Он вылупился из яйца в канун летнего солнцестояния, в самую светлую ночь года, и шерсть его казалась рыжей, как пламя, поэтому родители прозвали его Солнышком. Это было всего лишь детское имя, а настоящее, взрослое, он должен был получить немного позднее.

Его мама – маленькая белоснежная коловерша с аккуратными чёрными лапками – каждый день таскала в гнездо самые вкусные и сочные ягоды, а папа – серо-полосатый и очень пушистый – вскоре стал брать сына с собой в лес на охоту.

– Смотри и учись! – он выпускал длинные острые когти и расправлял могучие крылья. – Скоро ты станешь таким же сильным, как я, и сможешь сам добывать себе пропитание.

Но Солнышко так и не полюбил охотиться. В то время как другие маленькие коловерши весело выслеживали мышей и гонялись за птицами в небесах (летать они начинали уже через месяц после появления на свет), он тайком лазал в заповедный царский сад в Светелграде.

Мать ругалась, мол, схватят тебя стражники, ощиплют перья – будешь знать.

– Но я же ничего не трогаю, просто смотрю, – удивлялся Солнышко и тут же просил: – Мам, а расскажи сказку! Ну, пожалуйста!

И та рассказывала сыну о чудесах, которые встречались только по ту сторону вязового дупла.

Там, на другой стороне, жили люди – не обычные дивьи, а таинственные «смертные». Их жизнь была короткой, зато яркой, как падающая звезда в августовском небе. А ещё в человечьем краю, по слухам, росли самые вкусные ягоды на свете – земляника, малина и вишня. Солнышко, немея от восторга, повторял за матерью эти слова, словно пытаясь представить, каковы они на вкус. Наверное, очень сладкие?

Вскоре он и сам начал сочинять сказки о людях. В его историях большие рогатые животные приходили, чтобы отдать детям своё молоко, а капли, проливавшиеся из их чашек, становились молочной рекой в ночном небе (таким Солнышку представлялся Млечный путь), из вишнёвых косточек он планировал построить себе просторный дом, чтобы жить в нём на той стороне, и вдобавок собирался каждый день с утра ходить в булочную (тоже очень «вкусное» слово), чтобы купить (интересно, как это делается?) имбирных пряников и рогаликов в масле.

Молодые коловерши смеялись над ним. А Тучка – грациозная дымчатая забияка из старших – больше всех потешалась над Солнышком:

– Дурачок! Земляничная поляна – пф, придумаешь тоже! Не бывает никакой земляники – это всё глупые выдумки!

– Но царство людей существует! И я туда непременно попаду! – Солнышко чуть не плакал всякий раз, когда Тучка смеялась над его заветной мечтой.

– Ага, так тебя мамка и пустила!

– Я из дома убегу!

– А я твоему папке всё расскажу!

– Тучка-вонючка!

Их перепалки часто заканчивались дракой. Тучка была сильнее, но Солнышко всё равно лез на рожон первым и всякий раз бывал бит.

Дома он зализывал царапины и тихонечко поскуливал, слушая увлекательные рассказы матери о совах и кошках. Говорили, эти странные существа появились на свет после эксперимента одного неудачливого волшебника: стайку пролетавших мимо коловершей разделило надвое. Одни потеряли крылья, зато обзавелись длинным вертлявым хвостом, вторые совсем лишились шерсти и так этому удивились, что их глаза стали круглыми, как плошки. Но и те, и другие продолжили охотиться на мышей. В дивьем царстве совы и кошки совсем не прижились, а вот у людей, наоборот, задержались надолго. И Солнышку хотелось хоть одним глазком взглянуть на этих диковинных созданий – ух, и страшные они, наверное?!

Увы, мечты оставались лишь мечтами до поры, пока однажды на их гнездовье не напали жар-птицы.

Это только в сказках они добрые, а на деле – худших тварей не сыскать на всём белом свете: прожорливые, наглые, орущие дурным голосом и… ненавидящие коловершей.

Впрочем, коловерши отвечали им взаимностью. Поэтому, когда стало известно, что к гнездовью приближается огненная стая, все ужасно переполошились.

– Нам конец! – Тучка запричитала первой.

