– Вы все знали про дракона!

Фраза не ударила, как небесный гром. На этот раз никто не назвал его безумцем. Очевидно информация о том, как опасно столкнуться с драконьими когтями, кроме него одного, была тут доступна всем. Страх собравшихся ощущался даже без слов. Корнел чувствовал себя так, будто только что пришел из леса со свидания с Эдвином, а королевский совет, собравшийся кругом, уже пытается отбить у него единственного друга. Неужели они думали, что смогут договориться с драконом сами. Вероятно, Стефан решил, что его родство, пусть и косвенное, с королевской семьей, дает ему право стать следующим избранником хранителя западных лесов.

– Вы все знали про дракона, – уже более уверенно повторил он. – А я один ничего не знал. От меня одного скрывали все, а ведь ему я один и был нужен.

Не для обеда, как оказалось! И не для жертвоприношения. Все это великосветское собрание, наверняка, сильно разочаровалось, когда Корнел вернулся из западных лесов живым и невредимым. Они, вероятно, уже приговорили его к быстрому сожжению, решив, что после того, как разделался со старым королем, дракон не пощадит и сына. Корнел помнил, что один из советников напоминал ему, что от опасности, которая таится в западном лесу, можно просто откупиться. Неужели он решил, что дракона легко будет подкупить золотом или десятками юных дев, которых приведут и привяжут к деревьям в лесу, чтобы дракон принял их в качестве жертв. Что-то подсказывало Корнелу, что Эдвину такие подношения будут не нужны. Ни золотом, ни плотью. Обычно Корнел не ошибался в людях. Даст бог, не ошибется и в драконе.

– Ты собираешься привести его сюда? – упавшим тоном спросил первый министр. Он все еще обращался к Корнелу на «ты», как к маленькому мальчишке, а не как к королю.

– Если соберетесь меня свергнуть, то да. Посадите меня в темницу, и он прилетит за мной. Лишите меня власти, и он спалит все королевство. Он мой, а я его. Отец не умел использовать его силу, поэтому его ненавидел, а я решил потратить все свое обаяние на то, чтобы обольстить его. Гораздо лучше иметь в друзьях одного дракона, чем целый ряд ненадежных советников.

Кто-то с сияющими крыльями подлетел к окну и завис над высотой башни, в которой находилась зала совета. Но Корнел старался не отвлекаться ни на восторженно гримасничавшую Ливелу, ни на золотую тень в небе. Он говорил веско, пристально глядя на собравшихся всех по очереди, слегка лицемеря. Им незачем знать всю правду. Это Эдвину куда проще обольстить его, чем наоборот. Но все эти хитроумные и высокопоставленные мужи королевства должны жестко усвоить, что юный король держит всю силу дракона в своем кулаке.

– Спровоцируйте меня, и я отдам ему приказ испепелить вас всех. Ваши семьи, ваши замки, ваши земли… Все будет сожжено по очереди, и от всех дорогих вам людей и имущества останутся лишь ядовитые испарения. Если что, дракон поможет мне сэкономить и на палачах, и на армии.

Корнел резко поднялся, давая понять, что собрание окончено. Никто ничего не возразил. Наконец-то они увидели в нем короля. Но для этого понадобился личный дракон. Без него никак нельзя оказалось утвердиться на троне.

Один Стефан все же ехидно заметил ему вслед:

– Как быстро ты вошел к нему в расположение. Если верить летописям, другим требовались для этого годы и жестокие проверки. К ним демон в лесу добр не был, пока не получал от них то, чего хотел.

– Значит, от меня он это уже получил! – Корнел пропустил мимо ушей явное недоверие, сквозившее в голове кузена. Хорошо бы отослать вконец обнаглевшего Стефана от двора. А то, пользуясь родством с королем, он чуть не устроил переворот. Единственный живой родственник династии, как на него не обратить внимания? Но дракон впечатлил всех куда больше. Даже на словах! А если он прилетит сюда вживую и спалит хотя бы одну башню! Чары и огонь – великая сила. Корнел не подумал о том, что эта сила однажды может обернуться против него, а вот Стефан подумал.

