгоняется даже до тридцати, у меня прямо мурашки бегут по спине!

- Уверяю вас, мадам: если мобиль исправен, в этом нет ничего страшного. Как только у меня появится свой мобиль, я с удовольствием вам это продемонстрирую.

- А правда, что господин Маннер хотел вас убить? – широко раскрывала глаза чересчур худая на мой вкус дама в плиссированном платье нежно-голубого цвета. Декольте у неё почти отсутствовало за ненадобностью, зато глубокий вырез на спине открывал шикарный вид на костлявые лопатки.

- Чистая правда. Но, к счастью, задуманное у него не вышло. Он, знаете ли, плоховато держится на ногах.

Дамы мило похихикали, оценив шутку, и атаковали меня с новой силой.

- Скажите, правда ли, что для управления мобилем необходима большая физическая сила? – интересовалась хрупкая с виду блондинка.

- Вовсе нет. На скорости в пределах тридцати миль с мобилем вполне управится любая женщина.

- А вы можете научить меня?

- Разумеется! Для уроков нужны только мобиль, ровная площадка достаточного размера и немного свободного времени.

- Господин Стриженов, как вы думаете, женщины могут участвовать в гонках мобилей?

Этот вопрос задала интересная дама с приятным лицом, весьма неплохой фигурой и суровым взглядом закоренелой феминистки.

- А почему бы и нет! Как я уже говорил, управление мобилем не требует особых сил. Нужны лишь хладнокровие, верный глаз и точный расчет. И некоторый отход от общепринятых норм морали.

- Что вы имеете в виду?! – завозмущались со всех сторон.

- Ничего особенного, дамы. Вам всего лишь придется надеть штаны и куртку. Согласитесь, управлять гоночным мобилем в развевающемся по ветру платье будет довольно затруднительно. К тому же представьте, как будет выглядеть традиционный женский наряд в сочетании со шлемом и гогглами.

Возмущение тут же сменилось смешками.

- Господин Стриженов, вы совсем не танцуете, - попеняла мне симпатичная фигуристая шатенка вполне в моем вкусе.

- Я бы и рад, - попытался я отмазаться, - но вот незадача: изо всех танцев я научился лишь вальсу. А он, как вы знаете уже был.

- Это непростительное упущение с вашей стороны, Владимир Антонович, - укорила меня собеседница. – Многие дамы желали бы составить вам пару в танце, а вы их так разочаровали. Впрочем, бал будет завершен еще одним вальсом.

- В таком случае, я готов составить вам пару на последний танец. Позвольте вашу бальную книжечку.

Я вписывал свое имя в изящный карнэ шатенки и слушал возмущенные возгласы:

- Это несправедливо! – в пространство.

- Какое нахальство! – в адрес удачливой барышни.

- Вы невозможны, господин Стриженов! – а это уже упрек мне.

Возмущавшиеся дамы бросали гневные взгляды главным образом на их более удачливую конкурентку. Та, победно глянув на соперниц, поспешила удалиться. Мне же пришлось выкручиваться из щекотливой ситуации.

- Милые дамы! Думаю, меня несколько извиняет тот факт, что у меня почти не было времени на подготовку. Но обещаю: я непременно возьму несколько уроков и на следующий бал явлюсь во всеоружии.

- Что ж, мы вас, пожалуй, извиним, - высказала всеобщее мнение девушка средних лет в розовом. – Но при условии, что вы сдержите свое обещание. Имейте в виду: вы нам должны!

- Даже не представляю, как я смогу расплатиться, - с извиняющейся улыбкой развел я руками.

Разговор принимал опасное направление. Неизвестно, чем бы кончилась словесная пикировка, но тут ко мне пришла подмога: Игнатьев-младший. Умело прикрывшись завесой извинений и комплиментов, он вытащил меня из кольца опасных хищниц и увлек в сторону.

- Уфф! Спасибо вам, Федор Игнатьевич. Еще немного, и меня бы растерзали. Буквально разорвали бы на сотню маленьких медвежат.

- В чем же вы провинились? – поинтересовался приятель.

- О-о, это ужасное преступление: я не умею танцевать.

- Действительно, это трудно извинить, - засмеялся Игнатьев. – Особенно после того представления, что вы учинили совместно с баронессой. И как же вы собираетесь откупаться?

- Я пообещал к следующему балу выучить польку и мазурку. Надеюсь, это их несколько примирит с суровой действительностью, и они согласятся подождать своей очереди.

- Главное не заставляйте их ждать слишком долго. Вы даже представить себе не можете, на что способна разгневанная женщина.

- Надеюсь, мне не придется познать это на своем опыте.

Так, под легкую беседу, мы пересекли зал и приблизились к ломберным столам. И тут меня взяли в оборот уже мужчины. В этом круге вопросы были иные, но так или иначе они вращались вокруг гонок. К моему удивлению, моя неофициальная победа на ипподроме оказалась известна практически всем, хотя в «Ведомостях» о ней не было ни строчки.