Она перекатилась на спину и посмотрела в небо, чувствуя, как отчаянье сжимает ей сердце. Возможно, ей все же стоило позволить себе умереть. Как она может жить дальше, продолжать службу охранницы ледев, когда Селезнийцы готовились принять в свои ряды некромантшу?

Фонн увидела движение на западе и решила, что у нее галлюцинации. Ангел, с золотыми крыльями, пылающими в первых лучах восходящего солнца, пробила брешь в парящей стене безликих. И не просто ангел. Это была Пушок, освобожденная от ее волшебных оков. Через одно плечо она неправдоподобно тащила веревку, буксируя искалеченную дирижабу Пивлика. Яйцеобразная оранжево-розовая кожа земноводного была усеяна омертвевшими, серыми пятнами, которые уже никогда не заживут. Ангел отпустила веревку, как только дирижаба прошла сквозь живое ограждение, и парящее земноводное ударилось о внутренний ствол Виту Гази. Теряя высоту из-за изрешеченных газовых пузырей, яхта лениво опустилась вниз, и села у края собравшейся толпы.

Пушок отбросила веревку, заметив Фонн, и спикировала к ней.

- Твоя рука… - начала ангел.

- Да, - ответила Фонн и указала на фигуру, ступающую в центр круга дриад, чье пение продолжалось не утихая. Матка Девкарин вытащила простой зеленый камень из вырванной ладони Фонн. Она отшвырнула жуткую конечность в сторону и подняла камень вверх.

- Любовь моя, - сказала она, - время пришло.

Кос выпрыгнул из открытой кабины и помчался по деревянному кругу Конвокации. Круг священного собрания, расположенный не очень высоко от площади Пакта Гильдий, со всех сторон был окружен существами каждой расы и каждой гильдии, стоящими разинув рты от благоговения, которое, безусловно, было результатом «песни», о которой все время твердила Фонн. Так Селезнийцы описывали состояние общности и коллективного разума, помогающего Древу Единства распространять магию мира Пакта Гильдий, который, в свою очередь, поддерживал функционирование Равники, как единого общества. Для не-Селезнийца, это не было похожим на обычный звук, как это понимал Кос. Но, тем не менее, любое живое существо способно было чувствовать эту песнь на каком-то подсознательном уровне. Эльфы были особенно восприимчивы к ней.

Преследуемый Джерадом и Бираказиром – Пивлик решил остаться и помочь своей дирижабе в ее страданиях – Кос мчался к Фонн и Пушку. Одна рука Фонн была изуродована, ее культя была затянута тонкой мембраной полупрозрачной кожи. Он проверил пояс на наличие ‘капель, но, конечно, он их давно уже использовал сам.

Удивительно, но, несмотря на то, что их раненая дирижаба только что села на край круга, и они сейчас стояли вплотную к поющему Конклаву Селезнии, никто, включая безликих, не обращал на них ни малейшего внимания.

- Фонн, - сказал Кос, кивком головы указывая на место, где была ее ладонь, - что случилось?

- Вот это случилось, - сказала Фонн с горечью в голосе и указала здоровой рукой на жрицу Девкарин, стоящую в центре кольца дриад. Жрица Девкарин – та самая жрица Девкарин, догадался он – держала камень на вытянутой вверх руке и говорила что-то, чего Кос не слышал.

- Я должен ее остановить, - сказал Джерад и вытащил свой кинжал.

- Ты, правда, думаешь, что нас достаточно, чтобы с ней справиться? – сказал Кос. – Нас всего четверо, пятеро, считая волка, шестеро, считая беса, который не оставит свою яхту.

- Я должен попытаться, - сказал Джерад. – Я не пытался, когда была возможность. Но она моя сестра, и я понятия не имел…

- Ладно, погоди, - сказал Кос.

- Кос, - сказал призрак Борки.

- Пушок, мне не приятно просить тебя об этом, но ты можешь добраться к Дому Солнца? Я не знаю, почему здесь до сих пор нет ангелов, но…

- Могу, - сказала Пушок, расправляя крылья, - но я не решаюсь оставить вас наедине с ней.

- Кос, - повторил Борка.

- Мы сейчас – не главное, - сказал Кос. – Даже если они не прибудут сюда вовремя, чтобы спасти нас, они наверняка смогут сделать что-нибудь с ней. – Пушок выглядела неуверенной. – Пушок, я прикажу тебе, если понадобится, - добавил он.

