Решения этих извращений на пути создания «Русской республики» Самурский не видел. Он предложил участникам совещания: «На минуту забудем, что мы – интернационалисты… и подойдем к этому с точки зрения наших национальных интересов. Я утверждаю, что, если мы решим это, мы потеряем все завоевания, которые наша партия имеет в национальном вопросе. (Голоса: «Правильно!») Потому что единый русский кулак сильнее вас ударит… Вы не выиграете! Что произойдет?.. Возьмите Татарскую республику, там 49 % населения – русские. Возьмите Крым, там большая часть населения русские. С Казахстаном, который, может быть, больше всех имеет право стать независимой республикой, случится то же самое, то есть из всех республик, в которых 30–40 % населения – русские, естественно, русские присоединятся к Русской республике… Сможете ли вы тогда защитить свои автономные права, о которых мы так много говорим?.. Не сможете. Этим вы еще больше усилите национальный антагонизм и осложните положение в СССР и РСФСР. Автономии потеряют не только политически, но и экономически… Вы совершаете величайшую ошибку, поднимая вопрос о “Русской республике”»[197].
Перед участниками «частного совещания» была нарисована мрачная перспектива: «Чем скорее мы отойдем от Российской Федерации, тем больше русский шовинизм усилится и, следовательно, местный сепаратизм… Выход из РСФСР автономных республик и переход в разряд союзных, с выделением особой, чисто великорусской республики… должен быть решительно отвергнут… Такое решение поведет не к ослаблению национального антагонизма, а к усилению великодержавного шовинизма в “Русской республике”, лишенной национальных компонентов… Оставшиеся в национальных республиках русские, стремясь воссоединиться с выделенным ядром, будут раздирать территориально организм национальных республик… Татария, Башкирия, Крым окажутся в невозможном положении»[198].
Н. П. Самурский обращал внимание национальных руководителей на экономические выгоды нахождения автономий в составе РСФСР и союзного государства. Пока окраины догоняют более культурные и сильные в экономическом отношении центральные губернии, сказал он, до тех пор русский рабочий класс обязан оказывать соответствующую поддержку автономиям, то есть до преодоления фактического неравенства. Самурский обратился к лидерам автономий с вопросом: «Если вы отделитесь, вы будете получать поддержку? Сумеете ли вы защитить политическую независимость? Нет… потому, что вы окажетесь в ничтожном меньшинстве»[199]. То есть самоопределение русского народа расценивалось как шовинизм, а самоопределение других народов – как необходимое условие их национального развития. Национальные интересы русских в автономных образованиях попросту игнорировались.
Критикуя идею об образовании «Русской республики» и выходе автономий из состава РСФСР, Н. П. Самурский отметил мудрость руководителей Дагестана, который «60 лет боролся с царизмом; по географическому положению и политическому весу легко мог войти в СССР в качестве независимой республики, тем более что население состоит из кавказских народностей (русских не наберется и 5 %)», но «мы этот вопрос не ставили и не поставим потому, что это не в интересах Дагестана»; путь решения вопроса – «не в ликвидации Российской Федерации, не в выделении автономных республик в независимые, а в теснейшем сплочении автономий с Великороссией». Руководители национальных республик были призваны «сильнее объединиться с РСФСР, внести дополнения и уточнения в Конституцию, укрепить свое положение в центральных наркоматах и во ВЦИК»[200].
Мнение Н. П. Самурского разделял председатель Совнаркома Башкирской АССР М. Д. Халиков. Полную солидарность с ним выразил также У. Д. Исаев, председатель СНК Казахской АССР: «Постановка вопроса о выделении “Русской республики” не выдерживает никакой критики с точки зрения партийной программы. Российский пролетариат провозгласил свободу и равенство всех ранее угнетавшихся наций, российский пролетариат дал возможность выделиться в автономии для хозяйственного и культурного развития. Теперь, когда эти национальности значительно выросли в хозяйственном и культурном отношении, ставить вопрос о выделении “Русской республики” – значит отказаться от интернационализма; это узко-националистическая, шовинистическая тенденция… не говоря уже об экономической невыгодности этого вопроса для национальных республик, которые вследствие своей отсталости все-таки в финансовом отношении по большей части живут за счет поддержки русской части РСФСР. Это – буржуазно-националистический уклон в наших краях»[201].
Председатель ЦИК Казахской АССР С. М. Мендешев мрачно заметил, что от образования «Русской республики» «малочисленным национальностям лучше не будет», и выдвинул перед коллегами задачу: «Мы должны говорить об организации жизни национальностей не только в связи с тем, что надо бороться с “русским Ванькой”, а потому, что необходимо обеспечить права национальных республик и областей, их участие в планировании и регулировании хозяйства и в связи с этим усилить их влияние на ведомства»[202].
На совещании возобладало мнение Самурского: перспектива выхода автономных республик из Российской Федерации, обретения ими статуса союзной республики, образования чисто великорусской республики должна быть решительно отвергнута, ибо «приведет не к ослаблению национализма, а к усилению его». Наиболее действенным для разрешения противоречий между русским Ванькой и мусульманским Османом посчитали предложение Ю. А. Абдрахманова, председателя СНК Киргизской АССР: для урегулирования взаимоотношений национальных республик и областей с основной частью русского населения нужно идти не по пути организации русской единицы, а по пути расширения правовых полномочий республик и областей[203].
На том и порешили. На протяжении второй половины 1920-х и в 1930-е годы оказание финансовой помощи автономным республикам и областям оставалось важной составляющей государственной бюджетной политики. Реальный бюджетный федерализм не был в интересах «националов». Если бы каждое национально-государственное образование существовало на началах бюджетной автономии, то «выравнивание наций» стало бы невозможно. Поэтому Советская Россия, финансировавшая молодые национальные республики с начала своего существования, продолжала делать это и в последующем. Доля собственных доходов в их бюджете составляла незначительную часть, бюджет сводился при помощи дотаций. В 1930 году дотации в бюджете Карельской АССР составляли 61 %, Чувашской АССР – 65 %, Якутской АССР – 63 %[204]. Бюджетные расходы в республиках Средней Азии и Казахстана за первую пятилетку на 50–85 % покрывались за счет средств, получаемых из центра страны, в Киргизии – на 96,3 %[205].
В январе 1927 года по инициативе отдела национальностей при Президиуме ВЦИК РСФСР было созвано Первое Всероссийское совещание по работе среди национальных меньшинств. На нем речь вновь зашла о статусе русского народа. Однако своеобразным рефреном совещания, главной озабоченностью собравшихся снова стали фраза «Ванька прет» и необходимость «бороться с русским Ванькой». Выдвижение вопроса о русской республике признали нецелесообразным на том основании, что это могло иметь худшие последствия для «мелких национальностей». О том, нужно ли это русскому народу, никто не говорил. Совещание в очередной раз показало, что «самостоятельным субъектом национальной политики русские не выступали, являясь преимущественно объектом большевистских экспериментов»[206].