– Он попросит тебя отослать его назад в родовой замок и там попытается призвать дракона сам, чтобы свергнуть тебя, – бормотала бежавшая за ним Ливела. Каким-то образом она уже успела слезть с высоты и оказаться рядом. Корнел даже не спросил, откуда она это знает, и не удивился, поняв, что девочка вступает в беседу с ним только в темных коридорах замка, где рядом не оказалось ни одного свидетеля.

Не призрак ли она? Корнел обернулся на нее через плечо. Нет, слишком яркая для призрака. Рыжая и золотая, вся украшенная кистями рябины.

– Он позовет лучших магов! – предупредила она.

– В королевском замке они тоже лучшие, а ты видела от них прок.

Она понимающе усмехнулась, но в ее глазах залегла тревога.

Сам, седлая коня, Корнел наконец-то ощущал полную свободу. Никто за ним не пошел, не стал выговаривать и наставлять, никто ему больше не прекословил. И за все спасибо Эдвину!

Корнел опять ехал в чащу. Всё произошло внезапно! Стоило лишь поравняться с выжженным на земле кольцом, вспомнить о рыцарях из сопровождения короля, которые погибли здесь. Наверняка, они сгорели, как деревья, раз это Эдвин спалил их. Насколько он был осторожен, раз не задел пламенем еще и обезумевшего короля. Корнел вспомнил, что сгоревших рыцарей было ровно столько, сколько и сгоревших деревьев. Неужели деревья стояли таким четко очерченным кругом? И что было в этом круге до того, как они сгорели? Вход в волшебный мир?

В королевской библиотеке он нашел книгу о порталах, способных переносить любое материальное существо из мира людей в иной мир. Подумать только, как много в библиотеке замка имелось книг, описывающих магические вещи!

Корнел задуматься не успел, а пепел в кругу вдруг вихрем зашевелился, будто стая черных мотыльков полетела над землей венком.

Дама в алом остановила его коня, схватив под уздцы. Откуда она только взялась, будто выросла прямо внутри круга. И пепел облаком кружился вокруг подола ее роскошного платья. Ее корона упала в жженый круг, и как будто раздался гром, а не удар золота о почву. Она поднесла палец к губам, то ли призывая молчать, то ли совершая какой-то магический жест.

– Помни о Розе!

Всего одна фраза. Красавица даже не разомкнула губ, но голос прозвучал: приглушенный, как хрип, и таинственный. Он взбудоражил до глубины души. А корона! Она была настоящая. Королевская, даже царская. Из золота и рубинов. Только цверги способны выковать такую красоту, смертным кузнецам и ювелиров такое искусство не под силу. Поэтому чудесные вещицы часто и относят к искусству волшебства. За них даже казнят, если находят у кого-то. Корнел слышал о короле Рошена, который казнил ювелира, которого феи наделили талантом творить магические украшения. Его драгоценности король конфисковал, порадовался на них неделю-другую, а потом его страну взяли осадой существа, которые пришли наказать его за то, что тронул их избранника. Теперь в Рошене была республика. То есть, короля там не было вообще. Странно и дико, но людям там жилось хорошо. Даже привольно, так говорил купец, ездивший туда.

Наверняка, из такой вот короны и произошла вся история. Ювелир, подружившийся с нечистью, никому не мешал. А вот казнить его, чтобы конфисковать у него такую вещицу, кому бы ни захотелось. Корнел уставился на корону, лежащую на земле, в кругу, и даже не заметил, как красавица куда-то исчезла. Еще минуту назад стояла здесь, что-то шептала на ухо коню, и конь ее слушался, а теперь только жженый круг лежит под лошадиными копытами. И короны в нем тоже больше нет.

Но Корнелу все это точно не привилось! Шутки фей? Как еще это назвать? Ведь лес-то волшебный, как выяснилось.

Помни о Розе! Фраза эхом стояла у него в мозгу. Было странное чувство, что она предназначается кому-то другому, а не ему. Может, Эдвину? Но разве дама могла перепутать? Эдвин – блондин, Корнел – шатен. Их даже издалека не спутаешь. А изумрудные глаза красавицы совершенно точно были зрячими и очень внимательными. Они заглядывали прямо в душу. Эхо ее слов окружило сознание пеплом.