- Останься в живых, - сказала Пушок. – Я вернусь, и меня очень сильно огорчит, если тебя убьют, Кос.

- Кос! – крикнул Борка.

- Спасибо, Пушок, - сказал Кос и взглядом проводил ангела, взмывшую в стремительно темнеющее небо.

Безликие заняли позиции вокруг круга Конвокации, путь к небу оставался открытым

– Пушок просто взлетела вверх, над живой стеной, не столкнувшись ни с одним из них. Спустя несколько секунд, быстрокрылая воительница скрылась из виду, но теперь все внимание Коса привлекло само небо. Свет восхода растаял под вздымающимися тучами, затмившими солнце, среди взвихряющейся тьмы раздался треск молнии. Небо обрело вид, цвет и консистенцию кипящей смолы, неестественно тягучей и плотной.

Утреннее солнце исчезло, и на его месте вновь воцарилась беззвездная ночь, заполненная клубящимся туманом и жуткими крылатыми тенями, которые, возможно, были иллюзией, а возможно и нет. Тени кружили вокруг огромной воздушной воронки, образовывающейся в самом центре чернеющей тьмы, водоворота, уходящего в небесную высь. Поэтому, догадался Кос, безликие не заграждали доступ к небу.

Целиком поглощенный зловещим видом темнеющего небосвода, Кос не обратил внимание, пока уже не было слишком поздно, что кто-то подошел к нему со спины. Пара рук, твердых, как металл, сжали его медвежьей хваткой, прижав его руки по швам. Он не мог разглядеть, кто схватил его, но кто бы это ни был, это был мужчина, носивший медные нарукавники офицера воджеков.

- Эй! – выкрикнул Кос, но Фонн и Джерад не ответили. Он попытался повернуться в объятиях своего пленителя и увидел, что оба они стоят, уставившись на жрицу Девкарин в центре круга, слушая звуки песни. Они, как будто совсем не замечали его. Песня захватила даже волка Бираказира.

Сейчас Кос сильно жалел, что отослал Пушка за помощью, хотя и понимал, что это было наиболее верное решение. Тем не менее, у него все еще оставался один союзник.

- Борка! – крикнул Кос. – Ты где? Кто… уфф… кто меня схватил?

- Кос, я бесполезен в качестве второй пары глаз, если ты меня не слушаешь, - сказал призрак Борки, паря перед Косом с возмущенно поднятыми призрачными бровями. – Это генерал-командующий Гарти. Он выглядит настолько же счастливым, как и все остальные. Кос, я думаю, ты единственный - ну, вместе со мной, но я, типа, не считаюсь, не так ли? - Мы единственные, кто не подвержены этому всеобщему гипнозу.

- Что-нибудь еще происходит у меня за спиной?

- Они все просто смотрят, - сказал Борка. – Но вот, что смешно… Ты тут единственный воджек, кроме Гарти, Валенцо и Форензада. И меня, но мы это уже обсудили.

- Значит, Гарти держит меня, - сказал Кос. – Что делают остальные?

- Стоят за спинами Девкарина и ледев.

- Гарти! – крикнут Кос, - Очнитесь! – Он снова провернулся в железной хватке генерала-командующего, но тот оказался гораздо сильнее, чем выглядел. Кос был беспомощен.

- Как бы я хотел, чтобы ты был осязаемым, - сказал Кос.

- Я тоже. Я был бы все еще жив, - сказал Борка. – Но что я могу поделать?

- Можешь…

Еще один раскат грома и вспышка молнии прервали Коса на полуслове, и против воли, он снова взглянул на небо.

Фигура в черном капюшоне появилась из клубящейся тьмы, паря вниз из образовавшейся воздушной воронки. Его плащ и накидка простирались на ветру, словно крылья летучей мыши. Фигура вполне могла быть одним из безликих, все, что его от них отличало, было, его полностью черное облачение, бледная, нижняя часть лица, виднеющаяся из-под капюшона, и пара одинаковых серебряных клыков, пронзавших тонкую линию его черных губ, видимых даже с ракурса Коса. Вновь прибывшее существо спускалось с небес, словно темное божество.

Кос надеялся, что он ошибается. Он снова повернулся к призраку Борки.

- Иди, найти того, второго парня, который может тебя видеть, кроме меня, и скажи ему, чтобы прихватил с собой тот его большой огневой жезл, - закончил Кос, - и поторопись!