Рукоятки всех гоблинских мечей были деревянными. Нисса произнесла лишь слово, и они мгновенно пустили корни в песок.

Кор продолжала молиться – не обращая ни малейшего внимания на происходящее вокруг нее. Гоблины стояли вокруг нее, рассеянно моргая в свете костра.

Сорин вышел из-за валуна, с мечом в руке. Ановон шел следом.

- Они должны пойти с нами, - произнес вампир.

Сорин взглянул на него, потом перевел взгляд на Ниссу.

- Что значат это кóровское бормотание? – спросил он.

- Это не кóровский язык, - ответил Ановон. – Какой-то другой.

- Это я слышу. Что это за язык? Ановон покачал головой.

Сорин подался вперед и склонил голову, прислушиваясь к словам молитвы. Совсем скоро осознание озарило его черты. Нисса прищурилась в тусклом свете. Но не успела она заметить изменение выражения его лица, как оно вновь вернулось в свое привычное состояние. Сорин выпрямился.

- Эта кор мне интересна, - произнес он. – Она с ее свитой пойдет снами.

- Ты распознал этот язык, - сказала Нисса.

- Распознал.

Нисса подождала. Но первым заговорил Ановон. – И? – нетерпеливо спросил он.

- Собственно, - сказал, наконец, Сорин, - это животное говорит на древнем языке Эльдрази.

Нисса моргнула несколько раз. Она не могла понять, что было более странным: то, что кор говорила на древнем языке Эльдрази, или то, что Сорин его распознал.

- Откуда ты его знаешь? – завороженно спросил Ановон. – Этот язык мертв уже более тысячи лет.

Сорин втянул носом воздух и повернулся. – Что это у нее в руке? – спросил Сорин, указывая в сторону кора.

Нисса присмотрелась. В руках у женщины был камень, размером с ее кулак, но продолговатый. Она перекладывала его из руки в руку, забывшись в молитве.

Гоблины нервно переглянулись.

- Какой-то кристалл, - сказал Ановон.

- Кто она? – спросила эльфийка.

Кор внезапно прекратила молиться, словно услышав вопрос Ниссы, и медленно обернулась. Ее глаза были красными, и Нисса не была уверена, что это был эффект от отражения пламени костра.

Кор вновь принялась за молитву.

- Берем гоблинов, - произнес Ановон.

- Да зачем вам так нужны эти гоблины? – раздраженно спросила Нисса.

Ановон прервал ее, подняв руку. Они несколько мгновений слушали молитву кора.

- Теперь, это древний язык вампиров, - сказал Ановон.

Сорин прислушался. – Ты уверен? – спросил он. – Слова слишком неразборчивы.

- Ты и древний язык вампиров знаешь? – спросила Нисса.

Сорин улыбнулся. – Такие путешественники, как я, узнают множество языков в своих скитаниях, - сказал он.

Настал черед Ановону понимающе улыбнуться. – Я уверен, - сказал он. – Это один из мертвых диалектов, живущих лишь в книгах, и изучаемых лишь с целью перевода древних записей.

- Что же она говорит? – спросила Нисса.

Ановон несколько мгновений слушал молитву. – Она просто повторяет: «Дар в глине», как мне кажется.

- «Дар в глине»? – повторила Нисса. – Что это может значить?

Она взглянула на бормочущую женщину. На ее глазах, из растрепанных волос кора выполз жук размером с ее ноготь.

- Она пойдет с нами к Зубам Акума? – спросила эльфийка.

Сорин и Ановон напряженно вслушивались в неразборчивую молитву кора. И снова она умолкла, услышав слова Ниссы, а спустя мгновение, все ее тело застыло. Она медленно поднялась на ноги, с прижатыми руками по швам, ее голова начала трястись на шее, и она начала вопить.

- Что происходит? – спросила Нисса, пытаясь быть услышанной сквозь истошные вопли кора.

- Припадок, - ответил Ановон, не сводя глаз с кричащей женщины. – Но она продолжает говорить.

Гоблины бросились к кору и, бормоча молитву, принялись гладить ей руки.

Сорин внимательно слушал вопли женщины. – Она говорит, что она Эльдрази. Говорит,

«Нужен ключ». И «Свобода близка». – Сорин пристально взглянул на кристалл в напряженных белых пальцах кора. – Возможно, это ключ, о котором она говорит.

- Тогда забери и разбей его, - сказала Нисса.

- Она сможет провести нас неведомыми тропами, - сказал Сорин. – Она сможет впустить нас в Око.

