Яша сцепила пальцы рук в замок и несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула как могла медленно, стараясь замедлить сердцебиение, успокоиться и расслабиться, насколько только возможно в темной страшной заброшке посреди леса… А ну-ка стоп, отставить панику, прекратить эти мысли.

Все хорошо.

Все в порядке, действительно в порядке.

Вася тут, совсем рядом, защитит в случае чего от любых монстров, появившихся из темноты. И Таня вот она, рядом, такая живая и теплая, и классная, и она верит, что все получится, и улыбается приободрительно.

А главное, вот она, сама Яша, тоже, прямо тут. Есть сама у себя.

Все хоро-

В полуметре от ее лица что-то ярко полыхнуло и обдало жаром.

Не светлячок, не тлеющий тетрадный листок, а натуральный такой фаербол – прям плотный огненный шар размером с яблоко, висящий в воздухе.

– Ого! Ого. Я, я сделала. Сама!

– Отлично. Повторить сможешь? – Деловито поинтересовался Вася.

– Попробую… Подожди, а что в нем горит? И как он не падает?

– А как в моем маленьком тельце помещается столько неотразимости? Магия. Теперь попробуй эту штуку пошевелить или потушить и, ради всего святого, не спали тут все!

– Думаю, о “спали” стоило подумать прежде, чем мы тут начали бумагу взглядом поджигать. – Вклинилась Таня, полная энтузиазма поучиться магии в секретной базе в лесу вначале, но теперь уже порядком заскучавшая.

Яша сосредоточилась на пылающем шарике и представила, как он перелетает чуть вправо, потом чуть влево. Ничего. А если нахмурить брови и захотеть сильнее? Тоже никакого эффекта. Какого черта?..

– Не напрягайся, мелочь, а то аж покраснела вся.

– Неправда!

Так, а если вот так вот… “Ленииииво”… Не представлять, а вот просто захотеть? Как будто не фаерболом пытаешься управлять, а рукой или ногой?..

Шар огня и света послушно дернулся в одну сторону, потом в другую – быстро, дергано, как будто продолжение невидимой руки, которой Яша начала и никак не могла перестать трясти.

– Ой, все! Все! Пусть оно потухнет! – Яша с усилием выдохнула, и “отпустила” огонь, послушно рассеявшийся в воздухе.

Комната снова погрузилась в полумрак.

– Ты молодец! Это было очень круто. – Сказала Таня.

– Спасибо… – Пробормотала Яша, внезапно очень уставшая. – Ойй, Вась, а почему у меня вдруг так голова болит? Первого сентября ничего не болело!

– Потому что ты эту свою голову на этот раз интенсивно использовала. Смотри, устала ты сейчас, на самом деле, не от самого колдовства, а от того, что училась его контролировать. Концентрировалась на ощущении и искала способы “нажать на кнопки”, доступные твоему мозгу, именно так, чтобы получить определенный результат. Делала то, чего раньше не умела. Это всегда утомительно.

– И долго еще у меня будет так гудеть череп после того, как помагичу?

– Вот как привыкнешь, так и перестанет. Не переживай, скоро научишься.

Яша разочарованно шумно выдохнула.

– Так, а теперь с тобой, куколка…

– Почему это куколка?

– Потому что волосы выбелила, и теперь вся, как соломенная куколка. Так вот, покажи-ка мне, что ты можешь…

Спустя еще полчаса две усталые ведьмы выпали из комнатки на свежий, даже уже прохладный, лесной воздух. Где-то вдалеке кричала кукушка, в кустах неподалеку чирикали какие-то ни то пеночки, ни то синички, ни то зеленушки. Воздух полнился ароматами земли, травы и поздних цветов. Хо-ро-шо…

Они бодро зашагали по тропинке в направлении остановки. Было еще достаточно рано, и автобусы точно ходили, но слоняться по буеракам в темноте совершенно не хотелось.

В один момент они шли в относительной тишине и одиночестве, а в следующий из-за добротного домика персонала лагеря вышел мужчина: высокий, тощий, патлатый, одетый в потертую энцефалитку.

– Ой, здравствуйте! А мы тут, эм, просто проходим… – Растерялась Яша. Насколько им вообще можно тут находиться? Будет ли он ругаться? Позвонит в полицию?

– И вам не хворать! – Весело ответил, должно быть, тот самый лесничий, круглый год охраняющий лагерь. – Как жизня, как здоровьице, Василий Иваныч?

