— Так а с телами-то что?

— Оставим тут. Когда выберемся и подадим сигнал о нашем местоположении, спасательная команда займется ими. И машинами. Как минимум, отбуксирует их отсюда.

— Ясно. — сказал я. — Мне что брать?

— Свой рюкзак и все, что сможешь. — Медведь кивнул на кучу, которую навыбрасывал из джипа.

— Сколько идти идеи есть?

— От пяти минут до суток. — серьезно ответил Медведь.

— Значит, исходим из суток. — вздохнул я, приседая рядом с кучей.

— Соображаешь. — хохотнул Медведь. — Кстати, осмотри ребят. Если на них есть уцелевшее снаряжение твоего размера, забери себе. Им оно уже без надобности.

Несмотря на то, что эти парни были сослуживцами Медведя, и, наверняка, какими-никакими, но друзьями, раз он пошел мстить за них превосходящим силам противника (ну, частично за них), он мыслил рационально и холодно. Никакого пиетета перед мертвеца, никаких соплей и вообще никаких эмоций. Им снаряжение уже не нужно, а я почти голый, и, учитывая, что идти нам хрен знает сколько, мне оно пригодится с куда большей вероятностью. Потому как любая вероятность больше нуля.

В машине Медведя искать было нечего — кумулятивная струя там практически сожгла водителя, и снаряжение на нем тоже. На втором бойце, который прикрыл своим телом Медведя и обеспечил ему выживание, тоже оставалось мало целого, но шлем с прикрепленными к нему активными наушниками я все же снял — как раз моего размера оказался, даже подгонять систему подвеса по окружности головы не пришлось, село идеально. А вот активные наушники на креплении пришлось немного подогнать по высоте и я даже на мгновение пожалел, что они у бойца были закреплены на шлеме — я бы предпочел стандартное оголовье, чтобы можно было таскать и без кастрюли на голове. Понятное дело, что шлем — штука нужная, защищает от осколков, от ударов головой, плюс на него можно навесить всякого удобного снаряжения, но я почему-то чувствовал себя в нем так, словно мне действительно кастрюлю на голову навесили. И даже несмотря на то, что шлем был легким и удобным, мне в нем было отнюдь не комфортно. А дискомфорт вполне способен привести к ошибкам в бою и, как следствие, к увечьям или смерти.

Но активные наушники хотелось заиметь себе больше, чем снимать шлем, и за неимением других вариантов пришлось с ним мириться, поскольку базовое оголовье если у солдата где-то и было припрятано, что уже само по себе вряд ли, то я не знаю, где.

В моей машине труп водителя остался полностью целым, если не считать шейных позвонков, конечно, что и дало мне возможность обзавестись неплохим снаряжением. Кумулятивная струя, прошившая заднюю часть, и чуть не поджарившая мою задницу, сожгла спинку водительского кресла, но само тело не тронула, и главное — не тронула его плейткерриер, на который я и положил глаз.

Нащупав на плитнике солдата пряжки быстросброса, я умудрился стянуть его, не кантуя само тело и даже почти не потревожив его. Моя разгрузка это, конечно, хорошо, но бронезащита всегда лучше, чем ее отсутствие — вон, даже Скит ходит в плитнике, хотя я не уверен, что у нее внутри стоят плиты, а не мягкий арамидный пакет для облегчения.

Здесь же, судя по весу, стояли вполне себе плиты, возможно, даже такие, что спасут мне жизнь при попадании пули. Доставать их, чтобы проверить класс защиты я не стал — быстро этого не сделать, да к тому же вряд ли Центурия стала бы снабжать своих бойцов какой-нибудь бесполезной херней, так что все в порядке там с бронезащитой.

Больше проблем возникло с навеской снаряжения. Мертвый боец комплектовал свой плитник под себя, и, во-первых, мне его комплектация была не нужна, а во-вторых, скорее всего, еще бы и неудобна оказалась. Несмотря на то, что оружие у него оказалось под стать моему — тоже автомат Калашникова, и даже под тот же патрон и с такими же магазинами, мне просто банально не нужно было столько подсумков под магазины, сколько в сумме получилось бы из моей разгрузки и комплектации плитника. А бросать разгрузку тоже не резон — это сейчас Медведь добрый и предлагает брать все, что к полу не приколочена, а потом окажется, что все взятое надо сдать. Как-никак, Центурия это серьезная структура, которая вряд ли позволит себе раскидывается снаряжением направо и налево.