Вопли кора ранили слух эльфийки. Что-то в ней невероятно настораживало Ниссу. – Это если она говорит правду, а не просто бредит, - сказала Нисса.

Сорин не сводил глаз с кора, орущей во все горло. – Вероятно. Но мне не кажется, что она притворяется… Что-то этот кристалл мне напоминает.

Гоблины перешептывались между собой. Когда Сорин упомянул кристалл, один из них шагнул вперед. Он был одет в робу из плотной шерстяной ткани, выкрашенную в красный цвет.

- В руках Смары, Избранницы Древних, Кристалл Древних, - произнес он.

- Ее зовут Смара? – спросила Нисса, указывая на женщину. Гоблин склонил голову.

- И вам всем разрешено говорить?

Гоблин покачал головой.

- Только сейчас, мне, - произнес он. – И сейчас я закончу говорить. Вот, уже заканчиваю. Закончил.

Нисса наблюдала, как гоблин сжал свои серые губы, пытаясь больше ничего не сказать. Остальные наблюдали за ним с полнейшим восхищением на лицах. Они восхищены его дисциплиной или умением говорить – редкий дар среди гоблинов? Размышляла она. Гоблин стоял перед ней, слегка выпятив подбородок. Дисциплиной, решила Нисса.Им всем хочется говорить, но что-то их пугает.

- Я закончил говорить, - прошептал гоблин. – Только что.

Смара внезапно дернулась вперед, резким шагом подняв облако песка и пыли. Повторяя свои слова, она развернулась и ломаной походкой побрела во тьму. Гоблины настигли ее в считанные секунды. Но, вместо того, чтобы вернуть ее к костру, как ожидала Нисса, они повели ее вперед, вглубь ущелья, в кромешную тьму.

Сорин проводил их взглядом, так же, как и Ановон. На лице вампира отразилась целая повесть об утрате и тоске, над которой Нисса могла лишь посмеяться.

- Мы должны идти за ними, - произнес Сорин и двинулся вслед за Смарой. Ановон едва не споткнулся, спешно бросившись заним.

- Зачем нам за ними идти? – спросила Нисса.

- Она как-то связана с Эльдрази, - сказал Сорин через плечо. – Нам таинственным образом удалось обрести доступ в стан врага.

Нисса подняла взгляд на сереющие предрассветные небеса, где гибкохвостые ночные ястребы уже охотились на гигантских мух. Остаток ночи она со своими спутниками плелась за гоблинами. Хотели они, чтобы кор и гоблины шли с ними, или нет – сейчас было не важно. Смара шла в ту же сторону, что и они; и гоблины не отходили от нее ни на шаг. Нисса не обнаружила у них никаких запасов еды. А вид у них был настолько жалкий, что она не удержалась и накормила их своими галетами. Она предложила их и Ановону с Сорином, но ни тот, ни другой не пожелали угоститься.

В раннем утреннем свете они оба казались тощими и изможденными. Нисса наблюдала за Ановоном, не сводившим глаз с гоблинов, которые, в свою очередь, то и дело нервно озирались в его сторону.

Они провели на ногах все утро и к полудню сделали привал у горного родника. Солнце нещадно палило скалы каньона, над которыми кружили крупные темные силуэты птиц. Внезапно, тишину ущелья расколол громогласный рев.

В одно мгновение они молча сидели на камнях вокруг родника, а в следующее на них набросилось громадное существо. Подобно гигантской горилле, оно стремительно подскочило за пару сотрясавших землю прыжков, и одним взмахом могучей руки отбросило Ниссу и Сорина в разные стороны.

Нисса сгруппировалась в воздухе и вскочила на ноги в тот же миг, как коснулась земли. Сорин не был столь же быстр – он тяжело ударился о землю, и замер, откатившись под стену каньона.

Гоблины обнажили пару оставшихся каменных мечей и с тревогой взглянули на своего предводителя. Тот хмуро встретил их взгляды, поднял свой меч, но, подумав, опустил.

Каньонный гигант выпрямился в полный рост. Он не был столь же крупным, как его горные сородичи, лишь впятеро выше человеческого роста. Его кожа была того же оттенка, что и стены ущелья, с той же грубой фактурой. Веки и мешки под глазами было не отличить от щебня. На глазах Ниссы гигант схватил гоблина в кулак, размером с каменную глыбу, и одним движением оторвал ему голову. Кровь брызнула коротким фонтаном, орошая серое тело громилы. Он забросил оторванную голову в рот и, хищно озираясь по сторонам, принялся мерно ее разжевывать. Нисса отчетливо слышала хруст гоблинского черепа на зубах гиганта.