Этот способ называли «идти по горящей дороге». События в ближнем будущем постоянно менялись, реагируя на поступки других людей, и истнику приходилось подстраиваться под эти изменения каждым своим шагом.

Ближнее видение — исключительно редкая особенность психики. Линнервальд не мог бы назвать никого из молодых истников Содружества, кроме разве воспитанника Локьё, Лессарда, обладающих таким же «горящим зрением».

Предсказывать на перспективу по напряжению больших узлов событий способны многие. Чем дальше в будущее — тем зрение яснее, это закон.

Минимальный «шаг» для таких предсказаний начинается от 20 лет, и это уже очень хороший результат.

Истнику легче сделать «шаг» в сто лет или двести. Есть некая «слепая зона». Она равна средней человеческой жизни, и потому труднее всего увидеть то, что творится у тебя прямо под носом.

Дерен умел. По крайней мере, именно такой вывод можно было сделать из докладов спецов. Да и Локьё поделился как-то похожими наблюдениями.

Мальчик улавливал ближний фон так же хорошо, как и дальний. И умел логически сопоставить события, понять, откуда они исходят, как связаны.

Это означает, что обретя способность видеть паутину, Дерен серьёзно упрочил свой дар. Иначе откуда такая стремительность действий?

Обращаться с паутиной мальчик ещё не умеет. Вряд ли ему по силам изменить события путём воздействия на линии и узлы, этому учат годами.

Значит, пользуясь уже имеющимися способностями к ближнему видению, он уловил угрозу и рубанул по живой реальности, пытаясь изменить её так, чтобы вся сеть причин пошла рябью. Сбить кому-то прицел.

Потому он и сбежал. И у него есть некая сложная цель.

Допустим даже, что он идёт в резервацию изгнанников, и его сознание запрограммировано на выполнение воли Великого Дяди. Имэ, скорее всего, будет доказывать регенту именно это, уж больно хитро блестели его глаза.

Он знает про ядовитую кровь в жилах мальчика и оправдания приготовил.

Однако если он лжёт… то что-то же всё-таки подтолкнуло Дерена, послужило спусковым крючком? Некое внезапное предвидение ближних событий?

И он не такой уж мальчишка, чтобы рисковать чрезмерно жизнью наследницы и, что самое важное… нарушать приказы своего капитана!

Регент опустил глаза, уставился на всё разбухающий от сообщений чат и, пользуясь внезапно образовавшимся одиночеством, включил голосовой режим.

Долго слушал, как начальник службы распинается, описывая, как успешно он выполнил приказы. Перекрыл не просто все пункты пропуска между Крайной и Горной Шерией — все горные тропы! А это было совсем непросто!

— Ты не понял меня? — нахмурился Линнервальд. — Сними посты, дурак!

— Но мы же с таким трудом… Господин регент, выслушайте меня? Мои люди добирались в эти развалины весь световой день… Дороги там нет даже для катера, это какая-то пляска из скал… Там даже летать невозможно!

— Ты плохо слышишь меня? Или в своей начальственной спеси отучился повиноваться⁈

Линнервальд, больше не слушая оправданий, отвесил особисту ментальную пощёчину, чего старался не допускать в отношениях с подчинёнными, заверил приказ цифровой подписью и отправил по сети.

Похоже, он распустил сотрудников, играя в человека и постоянно сдерживая гнев.

Забыл, что слишком многие не умеют подчиняться, если постоянно не напоминать им о наказании. И чем знатнее — тем распущеннее!

А Дерен… Вот он как раз и не мог вот так взбрыкнуть. У них это не в чести…

Привычный к вывертам знатных подчинённых, Линнервальд упустил, что Дерен — не только наследник крови, но и имперец. Военный пилот. И в его окружении принято подчиняться без лишних споров.

Если бы не Рэм Стоун, напомнивший, как чётко имперцы исполняют даже брошенные вскользь приказы…

Значит, первое — Дерен прежде всего исполнял приказ своего капитана. А приказ был — научить девушку видеть свой цвет. Способ не обговаривался.

И второе — Дерен не мог пойти против воли своего капитана, если он не свихнулся и не попал под власть ментальной программы Великого Дяди.

