И не только у него.

Последние шестьдесят одну секунду телевизионной трансляции с китайско-американского корабля «Стопин – Трумэн» правительства всех трех стран, принимавших участие в экспедиции, сочли слишком ужасными для демонстрации публике, и потому не было выпущено официального коммюнике. В том, разумеется, не было никакой необходимости – почти двадцать тысяч операторов-любителей наблюдали за происходящим на борту корабля. По-видимому, девятнадцать тысяч из них вели запись на пленку в тот момент, когда корабль был – есть ли для этого иное слово? – захвачен.

Голос китайца: Черви! Мне кажется, что огромный шар червей…

Голос американца: Боже мой! Осторожнее! Он направляется к нам!

Голос Дагболта: Происходит выдавливание левого иллюминатора…

Голос китайца: Нарушена герметичность корабля! Нарушена герметичность! Всем надеть космические костюмы, друзья! (Бормотание, не поддающееся расшифровке.)

Голос американца: …и мне кажется, что он проедает…

Голос женщины-китаянки (Чинг-Линг Сунг): О, прекратите, прекратите это, глаза…

(Звук взрыва.)

Голос Дагболта: Произошла взрывная декомпрессия. Я вижу три… нет, четыре мертвых тела, и повсюду черви… повсюду черви…

Голос американца: Иллюминатор шлема! Иллюминатор шлема! Иллюминатор шлема!

(Вопль.)

Голос китайца: Где моя мама! Боже мой, помоги мне, мама!

(Вопли. Звуки, похожие на то, как беззубый старик всасывает картофельное пюре.)

Голос Дагболта: Кабина корабля наполнена червями – по крайней мере они напоминают червей, – а это значит, что они действительно черви, это становится все ясней. Судя по всему, черви переброшены со спутника – если мы считаем его спутником, – и кабина нашего корабля наполнилась плавающими частями человеческих тел. По-видимому, космические черви выделяют какую-то кислоту… В этот момент включились ракеты-ускорители; продолжительность действия 7,2 секунды. Это могла быть попытка спастись или протаранить спутник. Как бы то ни было, маневр оказался неудачным. По-видимому, дюзы ракет оказались забиты червями, и капитан Лин Янг – или кто там руководил действиями корабля – пришел к выводу, что неизбежен взрыв топливных баков из-за засорения ракетных дюз. Отсюда и выключение двигателей.

Голос американца: О всемогущий Господь, они внутри моей головы, пожирают мой мозг…

(Атмосферные помехи.)

Голос Дагболта: Мне представляется, что в целях предосторожности следует отступить в продовольственный склад. Все остальные погибли, сомневаться в этом не приходится. Жаль. Храбрые люди. Даже этот жирный американец, который постоянно ковырял в носу. Однако, с другой стороны, я считаю…

(Атмосферные помехи.)

Голос Дагболта: …все-таки мертвые, потому что Чинг-Линг Сунг, вернее, оторванная голова Чинг-Линг Сунг, только что проплыла мимо меня с открытыми и мигающими глазами. Она, по-видимому, узнала меня и…

(Атмосферные помехи.)

Голос Дагоодта: …вокруг меня. Повторяю, меня окружили со всех сторон. Извивающиеся твари. Они… послушайте, кто-нибудь знает, что…

(Дагболт кричит и ругается, потом просто кричит. Снова сосущие звуки беззубого старика.)

(Передача закончена.)

Космический корабль «Сяопин – Трумэн» взорвался через три секунды. Выделение червей из огромного шара, получившего название звезды Полынь, наблюдали с Земли более чем в триста телескопов. Когда наступила шестьдесят первая секунда этой короткой и жалкой схватки, корабль был опутан чем-то действительно похожим на червей. К концу последней передачи он полностью исчез в извивающейся массе, присосавшейся к нему. Через несколько мгновений после взрыва метеорологический спутник сделал снимок разлетающихся остатков, которые порой, несомненно, представляли собой червей, разорванных при взрыве на части. Оторванную человеческую ногу с обрывками китайского космического костюма опознать оказалось легче всего.

