Шли дни за днями, Ингерам работал не покладая рук, пытаясь выслужить себе прощение. К Рицпе он не подходил и не заговаривал с ней, и понемногу она успокоилась. Никто её не обвинял в предательстве, с ней по-прежнему приветливо разговаривали за столом, вроде бы никак не связывая её с поступками лейтенанта.

— Ну, поведёте вы его в суд или нет? — полюбопытствовала Тати.

— А вот возьмём и отвезём его в Глорк, в королевский суд, — мстительно сказала Элина, — пусть там с ним разберутся!

— Вот и правильно, чего в нашем городишке с ним валандаться? — одобрительно заметила проходившая мимо Клодия. — Уж в столице-то лучше знают, что с такими делать.

Элина, отвернувшись, тихо фыркнула: конечно, в тихом городишке никто не захочет разбирать такое дело, да ещё и примешивать сюда горных дроу. Участники тяжбы потом уедут, а судья останется, да и горные дроу тоже. Только бы всё было тихо, — главный принцип этих сонных городишек. Ингерам слышал этот разговор и явно приободрился. Элинины слова означали, что он всё-таки выторговал себе жизнь. По крайней мере, до Глорка.

Рэйшен ни на что не обращал внимания. Он просто радовался тому, что всё уладилось, что каждую ночь его женщина обнимает его и шепчет в длинное ухо ласковые слова. Он бы рад остаться здесь насовсем, но раз уж Элина твёрдо вознамерилась добраться до столицы, то он поедет вместе с ней.

Сама Элина думала о том, как бы успеть до отъезда вставить зуб взамен выбитого. Кристалфисты посоветовали ей своего знакомого (или родственника, ведь гномы почти все между собой в родстве), который умеет сделать искусственный зуб так, что не отличишь от настоящего. Этот знакомый довольно высоко ценил свои умения, но Элина не сомневалась, что он сделает всё как надо, потому что уважает и побаивается Рэйшена. Теперь наконец-то всё было готово, и Элина с самого утра отправилась в гномью мастерскую. Рэйшен её не сопровождал, потому что опасности больше не было. Вдобавок Элина не хотела, чтобы дроу видел, что ей больно до слёз. Пусть увидит только результат, а она уж как-то потерпит.

Глава 53

Рицпа не знала, где пропадает Элина по полдня, но, раз уж выпал такой случай, надо им воспользоваться и поговорить с Рэйшеном. Дроу крутился неподалёку от конюшни, там как раз вкалывал Ингерам, и Рэйшен не упускал возможности вывести лейтенанта из себя. Но сегодня за ним увязался Эри, хозяйский сынишка, при нём Рэйшен воздерживался от грубых насмешек и просто молча наблюдал, как Ингерам убирает денники.

— Рэйшен, — почти шёпотом позвала Рицпа, — можно тебя ненадолго?

Рэйшен с удивлением воззрился на неё. Сегодня кружева на манжетах баронессы не были ободраны, платье было вычищено и разглажено. С чего это она так вырядилась? Так как дроу не двинулся с места, Рицпа более уверенным голосом продолжила:

— Мне только парой слов с тобой перемолвиться.

— Ладно, — дроу пожал плечами и отошёл от конюшни.

Ингерам сразу же заинтересовался, что происходит, но при Эри бросить работу не мог: мальчик бы доложил своему дружку-дроу или матери, и Ингерам нажил бы себе новые неприятности.

— Пст, пацан! — окликнул бывший лейтенант мальчика. — Подмени меня ненадолго, а?

— Не могу, — с лукавой улыбкой ответил противный мальчишка, — я тебе соломки должен подвезти, разве нет? Или ты уже подстилку поменял?

И Эри исчез с удивительным проворством. Что ж, это вполне устраивало Ингерама. Он бросил работу, честно пообещав самому себе вернуться к ней позже, и прокрался вдоль бревенчатой стены, вспомнив навыки Лесной Стражи. Он был хорошим стражником, так что сейчас ни один камешек не сдвинулся под его сапогами, ни одна травинка не посмела прошелестеть и выдать его.

Рэйшен слушал Рицпу с молчаливым удивлением. Чего накурилась эта женщина? Что она такое несёт?

— Рэйшен, мне нужно, чтобы ты знал: я не хотела причинить тебе вред. Ты… понимаешь, ты мне очень дорог. Я думала, что забыла, каково это, но… Ты нравился мне ещё тогда, когда Руфус не был моим мужем, я никогда не стала бы выдавать или подводить тебя…

— Погоди, Рицпа, я не понимаю, о чём ты. Кого подводить, а тем более выдавать? Что ты собралась делать? В любом случае, лучше поговори о своих намерениях с Элиной, она лучше разбирается во всяких таких делах.

