Точно, она же не принимала участия в сражениях. Должно быть, днями напролёт сидела перед телевизором. Заскучала наверное, бедняжка.

— Странно, Киргония же первая напала. Атакуя жертву, будь готов получить ответный удар — простое правило жизни. Односторонние бои случаются, когда враг беззащитен, но здесь явно не тот случай. В этот раз столкнулись две сверхдержавы, и кто бы ни стал инициатором, всех ждёт полномасштабная война. Так чего они расшумелись?

— Ну, по официальной-то версии первым напал Дерохан, натравив на столицу монстров. Хоть доказательства до сих пор не предоставлены. Даже фейковые не потрудились состряпать. Правительство Киргонии крепко уцепилось за тот аргумент, что после вторжения в Дерохан призывы резко прекратились, что указывает на их вину. Но как по мне, это выглядит притянутым за уши. И раз уж мы заговорили об односторонней войне, у Дерохана сейчас больше элитаров, не говоря уже об ультимативном оружии по имени Керос. — Самка хохотнула. — Если Киргония срочно ничего не придумает, мы сомнём их в кратчайшие сроки.

— А что Малвеск? Нам стоит их опасаться? Они вроде как высказывались с критикой Дерохана.

— Епископы Малвеска давно позатыкали ротики. Их волновал только призыв в наш мир «отродий хрукисов». А до того, что люди сами тысячами убивают друг друга, этим фанатикам дела нет. Хоть миллионами, лишь бы с демонами не якшались.

— Ну и ладно, нам же легче. А что вообще за хрукисы?

Арколи подозрительно и, кажется, чуть игриво прищурилась:

— Керос, чем больше с тобой общаюсь, тем сильнее начинаю подозревать, что ты никакой и не Керос вовсе, а некто, занявший его тело.

Надо же, какие мы умные.

— Не боишься, что я решу устранить тебя и заставить унести эти догадки в могилу?

— Только пообещай перед этим посвятить меня во все твои тайны, — беззаботно ответила она. — Ради таких знаний и умереть не жалко.

— Ну прямо образцовый учёный.

Её взгляд вдруг посерьёзнел:

— А вот Хино об этом ни слова, ясно? Даже знать не хочу, как она переживёт потерю брата.

— Если только она вдруг не окажется такой же догадливой, как ты. Так всё-таки, что за хрукисы?

— Главное зло в наоризме, противопоставленное богу Наору. Обитают в бездне Анерона, где на протяжении вечности пытают грешников, раз за разом убивая и воскрешая их. Хотя я особо не вдавалась в подробности. Знаю только, что хрукисов этих всего пять. Есть, знаешь ли, в этом мире явления поинтереснее, чем изучение верований людей, не отличающих вымысел от реальности. И одно из этих явлений прямо сейчас стоит передо мной.

Сразу пятеро? А в популярных религиях моего мира антагонистов обычно было по одному.

— Ладно, сейчас не об этом. Я сюда пришёл не религии обсуждать и не трупы считать. Есть к тебе одно дело.

— И какое же?

— Хочу провести эксперимент.

Недовольство самки как ветром сдуло.

— О, решил продемонстрировать свои экзотические наклонности?

— В какой-то степени. Будем надеяться, что тебя это не убьёт.

Снова смена выражения.

— А может… убить?

— Не должно. Но на обычных людях ещё ни разу не проверялось. Но не должно.

— Керос, ты вгоняешь меня в сомнения. Что-то интересное, но в то же время опасное.

— Если не хочешь, никто не заставляет. Пойду выловлю какую-нибудь киргонийку.

Очередная смена эмоций.

— Иди лови, только я пристрелю её раньше, чем ты успеешь приступить к своим экспериментам. Давай.

Она с готовностью поднялась с кресла и встала передо мной. Ну-с, приступим. Дозировку я не менял, испытаем для начала стандартный режим. Протянул к самке руки, приблизил лицо. Её губы призывно распахнулись. И вдохнули вылетевшее из моего рта облачко алого газа. Первую пару секунд ничего не происходило. А потом…

Ноги Арколи затряслись, лицо покраснело, слух уловил участившееся сердцебиение.

— Керос… Что это… Я…

В нос ударил мощнейший выброс женских феромонов. А за ним последовал запах мочи. Опустив взгляд, я увидел, что по ногам самки и правда течёт.

