Соня оказалась в той же группе. И тоже не хиппи. Куда круче их всех.

Соня была удивительной. Чуткой, внимательной. Она умудрялась смешно шутить. Не уставала на перевалах, чем нравилась парням. Могла сгенерировать любой разговор, чем активно пользовались девушки. Большую часть времени она налетала на многочисленные коряги и сносила любые препятствия на своем пути. Но иногда, сама того не ведая, эта непутевая девчонка в шароварах выдавала просто высший пилотаж сексуальности.

Например, однажды (и это видение до сих пор стоит перед глазами Олега) она разговаривала по телефону и задорно засмеялась. Он незаметно наблюдал за ней, не представляя, с кем она говорит и о чем. Но Соня вдруг выгнулась, как балерина перед бризе, закинула ногу за ногу и, наклонившись с идеально прямой спиной, провела по голени так эротично, что Олегу очень захотелось закончить ее разговор прямо сейчас. Останавливало его только то, что на этом каменистом плоскогорье нет ни одной кровати.

В следующую секунду Соня уже сидела сгорбленная, с волосами, закрывающими часть лица. Ничто не выдавало в ней ни лебедя с подмостков Мариинки, ни преемницу Шерон Стоун.

Это ее незнание собственного секретного оружия – оно очень возбуждало Олега и позволяло чувствовать себя выше других ее поклонников. Ему казалось, и как продемонстрировало время, небеспричинно, он единственный разгадал тайну ее привлекательности. То есть, она и так была во многом очаровательна, но секретик, ключик от дверцы, нашел лишь он.

Поклонников подобные пики на плавном графике ее «хорошести», напротив, скорее отталкивали. Для этих просроченных битников Соня была своя девчонка, из тех, что слушает их гениальные стихи с глагольной рифмой и всегда улыбается в ответ. Поэтому, когда девчонка на долю секунды превращалась в богиню – они просто не понимали, что с этим делать.

Соня, впрочем, кажется, тоже не понимала. Но ведь тем увлекательнее! Олег решил обязательно не забыть взять у нее номер телефона, как бы ни вешались на него другие девушки из компании. Он, чего уж там, тоже всегда был избалован женским вниманием.

Но в последнюю ночь похода Олег и Соня внезапно остались наедине. Все отправились смотреть на море, а они нет. Сейчас уже не имеет значения, была ли эта случайность или они, не сговариваясь, ее сымитировали. Важно то, что это оказалось ужасно.

Выяснилось прозаичное – им нечего друг-другу сказать. Вернее, не совсем так. Выяснилось, что из русского языка в миг выкачали все слова, выкачали само понятие слова и обрекли двух неудачников нервно смотреть в разные стороны и молчать. Олег по сей день уверен, несовместимость на таком феноменальном уровне не объяснит ни один гороскоп! Как странно, они, общительные и смелые в компании, способные и убить, и вернуть к жизни шуткой, теперь сидели и пытались заговорить хоть о чем-нибудь, хоть о сраной погоде. Но не клеилось даже этого.

Олег не искал причин, почему. Он просто не хотел больше никогда в жизни испытать столь ужасное чувство бессилия и тупняка. Это были самые неловкие двадцать минут за двадцать пять лет его существования на тот момент (и за тридцать один на сегодняшний). Он бы ни за что не согласился их повторить. Они попрощались на платформе и, снова не сговариваясь, навсегда исчезли из судеб друг друга.

Но прошло много лет, кто знает. Может на этот раз все пойдет лучше. Надо узнать, как она поживает. Олег вернулся за столик с готовностью расспрашивать девушку обо всем на свете.

– Ну давай рассказывай, как жизнь? – опередила его Соня.

– Да в целом хорошо, – пожал плечами мужчина. И с некоторым удивлением почувствовал, что сказал правду, – работа интересная, своя фирма. Так что график свободный. Курить бросил, бегаю. Разве вот что ни костров, ни гитар больше.

– Жалеешь? – спросила она.

Олег на секунду задумался.

– Нет, – произнес он с таким проникновением и искренностью, что Соня засмеялась.

– А ты как? – передал он подачу ей.

– Я тоже хорошо, – кивнула головой собеседница, – разве что не бегаю.

Повисла пауза. Олег запаниковал.

– А… А что за хрень с именами?

– Это, – она смутилась, – Да это я так. Преодолеваю стеснение.