Поэтому пришлось поломать пальцы, вытаскивая стропы молле-системы из ячеек на плитнике, чтобы превратить его в обычный бронежилет, поверх которого можно накинуть разгрузку. К моему счастью, боец предпочитал открытые фаст-маги, и строп там были вдвое короче, чем были бы на аналогичном, но полноразмерном подсумке с клапаном — таком, какими была снабжена моя разгрузка. Сам бы я предпочел именно их, а эти полу-подсумки наполовину из пластика если бы и повесил, то максимум один на левом боку, чтобы хранить там магазин на случай экстренной перезарядки, необходимой вот прямо сейчас. Во всех остальных случаях их конструкция поможет только в одном — потерять подсумок при переползании, а то и при слишком активном беге.

Само собой, я забрал автомат мертвого центуриона — на открытой местности длинный ствол предпочтительнее моего коротыша. Мало ли на что мы наткнемся. Гранатомет Медведя это, конечно, хорошо, но я бы предпочел по максимуму справляться своими силами.

Закончив со снаряжением и подогнав под себя плитник, я вернулся к Медведю, который уже тоже был готов. Из кучи снаряжения, что он вытряхнул из джипа, мы взяли два каремата, прицепив их снизу к рюкзакам, суточный сухпаек, несколько бутылок воды и пару мотков прочной веревки. Больше ничего такого, из-за чего мы сочли резонным грузить на себя лишний вес, не нашлось, и, закинув все обратно в обгоревшую машину, мы выдвинулись.

Медведь пошел не в ту же сторону, куда стояли носами машины, а взяв чуть вбок. Объяснил он это тем, что машины просто ехали по дороге, а на самом деле дальше она изгибается и упирается прямо в базу Центурии. На вопрос, почему он решил, что граница Ома проходит именно так, он пожал плечами и сказал, что он это ни с чего не решил и он не знает, где проходит граница. Но при этом он руководствовался мыслью о том, что если тебе все равно куда идти, то лучше идти в ту сторону, в которой находится точный и однозначный ориентир.

Поспорить с ним было трудно. Поэтому я опустил на уши активные наушники, включил их, повернув регулятор и последовал за Медведем, бросив последний взгляд на истерзанные трупы Овощей, на сожженные машины, на огромную воронку на месте ящиком с гранатометами…

Кстати, о них.

— Есть идеи, откуда они взяли гранатометы?

— Да какая разница? — почти что фыркнул Медведь. — Главное, что взяли. Мало того — они еще и умели ими пользоваться…

— Не все. — возразил я. — Стреляли вообще только двое. Еще пятеро ломанулись к трубам после того, как все завертелось, но мне показалось, что они это просто для того, чтобы завладеть оружием… Не буду утверждать, что они понимали, как ими пользоваться. Впрочем, что там понимать? Раскрыл, взвел, прицелился, да жми на единственную кнопку.

— «Раскрыл»? — Медведь чуть повернулся ко мне на ходу. — Ты успел приметить, что за гранатометы были?

— Ну да. РПГ-18. Муха.

— Ну даешь. — вздохнул Медведь. — Я вот не отстрелил этот момент.

А я вот отстрелил, что эту информацию я выдал без помощи суфлера, словно вытащив ее из собственной памяти. Хотя даже не так — подсказка от суфлера проскочила в памяти еще когда я рассуждал о просто стрельбы из «Мухи», а уже потом, отвечая на вопрос Медведя я получил еще одну подсказку — уже насчет названия.

И тут же, словно дождавшись, когда я запрошу информацию, суфлер вывел мне информацию по «Мухе».

Ручной противотанковый гранатомет

РПГ-18 «Муха»

Калибр 64 мм

Ручной спуск

Темп стрельбы — одноразовый

Отличительная черта — для выстрела необходимо перевести тубус с гранатой из транспортировочного положения в боевое, раздвинув две половины до щелчка. Выполнение обратной операции невозможно.

Прицельная дальность — 150 метров