Попытка SAS повысить свою игру была, по состоянию на конец года, лишь малой частью происходившего в спецоперациях в Ираке. Присутствие Великобритании было ничтожно малым по сравнению с провалом американцев. Игроки в этом мире засекреченных подразделений, едва признаваемых Пентагоном, пытались урвать кусочек действий в Ираке. В их начальных операциях наблюдалось заметное отсутствие согласованности или целеустремленности. Однако, для принятия командования был послан офицер, и вскоре он даст о себе знать на всех уровнях тайной войны.
Глава 3. Солдат-монах
«Первое, что меня в нем поразило, это то, как абсурдно молодо он выглядел для генерала». Закаленный утренней восьмимильной пробежкой и единственным полноценным приемом пищи в день, генерал-майор Стэнли Маккристал физически был похож на борзую, а его поведение показывало силу ума. Он получил в сентябре назначение возглавить силы специальных операций 1-го эшелона — Объединенное командование специальных операций (ОКСО). Один из коллег Маккристала по ОКСО описывает его как «похожего на иезуита, блестящего и безжалостного». Его коллеги из SAS часто называли его «солдатом-монахом», он оказался самой важной фигурой среди персонажей, определивших тайную войну в Ираке.
Воспитание Маккристала было типичным для армейского мальчишки, который следует за своим отцом из одного военного гарнизона в другой. Этот офицер воевал в Корее и Вьетнаме. Молодой Стэнли окончил Военную академию США в Вест-Пойнте в 1976 году, будучи членом класса, полностью позднее ставших генералами. Те, кто его знает, говорят, что Маккристалу сильно не нравилась собачья чушь и ограниченные интеллектуальные горизонты этого учреждения. Его способность нестандартно мыслить проявилась по мере того, как он поднимался по служебной лестнице. «Впервые я работал на него во время войны в Персидском заливе», - вспоминал Грэм Лэмб, - «И генерал Маккристал был самым быстрым и сметливым штабным офицером, с которым я когда-либо сталкивался».
После первой войны в Ираке Маккристал вернулся из штаба на престижную полевую должность, командуя в начале девяностых батальоном десантников в 82-й воздушно-десантной дивизии. Он пытался найти правильный выход своему неистовому интеллекту, изо дня в день имея дело с теми, кто не мог с ним сравниться. «Он без удовольствия терпит дураков», - говорил коллега-офицер из его батальона, добавляя, по-видимому, не без иронии, - «из-за чего ему, должно быть, было действительно трудно оставаться в армии».
Поворотным моментом для Маккристала стала середина девяностых, сначала в виде командира батальона, а затем и в виде командира 75-го полка рейнджеров. В спектре непохожести на военных рейнджеры находятся примерно на полпути между десантным батальоном, который он покинул, и скрытыми нонконформистами из отряда «Дельта». Рейнджеры используются для штурмовых миссий, часто поддерживая оперативников спецназа 1-го эшелона. Маккристал в рейнджерах преуспел, и это привело к появлению блестящих отчетов и отзывов, необходимых для того, чтобы он получил более высокий командный пост.
Будучи однозвездным или бригадным генералом, восходящий талант получил еще одну штабную работу, где он столкнулся с большим количеством британских офицеров. Один из них, работавший на Маккристала в Афганистане в 2002 году, с удивлением описал перемены, произведенные в штабе корпуса солдатом-монахом. Маккристалу не нравилась иерархия информации, идущей вверх по цепочке командования от батальона к бригаде, к дивизии и так далее. Он предпочитал «гибкие группировки» людей для совместного использования данных, научный подход Маккинзи к управлению, основанный на разделении полномочий над данными. Двести его подчиненных в Афганистане пользовались интранетом, который позволял всем, независимо от ранга, иметь доступ к одной и той же информации. Они работали с общей домашней страницы на своих экранах и общались через гарнитуры. Это не был общий доступ для всех, поскольку Маккристал все еще был руководителем, но он хотел обойти структуры, иерархии и процедуры, которые, по его мнению, препятствовали эффективному потоку информации, а также тому, чтобы его люди выкладывались по максимуму. Мантра, неоднократно слышанная британским офицером от его американского бригадного генерала в Афганистане, окажется главной по отношению к тому, что Маккристал делал в Ираке: «Вы должны создать сеть, чтобы победить сеть».
