Но не я решаю, как долго это будет продолжаться. Ты решаешь. В твоей власти остановить это в любой момент. Всё, что я хочу от тебя, это чтобы ты сказал: «Люцифер, я поклоняюсь тебе как высшей власти на Земле и обещаю всегда тебе повиноваться». Разве я многого прошу взамен спасения жизни этой молодой прекрасной девушки?»

Он сделал паузу и явно ожидал, что я что-то скажу. Я молчал, потому что видел в его ауре, что он не собирается спасать жизнь девушки. Она была свидетельницей, которую нужно было заставить замолчать навсегда. Кроме того, я мог видеть, что у него были скрытые намерения, но я не мог понять какие. Я знал, что он пытается манипулировать мной, но поскольку я не понимал, как думают подобные ему существа, я просто не мог понять, чего он надеялся добиться.

Я размышлял над тем, что может быть его целью, но у меня не было ценностного ориентира, потому что деятельность его ума принципиально отличалась от моего. Важный вопрос промелькнул в моей голове: «Как он может верить, что извлечёт из этого хоть какую-то пользу?»

Тогда я не понимал, что, формулируя этот вопрос, кармически я связывал себя с Люцифером. Не в том смысле, что я что-то ему сделал, что мне нужно было компенсировать, а в том смысле, что я проявил желание понять его. Я также надеялся, что, сумев его понять, я смогу помочь ему увидеть ошибку его мышления, чтобы он смог освободиться из темницы ума, в ловушку которой, как я чувствовал, он попал. Я мог ясно видеть, что в его ауре было очень неприятно находиться, и что у него не было возможности освободиться из неё. Я высокомерно думал, что если смогу помочь ему увидеть ошибочность его мышления, то он захочет освободиться из своей тюрьмы. Мне потребовалось полтора миллиона лет, чтобы понять, как думают Люцифер и подобные ему существа. Мне потребовалось ещё больше времени, чтобы понять, что у меня нет никаких шансов им помочь.

***

Мои мысли были прерваны громким вопросом Люцифера: «Ну, мой мальчик, ты поклонишься мне или мы продолжим?»

Я посмотрел ему прямо в глаза и спросил: «Пожалуйста, скажите, что, по-вашему, это вам даст?”

Он был весьма доволен собой, как если бы чувствовал, что я угодил прямо в его ловушку, и сказал: «Мне просто нужно, чтобы ты поклялся служить мне и делать всё, что я говорю. Насколько велика для тебя жертва по сравнению с Рагнарёком, который я готов устроить, если ты не подчинишься? Каким эгоистичным ты можешь быть, отказывая мне в этом и тем самым неся прямую ответственность за страдания столь многих людей? Я думал, что ты пришёл сюда, чтобы помочь освободить людей от страданий на этой планете, и я предлагаю тебе самым непосредственным образом освободить эту молодую девушку и наш народ от страданий».

Я посмотрел ему прямо в глаза, и слова пришли из глубины моего существа: «Страдания, которые вы можете вызвать своей нынешней властью, ничто по сравнению с тем, что вы развяжете, если я вам сдамся и дам возможность злоупотребить моим светом, чтобы получить власть над другими».

Люцифер выглядел совершенно ошеломлённым, и я, вероятно, тоже, потому что понятия не имел, откуда пришли эти слова. Конечно, они не исходили из моего сознательного ума, который был сильно смущён, видя злые намерения Люцифера. Я просто не мог понять, что какое-либо существо может иметь такую абсолютную нечувствительность к другим и такую неограниченную готовность причинять страдания. Я не мог понять, что он тем самым получает.

Люцифер быстро собрался и ответил: «Хорошо, давай просто посмотрим, как долго ты сможешь удерживать это высокомерие при виде страданий других. И помни, что только ты можешь остановить это».

Он сделал знак, и скандирование возобновилось. Так же, как и изнасилования, но девушка поняла, что я могу их остановить, и кричала, чтобы я заставил их прекратить. Поскольку всё продолжилось, она впала в истерику, начала меня обвинять и называла эгоистичным, высокомерным и бесчувственным. Вероятно, я и был бесчувственным, потому что мало обращал на неё внимания.

