Должен был быть. И это алиби могло не выдержать.

Бегущая по ветру не хотела больше полагаться на отца. Она вытолкала его из фамильного особняка на Холме.

Барат Альгарда (который был во всех отношениях самым достойным подражания человеком, какого только можно встретить) внушил дочери настолько сильное чувство неуверенности в себе, что она считала: ее единственное по-настоящему ценное качество – это способность быть чьей-то игрушкой для секса.

Об этом я и думал, когда она сказала:

– Я – одна из десяти самых могущественных колдуний Танфера.

Но маленькая девочка внутри ее не измеряла свою ценность подобным образом.

– Здесь я это сознаю! – С этими словами она ударила себя ладонью по голове.

– Итак, вопрос в следующем: кто пугает Руперта больше, чем ты? – спросил я.

Это вызвало удивительно девчоночью улыбку.

– Ну да. Но тебе нужно помнить, что Руперт все равно останется независимым человеком. Даже если кто-то хочет, чтобы он наложил в штаны. Он смахивает на тебя в этом отношении.

До меня донеслось слабое, очень слабое веселье.

Бегущая по ветру продолжила болтать:

– Он без слов дал мне понять, что надеется: я буду помешивать в котле. Он намекнул, что на задворках есть люди, которые вряд ли отступят из-за того, что власти не хотят, чтобы кто-то разнюхивал.

Это было похоже на Руперта. Он будет следовать своим правилам, но не заметит неповиновения. Поощрение там и сям может подтолкнуть к большему неповиновению.

– Мне надо идти, – сказала Бегущая по ветру. – Я не могу позволить себе отвлекаться.

Она спорхнула с моей кровати и двинулась к окну медленней, чем могла бы. Было нетрудно понять: женщина желает, чтобы я ее остановил. Насколько я мог судить, она без труда улавливала, что именно так я и хочу поступить.

Этого не случилось. Если такому и суждено произойти, сейчас не время.

Бегущая по ветру выбралась из окна. Неуклюже и тоже медленней, чем могла бы. Но она стала божественно грациозной, едва начав свой путь в лунном свете.

– Есть в тебе что-то такое, – сказала она. – Когда твои отношения с рыжеволосой рухнут, я приду за тобой. Ты будешь изумлен. О нас заговорит весь город. Наша свадьба будет свадьбой года.

Я сглотнул и разинул рот, а она упорхнула, не оставив ни малейшего сомнения, что каждое ее слово было продуманным. Люди с Холма очень серьезны, когда делают декларативное заявление. Даже застенчивый, не приспособленный к жизни в обществе человек с Холма.

Это вызвало у меня смешанные чувства.

Я откинулся на подушку, уверенный, что всю оставшуюся жизнь не смогу заснуть.

У меня есть таланты. Есть навыки. Когда в голове слишком бурлят предположения, я пристаю к живущему (так сказать) в моем доме логхиру, который вмешивается и затыкает меня.

Я проспал почти до полудня, и Синдж пришла меня будить. Проснулся я в хорошем настроении.

– Если бы за это нас обоих не сожгли на костре, я бы…

Мой язык одеревенел. У меня свело челюсти. Старые Кости никогда еще не прикасался ко мне подобным образом.

То, что ему что-то было нужно, – не оправдание!

Лица крысюков не приспособлены хмуриться. Но Синдж могла прищуриться и спросить: «Что?» – самым озадаченным тоном.

– Синдж, я собирался отпустить очень скверную шутку, которая вышла бы за рамки приличия. Извини. Меня слишком долго тут не было.

Она была смышленой, но этого не поняла. И слава богу. Или богам. А может, старому Покойнику на первом этаже, который спас меня от дурного привкуса во рту.

Что ж, Синдж стала взрослой девушкой и больше не лелеяла подростковых фантазий о том, чтобы мы превратились в любовников. Она была чудесной, идеальной деловой стороной моего бизнеса. Но ее обуревали эмоции. Она могла бы глубоко обидеться, если бы ей показалось, что я потешаюсь над ней.

«К тому времени как тебе стукнет двести, мы превратим тебя в зрелого, чуткого, восприимчивого взрослого человека, который сперва думает, а потом говорит… Ох, голубчик!»