В детстве она была самой крупной и сильной, а теперь даже Солнышко (а он ведь был на целых полтора года младше) давно её перерос. Впрочем, Тучка беспокоилась не зря: в последнее время даже ходили слухи, что сам Кощей Бессмертный ходил к ним на поклон, о чём-то договаривался и в конце концов заключил тайный союз. Поэтому старейшина – мудрый коловерша по имени Каштан – молвил так:

– Мы вместе встретим врага и дадим ему достойный отпор! А стариков и детей уведём подальше. Чую, эта битва будет не из лёгких.

И напрасно Солнышко кричал, что он уже не ребёнок, ему приказали немедленно вести остальных в укрытие. Ещё и Тучка подпустила яду, фыркнув на ухо:

– Мал ещё со взрослыми летать. Нос не дорос!

Это было очень обидно. Ведь Тучку-вонючку они с собой взяли!

Далеко уйти им не удалось. Вдруг откуда ни возьмись поднялся сильный ветер, затрещали сучья и – фр-р-р! – отовсюду налетели проклятые жар-птицы. От их огненного оперения лес вспыхнул, и долину заволокло густым дымом.

Солнышко в испуге заметался, натыкаясь на деревья. Пару раз его отбрасывали в сторону, крича: «Смотри, куда прёшь!» Он сам толком не знал, как выбрался, – только и запомнил боевой клёкот, хлопанье крыльев, запах гари, выдранные перья, горячий обжигающий грудь воздух и чёрный-чёрный дым… Он летел наугад – лишь бы оказаться где-нибудь подальше от этого ужаса. Потом обо что-то ударился, упал и провалился в забытье.

Очнулся Солнышко, когда его тёзка – небесное светило – уже клонилось к закату. Над ним склонилась синеглазая девушка в голубом сарафане, и Солнышко на всякий случай сделался невидимым. Однако девушка не перестала на него пялиться.

– Бедняжка, – она погладила коловершу пальцем по крылу, и прикосновение отозвалось болью. – Досталось же тебе… Ничего, мы тебя выходим, малыш. Бабка Ведана поможет.

– Я уже не малыш! – возмутился Солнышко. – Ты кто такая? Где я вообще?

Девушка ничего не ответила, только руками всплеснула:

– Ну не плачь! Больно, да? Потерпи немного, сладкий.

Она сняла передник, завернула в него раненого коловершу, взяла на руки, будто спелёнутого младенца, и прижала к груди. С глубоким вздохом она поправила прядку волос, выбившуюся из косы возле самого уха, и только теперь Солнышко увидел: а уши-то не острые. Эта девушка – человек! Смертная!!!

Ему вдруг стало дурно, и юный коловерша попытался сомлеть. Ох, совсем не так он представлял себе своё увлекательное путешествие в волшебный край людей…

– Как же тебя назвать, рыженький? – девушка призадумалась, закусив кончик тощей косицы.

– Я – Сол-ныш-ко! – как можно чётче произнёс коловерша, но его опять не поняли.

– Надо придумать хорошее имя… Хм… Ты такой пушистый, значит, будешь Пушком! Привет, Пушок, – она почесала его под подбородком, и коловерша неожиданно для себя заурчал.

В душе он ликовал: кажется, ему только что дали взрослое имя. Настоящее! Значит, он теперь совсем большой, как папа!

Чудесный край людей оказался вовсе не таким, каким Пушок его представлял в детстве, а даже ещё лучше! Сколько здесь было всякий вкусностей: пирожки, грибы, куриные яйца, мочёные яблоки и, конечно, ягоды. Больше всего ему полюбилась вишня, но малинники он тоже разорял с завидным упорством. А вот земляничных полян так ни разу и не встретил. Может, правда, не бывает их?

В волшебном человечьем царстве жили и другие коловерши, но те отчего-то сторонились чужака:

– С человеками водится, – ворчали они, презрительно воротя морды. – Явился – не запылился, свалился невесть откуда на нашу голову, да ещё и у бабки Веданы живёт. Ишь, прохвост…

И сколько ни носил им Пушок гостинцев, сколько ни пытался подружиться, а своим среди чужих так и не стал. Только получил презрительную кличку «Домашний».