— Нет, Рэйшен, только не с ней! — умоляюще воскликнула Рицпа. — Нет, не уходи, выслушай! Никто никогда не слушал меня: ни отец, когда выдавал замуж за жестокого и бессердечного типа, ни муж, ни сын, ни даже прислуга! Я для всех была пустым местом!

Рэйшен был смущён этим страстным потоком слов.

— Рицпа, ну честно, я выслушаю тебя, но убей меня молния, я не понимаю, к чему ты клонишь.

— Я не знаю, что и как будет с нами дальше, но хочу, чтобы ты знал: я не хотела, чтобы тебя забрали в рабство или вообще причинили какой-то вред! Я не сговаривалась с Ингерамом! Ты… небезразличен мне, и очень давно, просто я не смела признаться в этом!

Рэйшен поморщился. Он слышал подобные речи от женщин раньше, и не раз. Обычно это заканчивалось скандалом и разрывом, потому что каждая из тех женщин хотела привязать его к себе навечно. А Рицпа зачем болтает всё это? Его ничего никогда с ней не связывало. Даже в те далёкие времена, когда она была молодой незамужней девушкой, он не обращал на неё внимания. Хотя да, Руфус его невзлюбил именно за то, что какой-то дроу посмел “украсть и растоптать сердце его жены”. Да, именно так глупо и высокопарно он тогда высказался.

— Слушай, Рицпа, давай уж начистоту: я ничего к тебе не чувствовал ни тогда, ни сейчас. Ты же знаешь, дроу ничего такого не чувствуют…

— Ты обманываешь сам себя, — прошептала баронесса, — и, наверное, Элину тоже. А я прошу просто минутку тепла…

Тепла? Рэйшен опешил. Он понимал это по-своему, грубо, как наёмник. Она что, хочет, пока Элины нет, прыгнуть к нему в постель? Наверное, эти мысли легко читались по его лицу, потому что Рицпа поспешно сказала:

— Рэйшен, ты меня не так понял. Я не отнимаю тебя у неё, я знаю, что она моложе и красивее, просто…

— Чего ты тогда хочешь?!

Баронесса совсем пала духом. Все говорили, что дроу — бесчувственные чурбаны, но чтобы такое! Слёзы потекли из глаз Рицпы, и, чтобы скрыть их, она бросилась Рэйшену в объятия, спрятав лицо у него на груди. Дроу совсем растерялся. Он слёз не любил, дроу вообще презирали любые проявления слабости. Хотя, наверное, женщине можно немного поплакать. Если, как говорит сама Рицпа, она не собирается отбить его у Элины, несчастную баронессу нужно просто немного пожалеть. От него не убудет, а потом, вечером, он тихонько расспросит Элину, что это могло означать. Рэйшен обнял Рицпу и нерешительно погладил её по тонким, местами поседевшим волосам:

— Ну, хватит, хватит, не плачь, всё хорошо, тебя никто ни в чём не винит…

— Но все думают, что я готова предать в любой момент! — всхлипывала баронесса.

— Никто так не думает, все к тебе нормально относятся, — немного покривил душой дроу. Его широкие ладони тем временем спустились с волос на плечи, на спину и как-то незаметно для самого Рэйшена ещё ниже.

Рицпа перестала рыдать, затихла в руках Рэйшена. Никогда её муж не прикасался к ней с любовью и нежностью. От него невозможно было дождаться даже простого сочувствия, поэтому Рицпа прислушивалась к своим ощущениям и наслаждалась ими. Неужели этой Элине достаётся ещё больше, причём каждый вечер и без всяких усилий с Элининой стороны? Она просто не ценит этого необычного мужчину… И Рицпа, сама того не замечая, ластилась к Рэйшену, как кошка, выгибая спину.

Глава 54

Сегодня Элинины мучения закончились. Ей было не жаль денег, уплаченных за вставленный зуб, — результат и впрямь того стоил. Зловредный гном вживил ей зуб, до малейших деталей похожий на натуральный, и зуб прекрасно вписался в челюсть новой хозяйки. Улыбаясь во весь рот (теперь-то можно!), Элина возвращалась на постоялый двор. Вечером следовало сообщить всем, что они могут двигаться в Глорк. Ей казалось, что, едва попав в столицу, она сразу же найдет непутёвого сына Рицпы, а потом придумает способ, как попасть в королевский дворец и — уж как пить дать! — заслужить королевское прощение и помилование. Сердце её пело.