Он последовал своему плану, появившись в тренажёрном зале, чтобы встретиться с Михаилом, который забыл о встрече, которой никогда не существовало.

— Не торопись, Архангел, — сказал Метатрон с необычным великодушием. — Я побегаю по пляжу часок или около того.

Тем самым устанавливая своё окончательное алиби.

Он действительно бежал лёгкой, неспешной трусцой, пока не добрался до второй бухты, образованной неровной береговой линией, вне поля зрения всех. А затем он взлетел, взмывая вверх, стараясь держаться вне видимости, насколько это было возможно, пока он легко не приземлился на небольшой выступ за пределами комнат, в которых размещались Альфа и его пара.

Она всё ещё не спала, и ему захотелось выругаться. Он смотрел, как она взяла кружку и осушила её, скорчив при этом гримасу, и терпеливо ждал, довольный своими планами. Уриэль позовёт его домой, когда это произойдёт, и Метатрон снова займёт место по правую руку от него.

Источник потянулась, чтобы поставить пустую кружку на столик рядом с кроватью, но замешкалась, кружка упала на пол, когда она откинулась на подушки, наконец, потеряв сознание.

Даже не имело значения, была ли она ещё немного в сознании. У снотворного был побочный эффект амнезии, она ничего не вспомнит примерно за час до того, как приняла лекарство. Теперь он мог войти туда и позаботиться обо всём.

Но он не хотел видеть её глаза, когда будет делать это. Даже если она забудет, он хотел, чтобы она спала. Она заслуживала наказания, но это должен был решить Уриэль.

Это было лучшее, что он мог предложить своему бывшему хозяину.

Окно, как всегда, было не заперто. Никто в Шеоле не беспокоился о безопасности. Он толкнул его и вошёл внутрь.

МНЕ НЕКУДА БЫЛО ПОЙТИ, чтобы чувствовать себя в безопасности. Мои комнаты были слишком изолированы, что было благословением до того, как появился Каин. Но больше нет. Казалось, он обладал сверхъестественным чутьём к моему присутствию, он находил меня везде, где бы я ни скрывалась.

Я пошла в единственное место, которое всегда успокаивало меня. Я спустилась к воде.

Я скинула сандалии и пошевелила пальцами ног в песке. Я всё ещё чувствовала его губы на своих. Всё ещё ощущала его вкус. Томас никогда так меня не целовал. О, я знала, каково это или думала, что знаю. Мужчины, друзья моей матери, пытались сделать это со мной, когда думали, что никто не смотрит. Я не позволяла им, сжимая челюсти и плотно смыкая губы.

Я позволила Каину.

Видение поразило меня так сильно, что я упала на колени с криком боли. Это было жестоко и кроваво: Источник лежала на полу, схватившись за живот, кричала, кричала, в луже крови, а тёмная фигура смотрела, как её ребёнок умирает внутри неё.

Я не остановилась, чтобы перевести дыхание, прийти в себя. На это не было времени. Я вскочила на ноги и начала звать Разиэля, выкрикивая его имя, пока бежала к дому. Мне потребовалось всего мгновение, чтобы найти его.

— Успокойся, — приказал Разиэль, как всегда диктаторски. — Что не так?

— Элли! — воскликнула я. — Она в опасности. Кто-то пытается причинить ей боль! Мы должны добраться до неё. Сейчас же!

Слава Богу, он не колебался. Люди часто относились к моим видениям с долей скептицизма, задавали мне вопросы, пытаясь найти другую интерпретацию. Но Разиэль не стал рисковать своей возлюбленной, и он, как сумасшедший, рванул вверх по главным лестничным пролётам, а я за ним по пятам.

Другие присоединились к нам, когда мы мчались по этим бесконечным лестницам: Рейчел, Тамлел и… чёрт возьми, Каин, но я не могла замедлиться или даже подумать о них. Мы должны были добраться до Элли до того, как произойдёт немыслимое.

Почему они должны были жить на самом верху большого дома? Казалось, нам потребовалась целая вечность, чтобы добраться до их комнат, но Разиэль не замедлялся, и я тоже, и, по правде говоря, ему потребовалось бы столько же времени, чтобы выбежать на улицу и взлететь оттуда. Когда мы достигли лестничной площадки, мне захотелось рухнуть в изнеможении, но вместо этого я последовала за Разиэлем, когда он распахнул двери и вошёл внутрь.

