– Ты хочешь, чтобы Тинни сыграла сильфиду? Старик, это натяжка. Она слишком субстанциональна.

На эту роль куда больше подходила прядь волос Потока яростного света.

– В том-то все и дело. Я не пишу о сказочных сильфах. Они не будут воздушными. Они будут похожи на эльфов, только из королевства, находящегося под прямым углом к нашему. Колорит и характерные черты Тинни, ее стан и резкое поведение, даже ее веснушки – все это сделает ее идеальной Матильдой.

– Пьеса будет поставлена в «Мире»?

– На главной сцене, расширенной. Это, Гаррет, будет мой самый шумный успех.

– Тинни не ладит с Хизер Соумз.

– Я заставлю их поладить.

Мне нравилась его уверенность.

– Тинни – это Матильда, – сказал он, – но я пошлю ее паковать вещички, если она будет вести себя так же, как раньше. Тебе необязательно об этом говорить. Я все проясню на первой же репетиции.

Нас ожидали интересные времена.

– Ты только посмотри! Сплошной апломб и напористость. Что стало с Прилипалой, которого мы знали и не любили?

– Он нашел предмет своей страсти. Ты собираешься сбыть Тинни роль Матильды?

– Нет.

– Что? Почему?

– Я предан собственной страсти. Она удержит меня здесь с моим раненым другом. Если тебе нужна Тинни, дуй на Фактори-слайд. А еще лучше – перехвати ее на работе. Приходи туда днем. Ей до смерти надоела бухгалтерия. Я могу дать тебе письмо, чтобы пропустила охрана.

– Если это способ ее заполучить, так тому и быть. А ты не заинтересуешься небольшой ролью? Мне нужен потрепанный громила, чтобы сыграть верного старого солдата…

– Ион, тебе нужно наброситься на меня как-нибудь в другой раз. Я вел важную беседу с Саржем, когда ты вмешался.

Драматург вытаращил глаза. Он утратил уважение к прямым речам.

Раньше люди обращались с Прилипалой так, как я сейчас. Они разговаривали так с Пилсудсом Вильчиком когда-то давным-давно. Они больше не разговаривали так с самой крутой знаменитостью города.

– Из меня бы вышел хороший верный старый солдат, – пришел на помощь Сарж, – которого трепали довольно, чтоб сделать тем еще колоритным типчиком.

Вот еще одна причина, почему Ион Сальватор чувствовал, что волен спускать с цепи сидящего в нем нахала. Люди мирились с этим, потому что он мог дать им роль в спектакле.

Сальватор не впал в ярость. Он просто ушел, без сомнения вычеркнув мое имя из свитка потенциальных характерных актеров.

– Прости за случившееся, Сарж.

– Он больше не тушуется.

– Да. Разве только на улицах.

– Шутишь? Такое поведеньице не сходит с рук крутым парням. Если бы они вот так выделывались, директор уже заслал бы их в трудовые лагеря.

Интересное замечание. Закон и порядок стали такими вездесущими, что маленькие вкрадчивые выскочки вроде Прилипалы могли чваниться, не расплачиваясь за это разбитой головой.

Что Дил Шустер думает об этих негаданных последствиях?

– Ладно, ты говорил, что деревенская невеста Морли сейчас может быть в городе, помышляя заглянуть к нему в карманы.

– Просто одно предположеньице.

– Есть и другие?

– Наверное. Ты должен порасспрашивать Капу. А я не такой смышленый, поэтому просто топаю по пятам.

– Понятно. Но не надо себя недооценивать. У тебя есть дар делать нужные вещи в нужное время.

Когда-то давным-давно он спас мне жизнь.

– Вы утаивали что-нибудь от Капы, парни? Что-нибудь такое, что, по вашему мнению, может ее расстроить?

Огромный минус быть социопатом вроде Белинды заключается в том, что люди ходят вокруг тебя на цыпочках. Они не говорят того, что может тебя расстроить. И в конце концов ты остаешься в информационном вакууме.

Белинда умна и понимает это. Она нашла обходные пути, чтобы исправить упущение. Но они не срабатывали внутри такой замкнутой и верной команды, как ребята Морли. Капа могла подозревать, что они напускают туману и о многом умалчивают, но это было за пределами ее имперской досягаемости.

