- Не знаю, но если он был снаружи, за стеной, он мог и выжить. Разве у ледев нет какой-то эмпатической связи со своими животными?

- Знаешь, многие так думают, - сказала Фонн. – Просто, скажи, если его где-нибудь, ладно?

- Этим все сказано, Фаскин, - сказал Кос. – Вы не можете не дать мне это дело. Сами подумайте.

- Все, что ты говоришь, лишь доказывает мою правоту, – сказал Фаскин с сочувствием. – Ты не думаешь о собственном здоровье. Дело ведет Стэнслов, и это последнее слово на эту тему.

- Стэнслову плевать на это дело, - сказал Кос. – И как следователь он и на половину не так хорош, как я. Это не самонадеянность. Это правда, капитан, и Вы это знаете.

- Лейтенант Стэнслов не в вакууме работает, - сказал Фаскин. – Мы собрали оперативную группу ему в помощь. Все под контролем, Кос. Мы докопаемся до истины.

- Мы? Вы тоже участвуете в расследовании?

- Вообще-то, - сказал Фаскин, - Я руковожу оперативной группой.

- Вы? – сказал Кос. – Да что же это, я впадаю в кому, и все вокруг сходят с ума? Вы же не следователь!

- Лейтенант, вероятно, тебе следует немного отдохнуть, - сказала Пушок.

- Тихо, Пушок, - сказал Кос. – Капитан, Вы… Вы идете на повышение. Вы становитесь командующим сменой. Ради бога, капитан, у меня через неделю уже будет Ваша работа! Вы должны отдать мне это дело. Если дочь Зюника причастна… Погодите, а что с ее матерью?

- Умерла, - сказал Фаскин. – около двадцати лет назад, согласно рапорту, который я читал лично.Самоубийство.

Кос почувствовал знакомое ощущение темноты, обволакивающей его душу. Дождливая ночь, пятьдесят семь лет назад. Он обещал присмотреть за женой и дочерью Зюника. В свете событий, ставших причиной смерти Зюника, Кос так и не смог набраться мужества, чтобы хотя бы повидаться с ними. Хотя он проверил отчеты спустя пару недель после закрытия дела. Жена Зюника, Сильханская эльфийка забрала ребенка к себе, в женский монастырь Селезнии.

- Капитан, это был мой напарник, - сказал Кос. – Не Ваш. Мой. Вы должны отдать мне это дело. Я обязан его вести. Я могу… Я могу поговорить с ней, понять, как она связана со всем этим.

- Ты ее даже не видел никогда, не так ли? – сказал Фаскин. – И тебе нужно думать о напарнике, который погиб сейчас, а не о том,который…

- Это не важно, - сказал Кос. – Вы со Стэнсловом никак не относитесь к этому делу.

А я отношусь.

- То есть, ты хочешь сказать, что я не справлюсь с этой работой? – сказал Фаскин. Его лицо побагровело, что было верным знаком того, что Кос его вывел из себя.

- Капитан, при всем уважении, Вы не лучше в следственной работе, чем Стэнслов. Вы оба администраторы. К слову сказать, я не понимаю, почему начальство не повысило Стэнслова вместо меня. Я хочу сказать, что у вас нет опыта для ведения этого дела, - сказал Кос. – Решайте дела с бюрократами и отдайте эту работу настоящим ‘джекам.

Его слова вылетели раньше, чем Кос, в своем ослабевшем состоянии, смог обдумать и остановить их.

Фаскин улыбнулся.

А вот это, - сказал он, - уже нарушение субординации, лейтенант.

- Вы шутите? – сказал Кос. – Меня чуть на куски не разорвало. Вы еще собираетесь меня наказывать? Что, хотите теперь отдать меня под трибунал? Беру свои слова обратно. Если Вы этого хотите, то Вы не только не подходите для следственных дел; Вам вообще нельзя доверять управление этим участком Лиги.

- А это подтверждение нарушения, - сказал Фаскин. – Спасибо, Кос, ты сильно облегчил мне работу. Ты отстранен от службы без выплаты пособия. Приказ окончательный и приводится в исполнение незамедлительно. Будешь продолжать, и я действительно наложу штрафные санкции.