— Керос… Что происходит… Что с моим телом…

И наконец эффект афродизиака достиг своего апогея. Позабыв о конфузе, Арколи бросилась на меня и вцепилась руками. На лице отражалось самое настоящее безумие.

— Керос, возьми меня! Прямо сейчас! Отымей, как бесстыдную сучку! Позови всех солдат, пустите меня по кругу!

Ничего себе у тебя запросы… Я толкнул её, повалил на кровать и опустился сверху. И вырубил защитный фильтр. Если уж получать удовольствие, то вместе.

— Сам как-нибудь управлюсь. Не зря же ты мне настройки выкручивала.

Не помышляя ни о каких предварительных ласках и прочих изобретённых людьми ритуалах, мы принялись срывать друг с друга одежду.

«Я видела, как зелёные поймали двух девушек и затащили в свой фургон! Они молили отпустить их, а солдафоны лишь потешались и выстраивались в очередь! Чуть ли не подрались, выясняя, кто будет вторым и третьим!»

— Дааа! Глубже! Разорви меня изнутри!

«Согласно показаниям очевидцев, солдаты Дерохана не раздумывая открыли огонь по выскочившему на дорогу школьному автобусу. Даже будучи раненым, водитель не остановился и на последних издыханиях довёз детей до больницы. Но к тому моменту в живых осталось уже меньше половины».

— Ааах! Я уже! Ааааах!!!

«Они расстреливали всех без разбора! И тех, кто отбивался, и тех, кто выходил с поднятыми руками! А нескольким мужчинам ещё и устроили показательные казни, снимая на камеру и зачитывая приговоры! И всё это на глазах у их жён и детей! Дероханские твари, если вы это смотрите, желаю вам вечность мучиться в бездне Анерона за каждого убитого! Слышите меня⁈ За каждого!!!»

— Керос, я снова! Не могу остановиться, это не прекращается! Раз за разом! Ааааа!!!

* * *

Эффект бархильского афродизиака продлился без малого три часа, по истечении которых мы с Арколи наконец отцепились друг от друга и без сил развалились на кровати. Телевизионный репортаж к этому времени перешёл на более оптимистичный лад. Диктор вещал о набирающей обороты мобилизации плебеев, лордов и театов, и обещал вторженцам скорейшую кару.

Я был выжат, как лимон. Возбуждающий газ ещё на пару порядков усилил и без того завышенные «мужские» показатели. За все три часа я не взял ни одной передышки. Едва отстрелявшись, прибор в тот же миг снова приходил в боевую готовность, и наше сражение возобновлялось с новой силой. Расход энергии был просто бешеный. Если начну злоупотреблять подобными утехами, то и помереть недолго.

Лежащая рядом самка выглядела не лучше: она вся побледнела и тяжело дышала. Немудрено: сквозь затуманенный безумным желанием разум я пытался подсчитать число её оргазмов, но после двенадцатого раза сбился со счёта. А смазки из неё натекло столько, что впору собирать в ведёрко и продавать как лубрикант.

— Керос… Не объяснишь… что ты со мной сотворил?

— Все претензии к Нерелу… Вместо боевого образца… он сегодня вытащил… из Вахора тварь… распыляющую афродизиаки… Вот я и встроил их в свой арсенал… вдруг пригодится.

— Ну… как видишь… уже пригодилось…

— И как… Стоило того?

— Ты ещё спрашиваешь… Я и не подозревала, что в мире существуют такие масштабы наслаждений… Это не идёт ни в какое сравнение с тем… что мы испытывали раньше… Но на людей эта штука и правда не рассчитана… Такая и слона в могилу сведёт… Надо будет чуть убавить мощность…

— То есть, ты хочешь повторить?

— Ну а как же… Мы с тобой выходим за пределы того… что доступно людям…

* * *

За окном давно стемнело. Сидя в одиночестве в своей комнате, Мазори смотрела вечерний репортаж, посвящённый войне между двумя сверхдержавами. Хотя все последние дни ничего, кроме этих репортажей, толком и не показывали. Сначала телеканал во всех подробностях рассказывал о творимых солдатами Дерохана зверствах и бесчинствах, а затем демонстрировал ряды мобилизованных и солдат со сверкающим синим неоном оружием в руках, обещая «этим варварам» скорое возмездие и жестокую кару за их деяния.