Если бы Уриэль позволил ему остаться, позволил ему снова возглавить армии, он осмелился бы спросить об Источнике. Во всём этом она была безупречна, и Уриэль мог быть склонен к великодушию. Если нет…

Это должно было быть решено позже. Сначала он должен был пробиться обратно в тёмную, небесную славу загробной жизни. Он просто надеялся, что Уриэль был в хорошем настроении.

ГЛАВА 30

СТОЯЛА ТЕМНАЯ, ГЛУБОКАЯ, ОБВОЛАКИВАЮЩАЯ ночь, и я была в безопасности. Я лежала в объятиях своего возлюблённого, обнажённая и тёплая, кожа к коже, и вздыхала, придвигаясь ближе. Я свернулась калачиком вокруг него, положив голову ему на плечо, обняв его за талию, прислушиваясь к его учащённому дыханию и ожидая, что принесёт этот новый эротический сон. В моих мечтах ничего не было запрещено, и я хотела, чтобы экстаз уничтожил всё плохое. Я хотела, чтобы его губы были на мне, я хотела попробовать его на вкус, взять его всеми запретными способами, я хотела кричать, плакать и таять вместе с ним.

Его рука скользнула вверх по моей руке, чтобы обхватить моё лицо, повернув его к себе, и в безлунную ночь я могла видеть только знакомый блеск его глаз, смотрящих на меня сверху вниз. Его пальцы были длинными, твёрдыми, гладили мою кожу, и я с внезапным потрясением поняла, что это не был ещё один сон. Я была в его постели.

Обнажённая.

На мгновение я замерла, и он просто притянул меня ближе, кожа к коже, его губы прижались к моему уху.

— Всё в порядке, — прошептал он. — Я здесь.

Я хотела сказать ему, что именно это и было неправильным в сложившейся ситуации. Он угрожал всему, что меня волновало. Но было уже слишком поздно. Теперь его руки скользили по моей спине, прижимая меня к себе, и было вполне разумно, что я приоткрыла рот для его поцелуя, медленного, горячего и сладкого. Это было… удивительно, самый ленивый, самый тщательный из поцелуев, начиная с мягкого давления его рта на мой до касания моих губ, пока они не задрожали. Его язык деликатно провёл по складке моих сомкнутых губ, надавливая. Я знала, что если позволю его языку проникнуть в меня, то сделаю всё, что угодно, и на мгновение я воспротивилась. Затем он укусил меня, мягкий, укоризненный укус, и я сдалась, позволив его языку проникнуть в мой рот, коснуться моего, скользнуть, и я закрыла глаза и погрузилась в это чудо, целуя его в ответ.

По какой-то причине я ожидала, что он будет торопиться. В конце концов, наша первая связь была грубой и быстрой, и даже Томас был относительно прямолинеен и деловит во всём этом. Но в благословенном уединении непроглядной ночи Каин не торопился, двигая губами по моей щеке к уху, нежно прикусывая мочку удивительно эротичным движением. Я никогда не считала мочки своих ушей эрогенной зоной.

Поверьте, что Каин знал.

Он снова поцеловал меня, и на этот раз он заставил мой язык двигаться, танцевать, скользить по его грубой текстуре в медленном, томном соединении, которое заставило мою кожу зашипеть. Или, может быть, это был просто остаток того странного эффекта, который он оказывал на меня. Он провёл губами вниз по моей челюсти, по шее, задержавшись у основания, где моя сонная артерия билась с постоянной возбуждённой пульсацией, и вдохнул мой запах. Я чувствовала его желание, его потребность, осязаемую. Я чувствовала свою собственную потребность, пересиливающую мой страх, и когда он сделал ещё один маленький эротический укус, тепло затопило моё тело.

Я открыла рот, чтобы остановить его, но не издала ни звука. Я забыла, что попытка убийства Метатрона оставила меня немой.

А это означало, что я не могла сказать ему «нет» сегодня вечером. Это больше не было моим решением, я могла спрятаться в темноте и взять то, что хотела, а затем притвориться, что это не имеет ко мне никакого отношения. На мгновение у меня возникло искушение, такое искушение, притвориться, что это вышло из-под моего контроля.

Но это было не так. Это было именно то, чего я хотела, точно так же, как я принимала эти возбуждающие сны. Я уже много раз принимала его тело в своё, в том полураспаде между бодрствованием и сном. Я бы приветствовала его сейчас.