Вообще-то говоря, все это не имело большого значения. Ученые и политические деятели обеих стран точно знали, где находится звезда Полынь: прямо над расширяющимся отверстием в озоновом слое. Она посылала что-то вниз, на Землю, и отнюдь не цветы.

Далее звезду Полынь обстреляли ракетами с земной поверхности. Она легко увернулась от них и снова встала над озонной дырой.

На экране телевизора Палсиферов, работающего от спутниковой антенны, было видно, как все больше мертвецов вылезало из могил, но теперь их поведение заметно изменилось. Сначала зомби кусали людей только тогда, когда те подходили слишком близко, но за несколько недель до того, как телевизор Палсиферов – образец высокой технологии «Сони» – начал показывать только широкие белые полосы, мертвецы стали сами приближаться к живым людям. Казалось, они вошли во вкус и им нравилось то, что они кусаются. Последнее и окончательное усилие уничтожить проклятую звезду было предпринято Соединенными Штатами. Президент одобрил попытку уничтожить звезду Полынь с помощью термоядерных бомб, постоянно находящихся на околоземной орбите. Он мужественно забыл все свои предыдущие заявления, в которых говорилось, что Америка никогда не размещала в космосе средства СОИ и не собирается делать этого в будущем. Впрочем, никто не вспомнил о предыдущих заявлениях президента. По-видимому, все молились за успех этой попытки.

Это была хорошая идея, но, к сожалению, из нее ничего не вышло. Ни одна ракета не вылетела из орбитального устройства. Таким образом, не сработали двадцать четыре стартовые установки из двадцати четырех.

Такова оказалась современная технология.

И тогда, после всех потрясений на земле и в небе, возникла проблема одного маленького кладбища на острове Дженни. Но даже это не имело большого значения для Мэдди, потому что на самом деле ее там не было. Поскольку конец цивилизации был так близок, а остров отрезан – к счастью, отрезан, по мнению проживающих па нем, – от остального мира, прежние традиции восстановились с безмолвной, но несомненной силой. К этому моменту все они знали, что должно случиться; дело было только во времени. Итак, встал вопрос времени и готовности к решающему моменту.

Женщин решили не привлекать.

Список сторожей выпало составить, разумеется, на долю Боба Даггетта. Это было вполне справедливо, потому что Боб был председателем городской управы на Дженни уже целую тысячу лет. На другой день после смерти президента Боб Даггетт собрал первое в истории города со времен Гражданской войны собрание мужчин. Ни о президенте, ни о его первой леди, бессмысленно бродящих по улицам Вашингтона и обгладывающих человеческие руки и ноги, подобно тому как люди обгладывают куриные ножки на пикниках, не было упомянуто. Это было уж слишком, даже если этот сукин сын и его белокурая жена были демократами. Мэдди не присутствовала на собрании, но слышала о нем. Дэйв Имонс рассказал ей все, что требовалось.

– Вы все здесь мужчины и знакомы с создавшейся ситуацией, – произнес Боб. Он выглядел желтым, словно страдал от желтухи, и присутствующие вспомнили его дочь, единственную из четырех, все еще живущую в своем доме на острове. Остальные трое перебрались в другие места, то есть на континент.

Но, черт побери, если уж речь зашла об этом, у всех есть родственники на материке.

– Здесь, на Дженни, у нас только одно кладбище, – продолжал Боб, – и здесь пока еще ничего не случилось, однако это не значит, что так будет и дальше. Ничего не случилось до сих пор во многих местах… Но, судя по всему, когда что-то вроде этого начинает случаться, все происходит чертовски быстро.

Послышались возгласы одобрения из уст мужчин, собравшихся в гимнастическом зале местной школы – единственном месте, достаточном, чтобы вместить всех. Всего собралось около семидесяти человек самого разного возраста – от восемнадцатилетнего Джонни Крейна до двоюродного дедушки Боба Даггета – Фрэнка, которому стукнуло восемьдесят. У него был один глаз стеклянный, и он жевал табак. В гимнастическом зале, разумеется, не было плевательницы, поэтому Фрэнк Даггетт принес с собой пустую банку из-под майонеза и сплевывал табачный сок в нее. В данный момент он так и поступал.