Жрец, нахмурив брови, смотрел перед собой будто бы в пустоту. Ему скорбеть не о ком.

– Посох, – вдруг отчётливо произнёс он. – Пусть она прикоснётся к посоху.

– И что будет? – недоверчиво прищурился Хальвдан.

– В лучшем случае, она излечится, как князь после ранения. А в худшем… Хуже уже не будет.

И то верно. Хальвдан спешно развернул холстину, которой был обмотан посох, взял ладонь Млады в свою, и обхватил ею кручёную рукоять.

Показалось сначала, что ничего не произошло. Но в следующий миг Млада вздрогнула и сама судорожно вцепилась в древко. Её спина выгнулась в немыслимой муке, запрокинулась голова. Всё тело начала колотить крупная дрожь.

– Я убью тебя, жрец, – процедил Хальвдан, силясь удержать воительницу на месте.

– Подожди убивать, – безразлично бросил тот.

Млада металась, сбивая войлок в ком. Ведана только и успевала снова накидывать на неё то и дело сползающий плащ. Кожу воительницы мгновенно покрыла испарина. Казалось, Млада пытается закричать, но голос отказывал ей. Почудилось, её агония длилась невозможно долго. Хальвдан аж взмок, борясь с воительницей, и сам мучился, глядя на её страдания. Какое от этого может быть благо? Лучше бы дать ей умереть в покое.

– Зажила! – вдруг крикнула Ведана. – Рана зажила.

Она отогнула край плаща, чтобы все убедились.

– Скорее, отними посох у неё! – скомандовал Зорен.

С превеликим трудом Хальвдану удалось разжать пальцы Млады и выцарапать из них рукоять. Девушка тут же обмякла и без сил распласталась на полу. Дыхание её, до того почти незаметное, стало глубоким и ровным.

Все разом облегчённо выдохнули. Хальвдан ещё долго сидел у очага, рядом с Младой, опасаясь, что ей стало лучше лишь на время. Остальные успокоились и вскоре принялись устраиваться на ночлег: до утра оставалось немного времени.

Хальвдан проснулся, когда Млада пошевелилась, но сделал вид, что по-прежнему спит. Осторожно она высвободила ладонь из его пальцев и села, медленно вздохнула – снова стало тихо. Хальвдан открыл глаза. Перед ним была обнажённая спина воительницы, вся в тонких длинных шрамах – знать, лекарь ей попался умелый, раз зажили так хорошо и аккуратно. И в очередной раз Хальвдан понял, что ничего о Младе не знает. От этого становилось муторно на душе.

Девушка замерла в раздумьях, кутаясь в кожух, а Хальвдан просто смотрел на неё и боролся с желанием коснуться.

Вокруг было тихо, холодок медленно подбирался к ступням, хоть лицо ещё грел разожжённый неподалёку, но уже почти потухший огонь. Млада склонила голову и ощупала то место, где должна быть рана – там после соприкосновения с посохом остался только белый, чуть выпуклый шрам. Хорошо, что Зорен не ошибся.

Млада поводила по рубцу пальцами, будто не веря, и огляделась. С другой стороны едва шаящего очага всё ещё спали Ведана, Зорен и Рогл – они-то после схватки с разбойниками, верно, не проснутся, хоть на головах у них пляши.

Воительница попыталась встать, но Хальвдан взял её за руку и потянул вниз, мягко заставляя снова лечь.

– Ты бы не скакала так скоро, – шепнул он. – Ещё недавно чуть Нави душу не отдала.

Млада обернулась. Хальвдан глянул со всей строгостью, приподнявшись на локте, а затем встал и снова разжёг очаг. Девушка в это время осмотрелась, сквозь пожирающий углы тесной лачуги мрак пытаясь, видно, найти свои вещи. Хальвдан проследил за её взглядом, вздохнул, а потом, пошарив в общей куче, поставил перед носом дорожный мешок.

Млада снова нарочито медленно и осторожно села. Хальвдан устроился рядом, но повернулся полубоком, загораживая её от остальных.

– Как зажило моё ранение? – тихо спросила воительница, доставая из мешка чистую рубаху.

– Посох. Зорен решил, что раз ты Воин Забвения и нужна Корибуту, то он захочет сохранить тебе жизнь. Так и вышло.

– Я не думала, что вы найдёте меня.

– Рогл нашёл.

Млада тихо усмехнулась. Вслед за рубахой она переодела штаны. Хальвдан дождался, пока воительница перестанет шебуршать, и обернулся.

– Тот, кто притащил тебя сюда… Ты его знаешь?