Он мягко толкнул меня обратно на матрас, склонившись надо мной, и я охотно упала. Я знала, что произойдёт дальше, он войдёт в меня, и я возьму его, буду держать в своих объятиях, пока он будет содрогаться надо мной.

Но он не сделал ни малейшего движения, чтобы накрыть меня. Вместо этого он обхватил мою грудь, и я выгнулась дугой от неожиданной реакции, которую это вызвало. Моя грудь никогда не была чувствительной, но лёгкое прикосновение его пальцев к моему соску было невыносимо возбуждающим. Его губы скользили по мне, и я обнаружила, что всё-таки могу издавать звуки, низкий, чувственный стон реакции, когда он лизнул мою грудь, затем накрыл меня ртом и пососал. Я потянулась вверх, нуждаясь за что-то ухватиться, когда ощущения бомбардировали меня, и я поймала его сильные бицепсы, впиваясь ногтями. Затем он слегка укусил меня, низко зарычав в горле, и меня окатило жаром, яростным пожаром, к которому я была более чем готова.

Я бы закричала, когда его губы оторвались, но он просто перешёл к другой груди, уделяя ей внимание, которого я жаждала, на этот раз посасывая сильнее, кусая сильнее, и, к моему удивлению, я почувствовала, как спазм чистого ощущения сотряс моё тело, заставив мою матку сжаться. Я кончила от его рта на моей груди. Какой распутницей я была?

«Лучшей», — его ответ пришёл из ниоткуда, беззвучный, но я знала, что это был Каин. «Всё в порядке. Каждая женщина должна быть распутницей со своим любовником».

«Ты мой любовник?»

«Как ты думаешь?» Даже в моей голове он звучал сардонически, но я не возражала. Это был Каин.

И я могла заполучить его так, как хотела, я знала это инстинктивно. Я могла бы лежать пассивно и отзывчиво, позволяя ему доставлять мне удовольствие, накрывать меня, заниматься со мной любовью. Мне ничего не нужно было делать.

Внезапно этого оказалось недостаточно. Его рот скользил по моему животу, и на мгновение я забеспокоилась, что он может почувствовать лёгкую неровность шрамов, которые портили моё тело. А потом я забыла обо всём этом, когда он переместился ниже, прижимаясь ртом к мягким завиткам, которые защищали моё лоно.

Инстинктивно я поджала ноги, и он рассмеялся. «Тебе это с рук не сойдёт». Он раздвинул мои ноги, мягко, неумолимо, и после моего первоначального сопротивления я отпустила, позволив ему спуститься вниз, лизнуть меня между ног, медленным, эротическим движением языка, как будто он наслаждался моим вкусом. «Да, правильно, пришли слова».

«Не лезь в мою голову», — безмолвно запротестовала я и почувствовала мягкое прикосновение его смеха ко мне.

«Я буду везде внутри тебя, ангел», — сказал он. «И ты захочешь, чтобы я был там. Перестань бороться с тем, чего ты хочешь, и требуй этого».

«Высокомерный ублюдок», — подумала я, радуясь, что он меня слышит. «И не я ангел, а ты».

«Большинство людей не согласилось бы», — сказал он, а затем разговор исчез, когда он прижался ко мне ртом, облизывая мой клитор с такой точностью, что я издала грубый звук чистой потребности, крошечный дрожащий оргазм снова охватил меня.

«Слишком легко», — сказал он, и я замерла, снова почувствовав стыд. «Прекрати», — добавил он, поднимая голову, и его прохладные пальцы заменили его рот, поглаживая меня, скользя внутри меня, и я была влажной, и мне было стыдно, и я хотела отстраниться, даже когда его яростные пальцы держали моё возбуждение на пределе. Он скользнул вверх, притягивая меня в свои объятия, удерживая меня там, когда я хотела отвернуться. Его губы были у моего уха, и на этот раз слова были произнесены отчётливо в безмолвной ночи.

— Ты отзывчивая, красивая женщина, мисс Мари, — он почувствовал, как я мгновенно напряглась, и рассмеялся. — Да, любимая, я знаю, что ты Марта. Прямолинейная, упрямая, работающая на кухне, пока все остальные получают вкусности. Но для меня ты мисс Мари, пышная, скрытная и моя. И когда я буду лизать твою киску, я хочу, чтобы ты кончила.