- Кос, - проворчал Фаскин, - нам нужно многое обсудить.

- Это подождет, - нараспев произнесла ведалкенша медсестра. Косу никогда не удавалось понять, как кому-то с таким нежным, мелодичным голосом удавалось наполнить презрением каждое свое слово. Медсестра Аргх, которая технически состояла в гильдии Симик и носила на груди их эмблему, заведовала лазаретом так, будто это был исправительный лагерь для новобранцев. Медсестра обращалась со своими пациентами так, словно их болезни были частью какого-то злобного заговора с целью досадить ей. При этом она также была лучшим врачом в Равнике, насколько Кос был осведомлен. Он собственными глазами видел, как ей неоднократно удавалось возвращать с того света ‘джеков и жертв вооруженных восстаний.

- Сестра Ярагхия, - произнес он, стараясь избегать ее прозвища, которым ее называли за глаза в Лиге, - у меня куча работы. Я не могу валяться в этой…

Медсестра подняла ладонь и жестом оборвала его слова. Ведалкенша смерила его взглядом, от которого ‘джек почувствовал себя подопытным грызуном.

- Не делайте глубоких вдохов, - сказала она.

- Еще бы, я же себе не враг, - ответил Кос со слабой улыбкой, которую, как он надеялся, вопреки всему, медсестра найдет очаровательной. Надежда оказалась пустой.

- Вам также не следует говорить больше, чем требуется, - продолжала ведалкенша. – Вы перенесли различные виды ранений, включая, но, не ограничиваясь обширными усталостными переломами опорно-двигательной системы, переломы и расхождение ребер, а также тяжелое, но временное – благодаря быстро оказанной помощи – повреждение зрительных нервов и роговицы. Вас пролечили от биоманалогического заражения крови, тяжелых ожогов, и, конечно, от сотрясения, - сказала ведалкенша. – Согласно присяге, принесенной мной, я обязана также предупредить Вас о том, что Ваше тело страдает от тревожного количества хронических состояний, наиболее тяжелое из которых…

- Можете пропустить эту часть, - прервал ее Кос. Он проходил полное медицинское обследование у этой же медсестры всего пару месяцев назад и уже слышал весь этот перечень. Он знал, что его тело изнашивается, и ему не нужно было напоминать о том, как он сам его гробит, когда кто-то другой, совсем недавно, протянул его сквозь чертовы жернова. ‘Джек не может прожить сто десять лет, не получив свою дозу необратимых повреждений. Ему повезло, что до сего дня это были лишь периодические боли. И то, как он справлялся с ними, особенно с теми из них, которые не относились к физическим, никого не касалось.

- Хорошо, но я могу записать и запишу Вас на прием к специалисту по алкогольным и ‘капельным злоупотреблениям, - возмущенно добавила ведалкенша. – Детали мы можем обсудить позднее, если Вам будет угодно.

- Мне не нужен специалист, - сказал Кос. – Мне нужны ответы.

- Лейтенант, что ты помнишь? – спросил Фаскин.

- Думаю… там была девочка. И локсодон. Борка говорил с ним. Силы небесные, это бы тот посол Конклава Селезнии.

- Ткани, извлеченные из Ваших ран, совпадают по строению с видом локсодонов, - продолжила ведалкенша. – Эти ткани, вероятно и послужили причиной заражения крови. Полагаю, что тело погибшего защитило Вас от его участи.

- Лейтенант, ты понимаешь, кем был этот погибший? – рявкнул Фаскин. – Подобных нападений Рекдосов не было уже лет десять. Мне в спину дышат Селезнийцы. Рыночная площадь сейчас объявлена местом происшествия, и я уверен, что маги-законники Сената только и ждут, когда осядет пыль, чтобы хлынуть туда. И кого, по-твоему, во всем винит руководство, Кос? Уж, не тебя. Пока что, не тебя.

- Капитан, прошу Вас, мне бы не хотелось выводить Вас из палаты силой, - сказала ведалкенша. – Напоминаю Вам, что здесь действуют правила Лиги. Вы позволите мне завершить диагноз или немедленно покинете палату. Не вынуждайте меня Вам приказывать.

- Слушай, да я… - начал было Фаски, но замолчал и нахмурился еще больше. Медсестра была права, и он это знал. Как и вся кодифицированная система Равники, правила лазарета представляли собой паутину формальностей, берущих свое начало в Пакте Гильдий и муниципальных постановлениях, и Фаскин сейчас увязал в этой паутине.

