Мы со Степаном переглянулись, молчаливо обменявшись нелестным мнением насчёт великого умника.

– Я пройду немного вперёд, посмотрю, что там,– проговорил Рома и осторожно двинулся дальше.

– Я с тобой,– прилип к плечу Брянского Гена.

– Антон, выключи фонарик. Неизвестно, что впереди, нам надо экономить батареи,– распорядился Виктор и усадил совсем ослабевших от шока Тараса и Яшу на груду из камней.

Антон с ворчанием потрепал телефон в руках, но выключил.

Я молча прижала пальто к груди и закрыла глаза. Надо же было застрять здесь с теми, кого и в офисе-то не переношу. Бучера, как привидение, его всегда не видно и не слышно. Черных вот-вот отбросит коньки. Брянский ещё может пригодиться. Ну а шеф везде шеф: сразу взялся командовать, хоть не паниковал, и то хорошо. Из всех спутников самым комфортным для меня был Малечко.

Степан всегда держался особняком, но прекрасно вливался в коллектив. Спокойный юморной интеллектуал. Часто на кухне его можно было застать за размышлениями о какой-нибудь умной книге, о космосе или о необыкновенных фактах науки. И всё это с неравнодушием, какой-то своей точкой зрения, которые не делали его ботаном в общепринятом смысле. Да и «Кошка» от него звучало не так обидно.

Устало вздохнув, я отыскала взглядом Степана у стены, где он примостился на булыжнике, и села рядом. Жутко хотелось курить. Слишком уж мрачный был сон на сей раз. Но воздуха и так не хватало, и я заставляла себя считать, чтобы хоть как-то перебороть нужду.

Да только вытянула ноги и положила затылок на стену, как из другого конца каменного коридора раздался голос Брянского, эхом разнёсшийся во все стороны:

– Там есть свет! И воздух движется! Вставайте!

За эхом появился и сам Рома.

– Надо только через валуны пройти, а потом между балками…

Я сухо сглотнула и поднялась через силу. Яша и Тарас как-то ожили и уже могли идти сами.

И мы снова пошли сквозь темноту. Я понимала, что нужно экономить батарею, но не могла пересилить страх и сама освещала себе дорогу. К тому же она перестала быть ровной – повсюду лежали крупные камни, которые просто так не обойти, приходилось играть в эквилибриста.

Где-то в углу мелькнул свет, и послышался голос Гановского:

– Двигайте кеглями! Скорее!

Антон сразу метнулся к Гене. Виктор и Степан настороженно двинулись к высокому узкому проходу, откуда сочился свет. И остальные, как овцы, заторопились следом. Мне почему-то было не по себе от вида этой щели между металлическими балками, но оставаться одной было ещё страшнее.

Брянский и Гановский стали осторожно протискиваться вперёд. Но, не сделав и пары шагов, злобно кряхтя, Гановский вернулся, сбросил куртку и снова полез в щель. За ним ринулся Антон, матерясь и отпихивая меня. Виктор встал у входа и кивнул мне:

– Ева, скорее…

Оценив размеры прохода, я решила, что тащить с собой пальто будет неудобно. И вряд ли оно пригодится в такой жаре, тем более скоро всё закончится, и бросила его на камень. Глядя на меня, свои куртку и пальто сняли и Тарас с Яшей, но оставили сумки, перекинув ремни через грудь, и тут же прошмыгнули первыми, чуть не оттоптав мне ноги.

«И что они в них так вцепились?»– мысленно прошипела, отступая к стене.

– Слушайте, идите вперёд, а то они сейчас там грохнутся в обморок, некому будет привести в чувства,– сказала Виктору и Степану, и те молча согласились.

Когда прошёл Степан, я коснулась края прохода и просунула голову внутрь. От металла несло прохладой.

«Ну что ж, поиграем в Индиану Джонса, раз уж всё так вышло, а потом просто свалюсь с кровати, дай бог не со шкафа… Не перепугать бы Илью и Соню…»– подумала и усмехнулась, вспомнив, что вчера утром отставила тумбочку подальше от кровати: бережёного Бог бережёт.

Вслед за Малечко я протиснулась между балками, втягивая живот и вытягиваясь струной. Камни под ногами гремели, а какие-то рассыпались в песок. И вдруг остановилась как вкопанная:

«Стоп… Соня и Илья?! Я помню о них?!»

