«Понимаешь, мы высадились неподалёку отсюда, разделились на группы и отправились обследовать эту планету, а я немного задержалась на корабле, потом попыталась догнать своих, но впопыхах забыла захватить ориентировочные приборы, безнадёжно отстала и заблудилась. Несколько дней я моталась по лесу, пока не наткнулась на людей, которые обещали помочь мне отыскать своих, а на самом деле привели в этот лагерь и посадили в этот проклятый погреб. Они мне ничего не рассказали ни о себе, ни об этом лагере, ни о том, что они собираются дальше сотворить со мной. Если ты мне настоящий друг, то, прошу тебя, внеси ясность и объясни мне, куда, в конце концов, я попала?»

Ошарашенный повар стоял, как вкопанный, его осоловелые глаза впялился в меня.

«Неужели, поверил, – размышляла я, – не может этого быть, он ведь всё-таки не круглый дурак. Если я венерянка (вообще-то такого слово я не слышала, вот марсианка, пожалуйста), то почему я, как две капли воды похожа на остальных, почему я прекрасно знаю русский язык и ещё множество «почему» можно было задавать».

Собственно, я и начала плести всякую ахинею, давно уже почувствовав, что передо мной находится не обычный человек (как и все в этом концлагере), или же вообще не человек, хотя он выглядел, как и все остальные, встречающиеся мне здесь личности, вполне нормально.

И здесь внезапно повар оживился. Он состроил вопросительную гримасу и…задал мне необычный (хотя, кто его знает, может для него и обычный, если он, действительно, поверил мне) вопрос:

«А ты возьмёшь меня с собой на Венеру?»

Этот вопрос был задан как-то жалобно, почти с мольбой и, честно говоря, мне стало очень жалко этого забитого человека (или, не знаю, кто он там на самом деле).

Немного подумав, я ответила ему:

«Я вижу, что ты умный и толковый парень, к тому же честный и бескорыстный. Поэтому, я обязательно возьму тебя с собой на нашу планету (раньше я не знала, что так свободно умею врать), но ты мне должен вкратце рассказать, что это за лагерь, кто в нём обитает, как ты сюда попал и что они, то есть руководители, хотят от меня добиться?».

И здесь моего собеседника словно заклинило. Он начал поворачиваться в разные стороны, крутиться на одном месте, издавать какие-то мычащие звуки, в общем, вести себя неадекватно во всех отношениях. Тогда я, чтобы как-то прервать его эдакую «свистопляску» во весь голос заявила:

«Тогда не видать тебе никакой Венеры, как своих ослиных ушей».

Услышав этот мой уверенный возглас, повар резко остановился и сразу упал на колени. Затем я услышала его вскрики:

«Нет, умоляю тебя. Если мы останемся здесь, они не пожалеют нас. Постепенно они уничтожат всех. Не будет нам никакой пощады. Ты даже не представляешь, как это страшно – быть заживо замурованным, я не хочу умирать, разве я виноват, что не принадлежу Высшему Клану».

Он хотел ещё что-то сказать, но здесь его снова завертело, закрутило в разные стороны, и он уже не мог говорить. А дальше произошло самое невероятное. Неожиданно поднявшийся вихрь именно на том самом месте, где он стоял, подбросил его вверх вместе с посудой, которую он с громадным трудом удерживал в своих довольно слабых руках и он быстро вылетел из моей ямы (даже лестница не понадобилась). Затем сверху кто-то быстро убрал эту лестницу.

Мне стало ясно, что это существо, так похожее на человека запрограммировано выполнять лишь определённые действия, а круг его разговоров также ограничен. Он не имеет никакого права переступать некую черту, после чего его моментально выводят из какой-то тёмной игры любыми способами (даже по воздуху, как это произошло сейчас). Следовательно, сделала я вывод, больше его ко мне не допустят, но каким-то чудом острый довольно большой кухонный ножик он мне всё же доставил. Это было невероятно, но это был факт. Я не сомневалась, что никаких камер слежения в этих глубоких ямах просто нет, потому что смысла никакого в них я не видела, да и, осмотрев подробно всё своё «помещение», я ничего подобного не заметила.