А это значит, что капитан Пайел в курсе происходящего!

Он знает, что задумал мальчишка и, возможно, сам одобрил этот побег!

Атт и все его звери!

Линнервальд взмахом руки вызывал личный катер, нетерпеливо нарезающий круги над особняком.

Линии срастались в узлы прямо на глазах, и теперь он знал, что должен сделать.

Вернувшись на «Патти», Линнервальд сразу прошёл в рабочие апартаменты и коснулся виртуальной панели, вызывая связиста. Ему нужно было поговорить с капитаном «Персефоны».

К счастью, на крейсере был условный корабельный «день», капитан был занят в навигаторской, но связист пообещал сообщить ему о вызове немедленно.

Это было везением, ведь сеанс связи не был запрошен заранее.

Ожидая ответа, регент нервно заходил взад-вперёд. Если капитан не знает, где Дерен, придётся рассказать ему про семейство проклятых.

Имперских особистов в Горной Шерии тоже хватает, возможно, придётся подключать и их тоже.

Додумать эту мысль Линнервальд не успел — экран полыхнул настроечной сеткой и окрасился в приглушённые цвета капитанской каюты. Очень скромно и одновременно дорого обставленной: дублирующие навигаторские панели были на высоте, как и блоки связи, аналоги конверторов дэп-реальности, командный пульт.

«Персефона» была очень дорогим кораблём, любимым детищем генерала Мериса, открывшего свой способ ведения войны.

Пару лет назад эрцог Локьё опасался, что этот интриган раздавит Содружество…

Но вмешался белобрысый мальчишка с чертами Дома Аметиста на загорелом не по-экзотиански лице. Щенок, смешавший карты сильным.

Заставивший командующего армадой Содружества эрцога Локьё и лендслера Юга Империи, Колина Макловски, посмотреть на войну с себе подобными совсем по-другому.

Капитан Пайел вошёл в каюту и, глядя на виртуальный экран, плюхнулся в ложемент.

Он не был поклонником регламентов и протоколов, и ждать его пришлось ровно столько, сколько он шёл из навигаторской.

— Абе то танедэ лигери, — поприветствовал его Линнервальд. По-имперски это означало: «Да пребудут с тобой силы, оберегающие Вселенную».

— Абэ, регент, — капитан легко перешёл на экзотианский. Теперь он говорил на нём чисто и без акцента.

В эйнитской общине, где он провёл два года, говорили по-экзотиански, и он впитал язык, пока мозг его был девственно-чист.

Линнервальд с болью разглядывал мучительно юное лицо человека, которому давно перевалило за тридцать — ни единой морщинки, ни одного намёка на то, что это — многое повидавший капитан боевого спецоновского крейсера.

Регент знал: капитан рискует теперь жизнью уже самим фактом своего существования. Слишком многие в Империи и Содружестве желали получить ключ к технологии хаттов, буквально возродившей его тело.

Эксперименты Империи и Содружества с клонированием и редактированием генома были пока слишком далеки до совершенства. Но хатты собрали капитана заново, имея в распоряжении только обгоревшую голову. И теперь слишком многие хотели вечной молодости.

Останавливало доброхотов только пристальное внимание к «Персефоне» и её капитану командующего объединённым Югом Колина Макловски.

Лендслер, дитя Тайэ и её звериных законов, не отдавал своих людей, чего бы ему это не стоило. Это он выкрал обгоревшую голову капитана в имперском клановом центре Готто. Выкрал вместе с контейнером жизнеобеспечения. И опекал теперь мальчишку, прекрасно понимая риски.

— Где Дерен? — в лоб спросил Линнервальд, глядя в молодые и нахальные зелёные глаза капитана Пайела.

— Понятия не имею, — легко отозвался тот.

Регент пристально всмотрелся в его лицо. Он не врал, но…

— Отвечай мне прямо! Твой мальчишка не мог удрать, нарушив приказ оберегать наследницу! — заявил он безапелляционно. — Значит, ты в курсе того, куда он делся!

Капитан чуть склонил голову вбок, оценивая выражение лица регента.