Он толкнул некогда желанное тело на стражников, распахнувших дверь, и они выволокли меня из комнаты.

Себастиана словно и не существовало в этом мире. Я осталась один на один со стражниками. Чёрные плети страха потянулись ко мне из мрачных углов Каменного Клыка.

– Какой недовольный парень! Не иначе девица плохо ублажила, – расхохотался воин, запирая дверь.

Покончив с привычным делом, он попытался шлёпнуть меня пониже спины, но я успела отпрянуть.

– Не распускай руки! Я эрри, а не твоя подружка из трактира!

Слова с шипением вылетели из меня, освобождая грудь от невидимых тисков. Холодный ужас, которому я чуть не поддалась, испарился.

Я вскинула голову, смерила гордым взглядом внезапно оробевших охранников и без принуждения пошла по коридору.

Не позволю им унижать меня!

– Кошка дикая… – досадливо пробубнили за спиной, раздалось бряцанье стали.

– Ничего! Герцогиня быстро сделает из девчонки ручного котёнка.

Переругиваясь, стража потрусила следом за мной. Упоминание о Её Светлости умерили мой пыл. Кларисса способна сломить волю любого человека, а я всего лишь слабая девочка, впервые столкнувшаяся со злом.

Вместе со вспышкой гнева из меня ушли последние силы. Я с трудом держалась на ногах, но упрямо шагала вперёд, – не хотела, чтобы один из стражников нёс меня до экипажа на руках. Вместе с ударами сердца в теле пульсировал маленький горячий источник, оставленный Тианом.

«Как я узна́ю, что магия появилась? Что почувствую?» – гадала я, бездумно приближаясь к посту охраны перед галереей.

Там мне пришлось подождать, пока поднимут тяжёлую решётку. Я невольно бросила взгляд в сторону стражников, занятых каким-то делом. На столе под светом неяркой масляной лампы были разложены мешочки с порохом и свинцовые пули. Воины расположились вокруг и начищали оружие.

Одна вещь показалась мне лишней: среди небрежно брошенных карт, остатков еды и солдатских атрибутов стоял изящный серебряный кувшин с откидывающейся крышкой. Явно дорогой, украшенный мастерской резьбой, он никак не вязался с обстановкой и грубыми стражниками. В полумраке мне почудилось, что узоры на кувшине мерцают, а линии образуют непонятные символы. Это был сосуд для чего-то особенного, очень необычного и ценного.

Чем дольше я смотрела на рисунок, тем сильнее ощущала тревогу. Огненный источник во мне отозвался болью. Я не успела осознать причину беспокойства, потому что меня толкнули в спину:

– Хватит глазеть! Тебя ждут, а у нас тоже кое-что припасено для смертника.

К моим сопровождающим вернулись нахальство и бесцеремонность. Они захохотали.

«Тиан… Неужели это всё?!»

Я постаралась отрешиться от неприятных звуков. Утренняя прохлада освежила меня. Раньше я не замечала, насколько густой и затхлый воздух в Каменном Клыке и дышала жадно и глубоко, наблюдала за воронами, кружившими над старым замком. Я повсюду видела знаки смерти для Себастиана Эйр-Лласара.

Экипаж был готов к отъезду. Скучающий и сонный кучер, заметив нас, нехотя потянулся и взялся за хлыст. Никто не помог мне подняться в экипаж. И к лучшему! Каждое прикосновение чужих рук я воспринимала с острой неприязнью, будто на мне не было одежды или даже кожи. Напряжённая, с болью в мышцах я откинулась на жёсткую спинку сидения. Дерево жалобно заскрипело в ответ. Кларисса не заботилась об удобстве челяди и выбрала для дела старую сломанную развалюху.

Мы медленно выехали за ворота. Экипаж подпрыгивал, проседал и качался на ухабах. В один момент он накренился и больше не двинулся с места. Двое стражников и кучер суетливо завозились возле колеса, а я, нуждаясь в воздухе, распахнула дверцу. Один из воинов зыркнул в мою сторону, но промолчал.

– Я не убегу, – заверила я его. – Мне некуда бежать.

Он уже не слушал, переругивался с кучером. Я оглядывала поля и деревеньку вдали. Можно было попробовать выскочить из экипажа, пока охрана отвлеклась на поломку, добежать до крестьянских домов. А что дальше? Никто не пойдёт против герцогини. Даже моя семья…

Я вздрогнула, услышав резкий звук трубы со стороны крепости, невольно повернула голову в сторону Каменного Клыка. Замок был хорошо виден в удивительно прозрачном утреннем свете.