В значительной степени причиной тому был шок, который я испытывал. Обращение со мной не очень меня шокировало, потому что не слишком заботило, как это скажется на мне. Однако такие ужасные страдания той девушки заставили меня понять, что Люцифер действительно нечувствителен к жизни. Разумеется, я был чувствителен к жизни, что было нормальным на естественной планете. Я не хотел, чтобы девушка страдала, и с радостью сделал бы что-нибудь для её спасения. Но я чувствовал, что что бы я ни сделал, это её не спасёт, как не спасёт в дальнейшем и других.

Таким образом, я столкнулся с дилеммой. АВК – эксперты помещать нас в ситуации, когда кажется, что независимо от того, что мы делаем или не делаем, последствия будут ужасными. Поскольку до этой жизни я не был на Земле и не обзавёлся тесными связями, я не питал личной привязанности к девушке. Вот почему я говорю, что с обычной, человеческой точки зрения, я действительно был нечувствителен к ней. Я понял, что она для Люцифера лишь инструмент, впрочем, как и я.

Это состояние ума было совершенно чуждо мне. Я просто не мог себе представить, что за существо станет намеренно использовать другое человеческое существо в качестве инструмента, вплоть до готовности пытать и убить этого человека ради достижения своей цели. Я никогда раньше не сталкивался с таким полным неуважением к свободной воле других людей, поскольку существа на естественных планетах полностью уважают свободную волю других людей. Таким образом, мои чувства были полны сострадания, моё ментальное тело было парализовано вопросом: что делать? Но самым ошеломляющим в этой ситуации было то, что моё тело идентичности не могло понять, кем был Люцифер, и кем был я по отношению к существу, подобному Люциферу. Я видел, что Люцифер не мог быть существом, какими были я или Иешуа, но тогда какие ещё существа могут находиться в человеческих телах?

Я знал, кем я был на естественной планете. До этого момента я беспечно жил на Земле и не видел самых плохих или жестоких сторон нашей цивилизации. Поэтому я выстроил чувство идентичности человека на Земле, основывающееся на очень наивном и идеализированном представлении об этой планете. Теперь эта точка зрения была полностью разрушена, и я изо всех сил пытался выяснить, кем я был на самом деле, столкнувшись с такой невообразимой жестокостью и нечувствительностью к жизни.

Мой ум лихорадочно пытался понять, что происходит. Я ясно ощущал крайнюю опасность капитуляции перед Люцифером и обещания подчиниться ему. Также я пытался понять, могу ли я дать ему обещание, а затем, когда он перестанет мучить девушку, просто отказаться. Тогда я не мог понять, почему не смогу изменить своего решения и отменить выбор, сделанный под принуждением.

Но я также чувствовал, что если сделаю это, то что остановит Люцифера от пыток других людей? Я знал, что, если однажды сдамся, он будет знать, что сможет снова заставить меня. Тогда как же мне от него спастись? Я даже подумал, не будет ли способом остановить пытки и избежать исполнения обещания – дать ему это обещание, а потом совершить самоубийство. Однако я чувствовал, что мне нужно будет тогда снова воплотиться с Люцифером, и ситуация может повториться.

Я чётко знал, что есть что-то, что мне нужно выяснить, но также я чувствовал, что мне не достаёт необходимых знаний, чтобы сделать правильный выбор в возникшей ситуации. Пока я думал об этом, пытаясь разыгрывать различные сценарии в уме, изнасилования продолжались, пока молодая девушка не умерла прямо на моих глазах. Я заметил, что при каждом изнасиловании её аура становилась всё более растерзанной, и в конце концов она была полностью разорвана на множество частей. По-видимому, аура стала недостаточной, чтобы девушка оставалась в теле. Я наблюдал, как её душа покидает тело и исчезает, оставляя пустую оболочку, которая стала выглядеть совершенно безжизненной. Позже я узнал, что сразу после смерти тела многих людей по-прежнему выглядят живыми, но тело этой девушки выглядело так, будто из него высосали всю жизненную энергию.