– Да. Не так давно я убила одного арияш. Того, который покушался на Драгомира. Это расплата по Кодексу Гильдии.

Хальвдан нахмурился и снова отвернулся. Получается, не только Геста хотела смерти Млады. Всё это время убийца следил за ними, шёл по пятам. Наверное, в этом была и его вина. В суматохе побега он совсем позабыл, какая опасность грозит ей. Иначе был бы внимательнее. Не допустил бы всего, что случилось.

– Что он ещё с тобой… сделал?

– Ничего.

– А одежда?

Млада вспыхнула и поджала губы. Стало быть, догадалась, в каком виде Хальвдан нашел её. Может, лучше было бы не напоминать, но он не мог смолчать. Этот вопрос не давал ему покоя. И казалось, признайся сейчас воительница, что тот арияш ссильничал её, он тут же бросится за ним в погню. Потратит сколько угодно времени, но найдёт и оскопит собственными руками. Но Млада только поморщилась брезгливо и смяла пальцами рубаху на груди.

– Он подстроил.

Хальвдан облегчённо сгорбил плечи, его опущенная на колено рука невольно дрогнула.

– Что ж вы за люди такие? – произнёс он тихо. – Изворачиваетесь, прячетесь, подстраиваете… Кому это надо?

Млада не ответила. Да и что тут скажешь? Вот они, рядом ходят, а жизнь их такая разная, и они разные. Она привыкла к порядкам, которые другим покажутся дикими и бесчеловечными. Хальвдан снова развернулся к воительнице; огонь очага бросал отсветы на половину её лица, другую пряча в тень.

– Ты должна была сказать мне, что тебя преследует ещё один убийца. Почему ты не сказала?

– Нет никакого второго. Могу поспорить, Геста оплатила моё убийство ему же. И это тебя не касается.

– Не касается?! – вспылил Хальвдан, но тут же приглушил голос, коротко глянув на остальных. – Мало того, что похитил тебя, этот хмырь ещё и натравил на нас разбойников! Будь их там чуть больше, мы могли и не выжить. А ты говоришь, что меня это не касается! Может, тебе плевать на себя, Ведану и Рогла так же, как и на меня? Зорен, ладно, не в счёт. Но о сестре и вельдчонке ты могла подумать? Мы сейчас в одной упряжке, Млада. Как бы тебя это ни злило.

– Прости. Я просто привыкла быть одна, – в зелёных глазах воительницы не мелькнуло и тени раскаяния. Просто пустые слова, чтобы донимать перестал упрёками.

– Мэд хвем йег фиккэ[3], бесы меня дери… – вздохнул Хальвдан и стиснул зубы так, что шевельнулись желваки на щеках.

Он взял с пола кожух, надел и, продолжая тихо бормотать себе под нос по-верегски, вышел на улицу.

Там он пробыл в нерадостных раздумьях, пока небосвод не окрасился холодной лазурью поступающего рассвета.

Скоро проснулись остальные и принялись спешно собираться в путь. Каждый справился о здоровье Млады, а та лишь скупо отвечала, что всё в порядке, пресекая лишние разговоры.

– Поедем через Южный Погост, – твёрдо сказала она, проверяя подпругу седла. – Тут несколько дней пути.

– Это же на Южном тракте. Мы решили туда пока не соваться, – возразил Хальвдан.

– Поедем. Мне нужно найти свой меч.

Что скрывалось за её словами, и чем ей мог помочь Южный погост в поисках меча, никто, кажется, не понял. И спорить не решился. В конце концов, может, удастся избежать встречи с княжеским отрядом. Возможно, ту деревню они уже покинули.

Все два с небольшим дня пути до Южного погоста Хальвдан наблюдал за Младой. Она была совсем уж молчалива – и слова не вытянуть. А коли вытянуть, так обязательно налетишь на грубость. Воительница как будто постоянно находилась под тяжестью невесёлой думы. И Хальвдан догадывался, что рассказала она ему отнюдь не обо всём, что случилось в том погребе. Но ещё пуще раздражать девушку расспросами он не собирался. Пока что ему было достаточно того, что она жива.

Остальные тоже опасались о чём-либо её расспрашивать. Ведана тенью следовала за сестрой, то и дело подозрительно на неё поглядывая. А Зорен и Рогл держались позади. Жрец что-то рассказывал сыну, а тот с видимым неудовольствием слушал и время от времени кивал. Видно, усвоить пытался отцовскую науку. Как бы ни омерзительна она была, а, возможно, поможет и жизнь сберечь. Не себе, так другим.