Девушки удивленно переглянулись, и тут фамильяр, на правах самого мудрого и уважаемого члена коллектива едущий у Яши на руках, невозмутимо ответил:

– Да вот все потихоньку да помаленьку, Ярослав Вернидубович, как жизни положено, так и течет. Давеча вот, страсти какие, Ядочка Ильинична в лучший мир отошла.

– О как, даа… Жалко ее, бойкая была девка. А это сейчас с тобой кто?

– Да вот, новые подопечные.

– Тоже ведьмы, хм?

– А как иначе-то.

– Ой, какие удивленные. Чего-сь, не ожидали, что дедок не так прост, а?

– Не ожидали. – Честно ответила Таня. – А вы, кто?

Сухонький мужчина улыбнулся широко – даже по-чеширски как-то, человеческие мышцы вряд ли на такое способны – и вдруг разом весь позеленел и побурел, и стал похож на заросшую мхом и лишайником корягу.

– Леший я, девоньки, леший.

Старые знакомые продолжили своеобразную светскую беседу, обмениваясь новостями и сплетнями. Из этого разговора ведьмочки узнали, что этот конкретный леший, против обыкновения, на зиму не засыпает в какой-нибудь уютной яме в глуши, а очень даже бодрствует, обихаживая лагерь и зачитываясь книгами.

– О, дак ты, небось, Ядочкина дочка?

– Внучка, – с кивком ответила девушка.

– О как. Да, быстро же время летит. Я твою бабку помню еще такой голенастой девченкой, чуть не под стол пешком ходила! Даа… – Под конец голос лешего погрустнел. – Скажи-ка, как твое обучение продвигается?

– Да не особо пока, на самом деле, – вклинился Вася. – Как ни бьюсь, не могу эту мелочь научить видеть, понимаешь? Силы-то так и плещет, а вот контролировать худо-бедно, чего колдует, вот только сегодня научилась. Причем девочка-то умненькая, это я никак не могу подход к ней найти. Старею, что ли?

– Ххммм… А ну-ка, – леший пошарился по многочисленным карманам энцефалитки и извлек браслетик. Простенькая ниточка бисера, пестренькая такая. – Держи, попробуй!

– С-спасибо? – Яша протянула руку, принимая неожиданный подарок – …А оно какое-то волшебное?

– Разумеется, волшебное. Надень и глянь.

Девушка послушно продела руку сквозь браслетик, огляделась – и, вау.

– Какая красота!! А это все – ваше волшебство, да?

– В основном, да. – С гордостью в голосе ответил Ярослав Вернидубович. – Хотя заезжие детишки тоже порой изрядно плетут, всякое.

Домики, деревья и даже сам воздух были пронизаны искристо-зелеными, оранжевыми и розовыми ручейками и пылинками, превращая сумеречный лагерь в новогоднюю елку.

На автобус девочки сели сильно позже, чем планировали, с одинаковыми нитками бисера на запястьях и наполненные спокойной, теплой и усталой радостью.

***

После этого дни начали незаметно протекать один за другим, более похожие на предыдущий, кажущиеся чуть менее безумными и выбивающимися из колеи. Яша просыпалась, собиралась и шла в школу. Отсиживала шесть-семь уроков, при возможности болтая с Таней и в основном игнорируя остальных одноклассников, как и прежде, не желая привлекать к себе негативное внимание. После школы ведьмочки, в зависимости от количества домашки, либо действительно шли домой к одной из них и корпели над тетрадями, либо ехали в лагерь к лешему и практиковались в магии.

Это оказалось гораздо медленнее и тяжелее, чем Яша предполагала: хотя сырой и грубой Силы в ней, как и в Тане, было много, обернуть свои мозги вокруг чего-то настолько нового, ни на что не похожего и трудно описываемого словами было, мягко говоря, некомфортно и трудозатратно.

У Тани было несколько больше опыта и с самого начала не было таких проблем со всякими непонятно откуда взявшимися блоками, так что блондинка уверенно опережала Яшу. Это самую малость жалило обидой и ощущением несправедливости, но ведьмочка проглатывала эти дурацкие чувства, давила их в зародыше, и сосредотачивалась на прекрасном ощущении того, что, наконец-то, у нее есть подруга, настоящая, с который у нее много общего, и с которой они вряд ли расстанутся в ближайшее время.