Я услышала его крик агонии за мгновение до того, как добралась туда. Элли лежала на полу без сознания, обхватив одной рукой живот даже во сне. Но это был не сон, и Разиэль подхватил её на руки, прижимая к себе, и второе видение поразило сильнее, чем первое, боль была такой глубокой, что я вскрикнула.

Она была в безопасности. Ребёнок был в безопасности. Тёмное присутствие исчезло, отпугнутое. Но далеко не ушло.

А потом это покинуло меня, как и всё остальное, сила, мускулы и воля. Я не могла дышать, весь мой воздух был израсходован на безумный рывок вверх по бесчисленным лестничным пролётам, но мне кое-что удалось.

— С ними всё в порядке, — выдохнула я. — Мы добрались сюда вовремя.

А потом я поддалась тьме, падая.

Я БЫЛА В БЕЗОПАСНОСТИ. В ТЕПЛЕ. ПОД ЗАЩИТОЙ. Я не чувствовала ничего подобного с тех пор, как умер Томас, и в густой темноте я потянулась к нему. Но это было по-другому, более всеобъемлюще, как-то более интимно, и я погрузилась глубже, позволяя себя успокаивать и баловать, не нужно бежать, бороться и прятаться. Безопасно. Я могла бы остаться там навсегда, мечтательно подумала я.

— С Мартой всё в порядке? — я узнала этот голос, даже сквозь густой туман, который клубился вокруг меня. Разиэль.

Разве это важно? Теперь это не имело значения, всё было хорошо, опасность миновала.

Моё лицо было прижато к тёплому плечу, сильные руки держали меня с неожиданной нежностью. Только не Томас. Томас был мёртв. Мне нужно было проснуться.

Но я не хотела этого делать. Видения часто делали это со мной, а сегодня у меня было их два в быстрой последовательности. Казалось, что я покрыта тёмным, вязким облаком, чем-то, что удерживало меня в покое и безопасности, пока я выздоравливала. Но на этот раз я была не одна. На этот раз я была в безопасности, и я могла впустить облако, чтобы оно исцелило меня. Мне не нужно было с этим бороться.

Это было странно, рябь, танцующая по моему телу, прогоняла опасность, и тепло того, кто укачивал меня, было похоже на тёплое одеяло. Жар между моих ног, чувствительность моей кожи, страстное желание…

И тогда я поняла, кто держал меня так нежно, что не сходилось с его дразнящей, насмешливой натурой. Это был Каин. Но почему он? Почему сейчас?

Я изо всех сил рвалась к свету, к сознанию. Я не могла позволить этому случиться. Я не могла позволить ему держать меня, пока я исцелялась. Я не могла…

— Успокойся, — прошептал его голос мне на ухо.

По какой-то причине моё тело повиновалось, было мудрее, чем мой беспокойный разум, и я позволила тьме снова сомкнуться.

ЗА МОИМ ОКНОМ БЫЛО ТЕМНО, ТОЛЬКО СЛАБЫЙ СВЕТ единственного фонаря освещал мой идеальный сад, и я была одна.

Мне удалось сесть. Слабого света у моей кровати было пока достаточно, и я откинула кудри с лица. Мои волосы всё больше и больше выходили из-под контроля, и, как я ни старалась, я не могла заставить их слушаться.

У меня слегка разболелась голова, не так сильно, как обычно бывает после двух таких ясных видений, и я откинула одеяло в сторону, свесив ноги с кровати. Пока всё идёт хорошо. Элли и её ребёнок были в безопасности. Мы добрались туда вовремя, и это было то, что имело значение.

Кто мог хотеть причинить боль Элли? Кто бы захотел лишить Падших первого признака надежды?

Каин был очевидным ответом, которому я сопротивлялась. Это был не он. Каин был способен на всевозможные коварные поступки, но я инстинктивно знала, что это была единственная вещь, которая противоречила бы его собственному особому, извращённому чувству чести.

Мне хотелось рассмеяться. Мысль о Каине и чести в одном предложении была абсурдной. Но я могла полагаться только на свой внутренний инстинкт. Он не причинил бы вреда Элли. Он не стал бы воевать с женщинами. Кроме, возможно, меня.