До прибытия в Ирак многообещающий генерал некоторое время служил в Пентагоне. Византийская политика в офисе и тамошние войны за влияние, приводили его в ужас, и его роль в информировании прессы о ходе иракской кампании вряд ли могла бы понравиться кому-то более привыкшему к тени. Люди, знающие Маккристала, предполагают, что Пентагон ему не нравился почти так же сильно как Вест-Пойнт, но в сентябре 2003 года он смог уйти. Он вернулся в бой, возглавив одно из самых престижных, но засекреченных командований, из тех, что были для него открыты.
Возглавляя объединенное командование специальных операций (ОКСО), он столкнулся с незавидной задачей. Учитывая трудности, связанные с операциями в таких местах как Рамади или Багдад, задача сбора разведданных о том, кто именно стоит за растущей волной насилия, и подавления ее целенаправленным образом, путем проведения точных рейдов спецназа, будет чрезвычайно сложной. Для таких частей как SAS или части специального назначения 1-го эшелона США, результаты требовали своевременной и точной разведки, но методы сбора секретной информации были, мягко говоря, рудиментарными. Этот недостаток должен был оказаться критическим в вопросе о том, как элитные части могли бы выковырять иностранных боевиков, плавающих в море народного негодования суннитов по поводу вторжения.
Маккристал слишком хорошо знал, что в кампании против повстанцев до сих пор было лишь несколько блистательных моментов, когда разведывательная картина была действительно высокого качества. Когда американцы нанесли удар по джихадистам «Ансар аль-Ислам» весной 2003 года, они были направлены на свою цель союзными группами курдов, которые предоставили информацию через своих давних связных в ЦРУ. Это придало американцам уверенности в том, что они наносят удар по крупной концентрации иностранных боевиков. Путешествуя по северу Ирака вскоре после этих событий, арабский журналист Заки Чехаб обнаружил множество свидетельств международного воинствующего братства. Шейх Али, лидер курдской исламской партии, выступающей против джихадистов, сказал Чехабу: «Мы точно знаем, что с ними есть арабы-иностранцы из Иордании, Палестины, Аль-Ахваза (района с преобладающим арабским населением в Иране)». Найдя тюрьму, которой управляла одна из курдских группировок пешмерга, или ополченцев, Чехаб, сам палестинец, встретился с соотечественником из Газы Мохаммедом, захваченным в плен после нападения США на «Ансар аль-Ислам» в апреле. Чехаб спросил заключенного, почему он поехал в Ирак, когда много возможностей для джихада было дома. Палестинский боевик ответил: «Они — один и тот же враг, и если нам удастся победить здесь США, это будет концом еврейского государства».
То, что можно было найти на курдском севере, в течение многих лет находившегося вне контроля саддамовского мухабарата (тайной полиции), оказалось недостижимо в других местах. Даже в конце 2003 года, когда в ходе операции «Абалон» были обнаружены свидетельства присутствия иностранных боевиков, найти фактические доказательства того, что международное движение джихадистов направляет людей в Ирак, оказалось непросто. У ЦРУ и военной разведки не было развитых агентурных сетей за пределами курдского севера. Также не было не было сети мобильной связи, о которой можно было бы говорить. Это оставляло допрос заключенных одним из единственно жизнеспособных средств сбора разведданных.
Однако, когда дело доходило до допроса, базовые лингвистические барьеры и отсутствие какой-либо надлежащей системы для сопоставления информации, затрудняли работу. Простой ввод информации от иракцев, переведенной на английский язык, вызывал трудности. «Транслитерация была огромной проблемой», - объяснял один из ветеранов MI6 тех первых дней. «У нас даже не было общепринятого способа написания «Мохаммед». Мы буквально, не имели понятия, кто у нас в тюрьме». В течение первых месяцев допросы дали множество зацепок для преследования старых баасистов, но джихадисты оказались гораздо более трудной целью. Заключение в тюрьму было новым и крайне неприятным опытом для многих представителей смещенной иракской элиты, которые до вторжения наслаждались комфортной жизнью. С другой стороны, многие религиозные боевики уже имели опыт задержания и пыток со стороны тайной полиции по всему арабскому миру, поэтому их вряд ли запугали американцы.