- Вы отстраняете меня?

- Вы отстраняете его?

- Ты меня слышал, - сказал Фаскин с грустной улыбкой. – Констебль Пушок, я полагаю, у Вас накопилось достаточно срочной работы по разбору свитков. А мне нужно руководить расследованием.

- Так вот, да? - сказал Кос. – Я отдал Лиге больше семидесяти лет, и стоило мне лишь указать на очевидное, как Вы меня отстраняете?

- Кос, - сказал Фаскин. – Ты уже отстранен. Считай, что это отпуск. Пойдемте, констебль. Этому гражданскому лицу нужно восстановить силы.

- Сэр, возможно, мне стоило бы задержаться здесь немного и скоординировать стратегию для оперативной группы.

- Ты желаешь присоединиться к его отстранению? – спросил Фаскин. – Он не имеет никакого отношения к оперативной группе, кроме как в качестве свидетеля.

- Тогда, возможно, мне стоило бы взять показания у… у свидетеля, - сказала Пушок.

- У меня нет времени на пререкания. У меня встреча с начальством через пятнадцать минут. Хочешь остаться здесь, замени охранника в коридоре, но он должен быть здесь, один.

- А зачем это здесь выставили охранника? – спросил Кос.

- Чтобы убедиться, что никто не попытается закончить начатое на твой счет, - сказал Фаскин. – Но я бы еще добавил к его обязанностям, «Удерживать Коса в этой палате». Вы меня поняли,констебль?

- Да, сэр, - сказала Пушок. – Лейтенант, я буду в коридоре, если Вам понадобиться помощь.

- Спасибо, - сказал Кос. Он чувствовал себя очень уставшим, очень старым и преданным этим жалким административным маневром Фаскина. Воджеки не поступают так со своими коллегами, особенно, когда в деле фигурирует погибший напарник. Он едва заметил, как ангел и капитан воджеков формально пожелали ему скорейшего выздоровления и покинули палату. Он слышал, как они обменялись парой приглушенных слов за дверью, затем одна пара ног удалилась – Фаскин ушел, оставив Пушка за дверью.

Он был один в палате, наедине со своими мыслями. А они для него были наихудшей компанией из всех возможных. Ему не особо нравился Борка, но он был его напарником. Не было более священного расследования для ‘джека, чем расследование гибели своего напарника. Поэтому оно было особо выделено в Пакте Гильдий, Муниципальных Постановлениях и Офицерском уставе.

Что-то пошевелилось на краю периферийного зрения Коса, но когда он повернулся, он ничего не увидел. Медсестра сказала, что у него было сотрясение, в придачу ко всему остальному. Была ли это галлюцинация вследствие него?

Снова, бледная вспышка в противоположном углу палаты. И когда он посмотрел в ее сторону – ничего не увидел.

- Привет? – сказал Кос, чувствуя себя нелепо. Ответа не последовало. «Стареешь, Кос», - пробормотал он. Ему нужно было отдохнуть, но он только что провел три дня в коме, и сон был последним в списке его желаний. Может быть, если он сменит позу, это как-то облегчит зажим гипсовой повязки на его руке.

Кос лег на спину и уставился в потолок. Точнее, уставился бы, если бы призрачный образ лысого воджека с пышными усами не заслонил его поле зрения.

Его первым инстинктом было желание убежать, но этот вариант даже не рассматривался в связи с тем, что он, по сути, был прикован к постели своим ослабленным состоянием. Он не хотел орать по целому ряду причин, не последней из которых, был тот факт, что он вовсе не был уверен в том, что на самом деле видит то, что он думает, что он видит.

Кроме того, если это действительно был тот, на кого он был похож…

- Микз? – прошептал Кос. – Сэр?

Фигура кивнула один раз и подняла призрачную руку.

- Что ты… - сказал Кос. – Ты уходишь?

Призрачный образ Микзила Зюника не помахал ему рукой на прощанье, он протянул ее и прижал ладонь ко лбу Коса. Она была холодной и влажной.