Какая-то неоформленная тревога пробежала холодком по спине. Самым странным в моих снах было то, что другой реальности и не существовало: я никогда не помнила ни о малышах, ни о бюро. Только в самом конце перед пробуждением неожиданно вспоминала о двойняшках. Однако сейчас я помнила всё и обо всём, и звали меня не Лизой. Хотя это тоже могло быть парадоксом сна.

«Может, я слишком впечатлительная, и теперь приснилось вот это? Но почему опять такой ужастик? Зачем было убивать Алю и Ксюшу? Ну, скажем, последнюю не так уж и жалко, только под ногами путалась бы, но… Всё снова так реалистично… Значит, скоро я проснусь?»

Я с нетерпением взглянула на таймер, действительно оставалось немного, и огляделась. «Главное – никуда не упасть, не выпасть, не провалиться… Давайте на сей раз без боли!»– с горькой иронией взмолилась неизвестным силам.

– Эй, ну чё встала?! Одну тебя все ждут!– гаркнул Антон с другого конца прохода.

Я очнулась и, неуклюже спотыкаясь, выбралась в открытое, на первый взгляд, но замкнутое пространство – огромную пещеру, чуть реже усеянную булыжниками разного размера, и замерла.

Здесь свет был белым, но всё равно тусклым. Эхо от шуршания камней под ногами парней натягивало нервы. Уже неимоверно хотелось курить, чтобы немного успокоиться. Но вспомнила, что сигареты остались в пальто. Нового прохода пока не видела, и оглянулась: «А вдруг впереди снова зима? Зря оставила пальто. Жар костей не ломит».

Но, как только включила фонарик и заглянула в проём между балками, – обомлела: пути назад просто не существовало. На расстоянии вытянутой руки проход был запечатан глухой каменистой стеной, покрытой паутиной и копотью, будто та здесь сто лет стояла. А ведь даже и звука не было!

Я тут же выключила телефон и повернулась к ребятам, чтобы предупредить, но замолкла, заметив, как те отчаянно шарят руками по стенам, выискивая новый проход.

«Похоже, первые впечатления, что здесь всё происходит против законов физики, верное. А значит, это точно сон и нервировать без того перепуганный народ – последнее дело. Хотя с удовольствием посмотрела бы, как кое-то описался бы от страха»,– и покосилась на Гановского, который, ударяя по стенам кулаком, пыхтел от бессилия. Даже позлорадствовала на секунду.

Однако же через вдох и самой стало жутко: не хотелось оказаться запертой здесь.

Внезапно свет стал ярче, будто включили прожекторы. Парни мигом отступили от стен и настороженно переглядывались. В метре от меня отошла стена, или там её и не было – в сумраке все дороги гладки – и в пещеру вбежал человек – мужчина – на вид военный, потому что на нём была светлая форма, как у американских пехотинцев, и широкая маска, закрывающая нос и рот. Он остановился в подозрительной стойке и неожиданно направил пистолет на Антона, который стоял к нему ближе всех. Тот побелел и застыл с открытым ртом.

Парни всполошились, не разбирая дороги, разбежались в разные стороны и попрятались за камнями. Я невольно прижалась к стене, позвоночником ощущая каждый её выступ. Всё это понарошку, но спецэффекты настолько натуральные, что от нервного напряжения дыхание сбилось, и я кашлянула.

Солдат вмиг обернулся и угрожающе направил пистолет прямо на меня.

– Ты лишняя!– вдруг произнёс он на чётком английском и взвёл курок.

От внезапного страха сразу захотелось писать. Мельком вспомнился туалет в аэропорту. И я сожалела, что сейчас не там. Когда впереди неизвестность, – это гораздо хуже, чем знать, как закончится сон.

– Где же эти долбанные титры?– глухо выдохнула и прищурилась: «Это просто очередной сон, и я не буду стоять сложа руки! Хоть раз побуду Харли Квинн – без башни и морали!»

Я попятилась и прижала руки к стене. Пальцы запутались в чём-то пружинистом, и что-то острое укололо ладонь. Не раздумывая я ухватилась за нечто тонкое и упругое и потянула на себя. А когда по взгляду солдата поняла, что он собирается выстрелить, резко наклонилась, выбросив руку вперёд.