- Та девочка, - спросил Кос, - ее не удалось спасти? Раздражение Фаскина притупилось, и он опустил глаза.

- Нет, Кос, мне очень жаль, - вмешалась Пушок. – Лекари прибыли к ней, как только смогли.

Образ первой жертвы гоблина вспыхнул в его сознании. Неусыпная совесть Коса подняла свою неспокойную голову. Он не спас ее. Она погибла. Как погиб и его напарник. Два из двух висели теперь на его совести.

- Я хочу поговорить с доктором, делавшим вскрытие, - сказал Кос и резким движением сел в кровати. Палата закружилась перед его глазами, и Сестра Ярагхия мягко оттолкнула его обратно, в лежачее состояние.

- Доктор Хеллиган передал мне результаты первичного осмотра, - сказала она. – Он посчитал, что мне будет легче удержать Вас в постели, если Вы будете обладать информацией о жертвах.

Ведалкенша склонила голову, словно слушая голос, слышимый только ей одной. Многие ведалкены, включая медсестру Ярагхию, обладали памятью, которая в глазах людей считалась сверхъестественной. Это была одна из способностей, делавших их величайшими исследователями и учеными во всем мире. Существовали ведалкены, способные дословно цитировать слова их предков, блуждавших в нетронутых цивилизацией ледниках и горах полярных регионов Равники.

- В хронологическом порядке смертей, первой погибшей была самка человека НЖ – неопознанная жертва.

- Я знаю, что значит «НЖ», - перебил ее Кос. – И она не НЖ. Ее имя – Люда. Она живет… жила… в приюте миссис Молли.

- Я позабочусь, чтобы ее уведомили, - предложил Фаскин. – Я собираюсь…

- Если я могу продолжить, - сказала ведалкенша. – Возраст жертвы примерно пять целых четыре десятые полных лет. Причина смерти - тяжелая травма груди, наиболее вероятно причиненная зазубренным лезвием. Опытным путем установлено, что отверстие раны совпадает с оружием, гоблинского происхождения, обнаруженным в руинах на месте происшествия. Некромантический допрос не был успешным и в настоящее время прекращен.

Кос вздрогнул. Термин «некромантический допрос» официально использовался для описания отвратительной процедуры, в ходе которой лабораторные маги реанимировали определенные участки мозга жертвы - если конечно мозг был доступен - позволяющие трупам отвечать на простые вопросы о последних секундах, а иногда даже минутах их жизни. Часть его радовалась, что Люда не поддалась этой терапии. Это была чудовищная необходимость в работе воджеков Лиги, и, на самом деле, она помогала менее чем в двадцати процентах дел, даже когда мозг находился в неповрежденном состоянии.

- Что с остальными? – спросил Кос.

- Очень мало останков как Сержанта Борки, так и нападавшего, неопознанного гоблина сохранилось после взрыва, - сказала медсестра.

- Ну да, они были в центре всего этого. Не думаю, что от них что-то осталось, - сказал Кос.

- Прошу не перебивать. Я проинформирую Вас, когда окончу, - сказала сестра Аргх.

- Как-то не подумал об этом.

- То, что от них осталось, смешано до уровня невозможного распознавания за счет пироматического эффекта невероятно высокой концентрации. Все тесты пока не принесли никаких результатов, - продолжила ведалкенша. – Погибший локсодон…

- Который, как мы считаем, являлся предполагаемой целью нападения, - вставил Фаскин. - Не то чтобы, существовали какие-либо законы, препятствующие этому… - глаза ведалкенши вспыхнули, буквально заморозив его открытый рот на полуслове. - Уф, - сказал Фаскин, чувствуя, как лед кристаллизируется на его нижней челюсти. Затем, заторопившись, добавил, - Уф, угу.

- Погибший локсодон, - повторила медсестра Аргх и махнула пренебрежительно рукой в сторону Фаскина, чей рот закрылся со щелчком и, судя по выражению его лица, прикусил кончик его языка в процессе, - являлся так называемый «Живой Святой» Байул, посол Конклава Селезнии. Доктор Хеллиган подал ряд официальных жалоб, описывающих вмешательство и угрозы со стороны Селезнийцев. Он обеспокоен тем, что Конклав потребует вернуть труп до того, как он сможет произвести некровскрытие.