«Ох, голубчик»? Что это вообще значит?

Пока происходил мысленный диалог, я с трудом выбрался из постели. Моя любимая деловая партнерша, чьи чувства я только что так смело принял в расчет, вынюхивала кругом с нарастающим возбуждением.

– У тебя минувшей ночью была женщина!

В ее голосе слышались сердитые нотки.

Но несколько раз агрессивно втянув носом воздух возле кровати, она расслабилась.

Может, Покойник ввел ее в курс дела. Или она выяснила все благодаря своему носу мутанта. Гаррет поборол искушение.

«Ох, голубчик, у нас скоро будут неожиданные гости. И тебе нужно быть здесь, чтобы помочь справиться с ними».

В моей голове возник образ банды сердитых Детей Света. Они стояли на улице, напоминая большую черную кляксу.

– Тоже мне важность! Не обращай на них внимания.

«Я бы предпочел так не поступать. Эти старики могут причинить неприятности посерьезней, чем большинство людей, которые угрожают бедами и увечьями».

Само собой, Покойник ничего не объяснил.

При помощи Синдж я сделал себя презентабельным и был готов прежде, чем раздались удары в дверь. В глазок я увидел множество черных одежд и предоставил этому люду кипеть, пока наш Покойник не решил, что они готовы.

Моим первым впечатлением было: «Ух ты! Стоит послать Синдж за капитаном Роджером».

Половина явившихся людей собиралась испустить дух еще до заката. Их средний возраст, должно быть, исчислялся в трехзначных цифрах. Самый младший выглядел так, будто начал мечтать о добрых старых временах тогда, когда Покойник был еще молокососом.

Четверо уже добрались до моего крыльца.

– Приветик, отцы. Чем могу помочь?

Как они выживут, взбираясь на крыльцо?

– Если вы собираете пожертвования для вашей церкви, должен сказать, что мы ортодоксы.

Прирожденные. Я не был на церковной службе целую вечность.

– Ты держишь здесь в заточении брата Хото Пеппера. Мы пришли забрать его.

Покойник передал: «Втащи уродливого в дом и закрой дверь. Запрись, а потом приведи его сюда».

Как превосходно! У нас был план. Все, что мне оставалось сделать, – это выбрать победителя.

У Старых Костей не было никакого терпения. Над головой одного из стариков появился нимб.

Я схватил этого долгожителя, потянул за собой, захлопнул дверь, заперся. Точнее, Синдж справилась с запором, пока я придерживал закрытую дверь.

Наша жертва подавленно заковыляла в комнату для пирушек. Дети Света на улице становились все более энергичными в своих угрозах. Покойник не проявлял на этот счет никакой тревоги.

– Я сейчас тебе нужен? – спросил я.

«Не сию минуту».

Я двинулся на кухню. Хотелось есть.

Но мне не дали как следует насытиться.

«Теперь можно позволить нашим посетителям уйти».

Я оттолкнулся от стола и отправился выполнять свой долг.

– Ты уверен?

«Больше я ничего не могу из них извлечь».

Два старикана в черном и отравитель Колда – пардон, аптекарь Колда – ждали меня у дверей Покойника.

«Колда оставит нас ненадолго. Он соберет некоторые специфические лекарства, чтобы помочь Плеймету. Пожалуйста, позаботься о том, чтобы брат Хото покинул помещение. Он не очень хочет воссоединяться со своими. Боится, что они могут задать ему некоторые вопросы, которые задал я, – но с применением орудий».

Я ожидал, что толпа поднимет бучу, когда выпускал их собратьев. Этого не произошло. Покойник или приручил их, или сбил с толку. И они уже утомились, соскабливая краску с двери.

Заперев дверь, я вернулся, чтобы заново познакомиться с завтраком.

Проходя мимо своего бывшего кабинета, я заметил, что единственный, кто составляет компанию Морли, – это Доллар Дэн.

Заботившиеся о Морли сиделки из крысиного народца пришли и ушли. Все стражи, кроме Дэна, покинули дом вместе с ними.

«Сейчас они нам не нужны, когда тут больше нет посторонних. Мистер Доллар может уйти, как только поест».