– В любое другое время, Гаррет, ты был бы прав. Если бы на кону не стояла жизнь Морли, мы бы состряпали похлебку из полуправды и вводящей в заблуждение правды. Мы бы не дозволили Белинде прознать ни о чем, что ей позарез надо. Но теперь на кону типа он сам. Мы сказали ей правду.

Его диалект стал не таким выраженным. Я понял каждое слово. Команда Морли не будет скрывать от Белинды ничего, пока та может сделать что-то хорошее для их друга и нанимателя.

Но они не выложат ничего, что не имеет отношения к текущей проблеме.

– Вы ничего не утаили?

– Ничегошеньки! Мы должны заполучить обратно нашего Морли, – сдается, мы его вроде как уже получили, если он выйдет из комы. И мы должны попытаться прикончить того, кто такое с ним сотворил. Мы решили, что ты и Капа вместе присмотрите, чтоб кровь пролилась там, где с того будет больше толку. А сейчас, я думаю, мне лучше вернуться. Я там нужен. Нынче самая хлопотливая ночь на неделе.

– Не хочу мешать бизнесу. Двигай. Но если подвернется что-нибудь, что может меня заинтересовать, дай знать, не теряя времени.

Сарж кивнул.

– Он же выкарабкается, Гаррет?

– Я уверен. Расскажи об этом остальным. Морли очень скоро вернется.

– Спасибочки, Гаррет.

Несколько секунд он пристально смотрел на меня:

– Может, ты не конченый паразит, каким мы всегда тебя считали.

Сарж, Рохля и остальные из шайки Морли обращались со мной так, словно я переносчик венерической болезни. Они держали себя в руках только в присутствии наблюдающего за ними Морли.

– Рад от тебя такое слышать, Сарж. Для меня это многое значит. Что ж, возвращайся к работе и сделай Морли богатым.

Когда Сарж двинул на выход, я понял, что не могу вспомнить, как Морли назвал ресторан, который открыл через улицу от театра «Мир». Да что со мной такое? Мы с Тинни несколько раз обедали там.

Быстрая перепись показала, что домашнее хозяйство Гаррета лишилось нескольких посетителей. Некоторые, когда Покойник показал мне список, были людьми, по которым я скучал. Некоторые – вообще мне не знакомы.

– Тинни так и не появилась? – спросил я Синдж.

– Это ничего не значит, – ответила она. – Тинни сообщили, что тут будут обсуждаться важные вопросы, но сейчас середина рабочей недели, а Объединенная переживает взрыв покупательской активности. Заметь, что люди, которые здесь были, по большей части не из тех, у кого есть обычная работа.

Да. Верно. Благодаря Синдж такое объяснение казалось правдоподобным. Те, кто остался в доме, вполне подходили под ее аргументацию.

Плоскомордый Тарп, возможно упившийся до потери сознания, выглядел умилительно, похрапывая в кресле. Ион Сальватор проявил храбрость, взяв без спросу письменные принадлежности Синдж, и что-то царапал в переплетенной книге из чистых листов, которую повсюду таскал с собой.

Он напомнил мне:

– Ты говорил, что напишешь письмо, которое позволит мне повидаться с Тинни.

– Говорил. Помоги мне развернуть этот стол, и я быстренько его настрочу.

Я сваял шедевр из трехсот слов, который заставит Тинни наслаждаться перспективой того, что Ион Сальватор захочет обсудить. Себя я не упоминал. Ничего не написал о том, где я, чем занимаюсь, почему, и даже о своем здоровье. Она сможет выжать эти сведения из Прилипалы, если захочет. А он даст знать мне, насколько ее это заинтересовало. Если все пройдет нормально, я попытаюсь ускользнуть отсюда, чтобы провести с ней мирные переговоры.

Количество гостей сократилось до Плоскомордого, нескольких крысюков и тех, кто оставался с Покойником.

– Мне так и не выдалось случая поговорить с Джоном Растяжкой, – пожаловался я. – А хотелось бы поболтать о его неизвестных мне приключениях.

– У него все отлично, – сказала Синдж. – Превосходно, учитывая, что он босс из боссов преступного мира крысюков, хотя прошло столько лет.

– Примерно три года, так ведь?

– Из них только один год он провел боссом из боссов. Но он первый среди своего вида.