– Тренинг что ли какой-то? – с подозрением спросил Олег. Он с иронией относился к этой набирающей популярность тенденции. Алиса совсем недавно проходила какой-то марафон, но от подробностей его, к счастью, избавила. Соня ухмыльнулась.

– Ну вроде того. А кем ты работаешь?

– Я рисую графику, – равнодушно пожал плечами Олег.

– О! – неожиданно увлеклась она, – и ты молчишь!

Олег рассказал ей о своих проектах. О том, что они объективно крутые. Еще немного, и можно рвать когти в Калифорнию. Но ему и здесь презамечательно.

– А я пишу тексты от имени выдры, – усмехнулась в ответ Соня.

Олег покачал головой.

– Ты снова в своем репертуаре!

Соня вдруг опустила глаза. Он почувствовал себя неуютно – фраза и правда прозвучала двусмысленно.

– В хорошем смысле, – поспешил поправиться он. – Ты…ну, знаешь…

– Ага, – отстраненно ответила она, глядя в сторону.

Обидно вышло. Соня заметно потускнела.

– Так, а почему сегодня не на работе?

– Я приболела немного, – пожала плечами девушка.

– Это плохо. Ну жить-то будешь? – захотел взбодрить ее он.

– Не знаю, – спокойно улыбнулась Соня и посмотрела прямо ему в глаза, – у меня рак.

Олег оцепенел. Соня продолжала нагло буравить его взглядом. Он почувствовал, как бледнеет.

– Прости, не стоило тебе говорить, – протянула она, совершенно точно, без всякого сожаления.

«Да уж, не стоило!» – злобно подумал Олег. И тут же устыдился своих мыслей.

– Нет, что ты, – смог он, наконец, хрипло пролепетать, – мне просто, – он судорожно призывал на помощь все свои дипломатические навыки, – мне просто очень жаль. Я…Извини. Я не знал. Извини, – голос его дрогнул, – это получилась тупая шутка.

– Нет, шутка классная! – развеселилась она, – это я тупая! Ты же не знал. Не надо было так в лоб, – она рассмеялась, вроде даже без нервных ноток и совершенно беззлобно.

Олег паниковал. В голове его психованным семафором мигало: «Как я мог так вляпаться?». Надо собраться. Надо собраться и спросить, как же так вляпалась она.

– Как ты? – Олег очень, очень надеялся, что его фраза звучала достаточно сочувственно.

Соне эти интонации были явно смешны. Она с нежностью посмотрела на мужчину.

– Да я хорошо! Ты чего! Ну, с кем не бывает. В наше-то время!

Это была правда. За последние пару лет в их с Алисой кругу общения от рака умерло шесть человек разной степени близости. Но ни один из них не сидел вот так вот, напротив, не сообщал о своем смертном приговоре оцепеневшему Олегу. Он снова пожалел, что вообще пришел. И снова устыдился своей черствости.

– Я могу что-то сделать? – Олег с удивлением обнаружил нотки мольбы в собственном голосе.

Соня медленно вздохнула. Крылья ее носа сузились. Она взглянула на дно стаканчика, словно надеясь отыскать ответ в узорах застывшей пенки.

Олега это немного пугало. Соня молчала, словно собираясь с мыслями.

– Вообще-то, можешь, – произнесла она нараспев, будто еще не была уверена в необходимости дальнейшей просьбы. – Вернее… – она зачем-то оглянулась. Олег вдруг наполнился решимостью взять все в свои руки.

– Говори, давай, – мягко подтолкнул он, – я сделаю все, что от меня зависит.

Напряжение отпускало. Как замечательно, что ей нужна помощь! Он точно сможет помочь. У него есть деньги, связи. Мама психотерапевт, в конце концов, если первые два пункта не принесут результата. Олег еле сдержался, чтоб не улыбнуться. Закон всемирного тяготения снова врубили на максимум и мужчина ощутил твердыню под ногами. Прекрасное ощущение!

– Слушай, ты не хочешь пройтись?

Олег не хотел. Но с готовностью закивал головой.

До Невы они шли молча. Соня постоянно ненароком обгоняла его, словно забывая, что не одна. Она свернула к лестнице на набережной, спустилась до ее середины и уселась на свой тряпичный рюкзак. Олег последовал ее примеру, правда опуститься пришлось прямо на горячий гранит.