Я «как в воду глядела». Ужин мне принёс совсем другой человек (или существо, похожее на человека). Глухие стуки продолжались каждый вечер. Несколько дней я пыталась определить точное место, откуда раздаются эти стуки. Ошибиться я не имела никакого права. Если я рискну пробиваться к неизвестному другу (я очень надеялась, что это именно друг, а не враг) и ошибусь хотя бы на метр, то я могу просто рыть без конца, пока силы мои окончательно не иссякнут.

Наконец, примерно дней через пять, путём различных расчётов, напрягая до огромнейшего напряжения свой чуткий слух, я определила, как мне казалось, почти точное направление стуков. Кроме того, к тому времени я окончательно убедилась, что мой товарищ не подвёл меня и не выдал нашу с ним общую тайну. Потеря ножа замечена не была. Поэтому, необходимо было, как можно скорее, приступать к следующей части моего задуманного плана.

Когда очередной повар (но не мой друг) принёс мне ужин, я постаралась поесть как можно плотнее, ни единой крошки не осталось на моих тарелках. После этого я, как бы в истоме, бухнулась на свою пружинистую неудобную кровать, не выпуская из рук уже пустую чашку и, широко зевнув, не торопясь проговорила.

«Пожалуй, хватит объедаться».

Этот повар смотрел на меня, вытаращив глаза, и ничего не говорил. Уйти он не мог, не захватив чашку, которую я упорно не хотела ему отдавать. Наконец, он решился спросить меня (каких неимоверных усилий ему это стоило):

«Меня ждут наверху. Прошло уже достаточно много времени. Нас могут заподозрить в сексуальной связи».

Сначала я подумала, что ослышалась. Сексуальные связи, с кем? Неужели, это правда, что он мог так подумать? Тогда я спокойно встала со своей негодной кровати, сунула ему в руку пустую чашку и проговорила.

«Понимаешь, дружок. Мне мама говорила, что девушка обязана очень тщательно следить за своей фигурой. Вы меня кормите здесь, в общем, неплохо. Поэтому я подумала и приняла твёрдое решение. Денёчек воздержаться от еды. Только вы не подумайте, что я объявляю голодовку. Ни в коем случае. Просто это мой своеобразный пост. Поэтому, передайте там всем кому надо, что завтра еду и питьё мне приносить не надо. Вы меня поняли?»

Повар поморгал глазами, как-то неуверенно кивнул и полез по лестнице, вылезая из ямы. Я осталась в глубоком раздумье. А вдруг он ничего не понял и завтра в самый ответственный момент моей работы мне принесут завтрак и застукают на месте преступления. Но всё же я приняла твёрдое решение рискнуть.

Итак, через час после ухода повара я начала, с помощью ножа, пробивать дыру в стене. Как это ни странно (может, нож был слишком острый), но земля сразу стала сыпаться в довольно большом количестве. Это оказался чернозём, что очень меня обрадовало. Но следующий слой оказался глинистый, и «резать» его оказалось гораздо тяжелее. Но он очень быстро кончился и опять пошёл благодатный для меня чернозём. Короче, за какой-то час, мне удалось проделать довольно внушительное отверстие до метра глубиной. У меня получился почти ровный квадрат (не случайно, учителя хвалили мой глазомер) до полутора метров на каждой его стороне. Правда, я немного подустала и решила чуточку передохнуть. Кстати, то, что я рою в правильном направлении меня убедил усиливавшийся стук (эх, если бы кто-то пробивался ко мне навстречу).

Когда я снова принялась за работу, то первым делом резко расширила квадрат, увеличив его до двух с половиной метров. Это заняло немало времени, но теперь я могла залезть в этот квадрат и пробиваться гораздо быстрее. Мне стало жарко, и я скинула свою дряхлую облезлую куртку. Землю я выбрасывала на пол камеры прямо руками.

Поскольку я углубилась уже метра на два, то землю из дыры стало очень неудобно вытаскивать. Я ещё подумала (конечно, шутя), что неплохо бы попросить у повара ещё половник для более быстрого вычерпывания земли. Наконец, я выдохлась окончательно, вылезла из дыры и присела отдохнуть. Довольно прохладный ветерок обдувал меня со всех сторон, поэтому, чтобы не простудиться, так как я очень сильно вспотела, я вынуждена была снова накинуть на свои хрупкие плечи эту проклятую куртку.