Стражники и кучер подняли головы от работы.

– Казнили убийцу, – брякнул тот, что постарше и заорал на второго. – Как ты колесо держишь?! Тля безрукая! Развалится же всё!

Задохнувшись, я захлопнула дверцу и забилась в угол. Меня то трясло от озноба, то охватывала невыносимым жаром, по щекам потекли слёзы.

Тиана больше нет…

Смерть мага, которого я не успела узнать, доломала что-то внутри меня.

– И я буду помнить тебя… – шептала я в ответ на слова, сказанные Себастианом так давно.

Между нами пролегла пропасть.

Выплакавшись, я обрела зыбкое успокоение и закрыла глаза. Память не отпускала, подбрасывая самые болезненные воспоминания, вынося на поверхность то, что лучше было забыть…

Это было последнее счастливое лето. Зной быстро разморил нас, заставив спрятаться в беседке. Я нежилась в глубоком плетёном кресле, а Джудас разливал освежающий сок. Бокалы запотевали, покрываясь тонкой ледяной дымкой. Улыбаясь, я подносила к губам текучую прохладу, украдкой любовалась Джу, который строил из себя очень взрослого и строгого мужчину, и наслаждалась минутой покоя.

Шумные, вечно спорящие друг с другом братья не показывались в саду целый час. Наверное, мама запретила им играть рядом со мной и Джудасом. А то эта несносная двойня так и норовила подсмотреть, как сын соседей пытается меня поцеловать или обнять. Мальчишки с улюлюканьем и смехом выскакивали из-за кустов, наслаждаясь недовольством моего жениха. Я же привыкла к их выходкам и совсем не сердилась. Счастье и ощущение жизни струились в воздухе, наполняя и меня.

– Не дождусь осени. – Джу сжал мои пальцы и поцеловал самые кончики. – Наша помолвка навсегда отобьёт у Биннеров охоту свататься, а Гламси придержит язык и не посмеет с жадностью сверлить тебя взглядом.

– Ты ревнуешь Джу-Джу! – Я рассмеялась с лёгким сердцем, дразня приятеля. – Признайся!

Джудас насупился и резко отставил бокал.

– Ты моя, Доротея. Я так решил и так будет.

Он всегда смешно злился, надувался от важности и краснел. Склонившись, Джу завладел моими губами, начал неловко толкаться языком в зубы, требуя, чтобы я открыла рот, а я упрямо не позволяла жениху победить себя, фыркала и уворачивалась. Хорошо, что нас не видели мама или братья.

– Однажды ты подчинишься, – пообещал он.

Я знала Джудаса с детства, поэтому никогда не относилась серьёзно к его покровительственному тону и капризам. Мы словно продолжали играть, а нескладный мальчишка превратился в красивого мужчину. Мне завидовали все юные соседки, мечтавшие о выгодном замужестве, потому что Джудас выбрал меня, а не их.

– Догони меня!

Сорвавшись с места, я бегом бросилась по дорожке к дому.

– Догони и получишь поцелуй!

Солнце слепило, жаркое лето пышно цвело всеми красками и ароматами. Я готовилась стать невестой…

Лето пролетело, оставив после себя послевкусие холодного лимонада, аромата цветов и вечной радости рядом с родными и любимым.

Осень иссушила листву, накрыла наш сад сыростью и прохладой. Пришло время моей помолвки с Джу. Любила ли я его на самом деле? Не знаю… Но я мечтала о собственном доме и привычной жизни, к которой меня с детства готовили.

Осенним вечером накрыли праздничный стол. Собралась вся семья. Причёсанные и приглаженные братья в нетерпении крутились на стульях и тянули руки к сладостям. Мама одёргивала непослушных сыновей, шикала на них, сохраняя спокойное и величественное выражение лица.

Пройдёт немного времени, и я перееду к мужу. Я уже скучала по родителям и несносным двойняшкам, но стремилась в новую жизнь.

– Твой отец решил уморить нас торжественной речью, – чуть наклонившись ко мне, пробубнил Джу.

Он положил руку на коробочку, где лежало кольцо для помолвки, нервно сжимал и разжимал пальцы.