Посвящается папе,

что побудил меня писать.

И маме,

которая помогла обуздать слова

Tommee Prifitt, Beacone Light, Sam Tinnesz − Enemy

League of Legends feat. Sara Skinner − Bring Home the Glory

Imaging Dragons, JID, Arcane, League of Legends – Enemy

Imaging Dragons – Warriors

Bring Me The Horizon –  Can You Feel My Heart?

The Score − Born For This

AViVA – GRRRLS

SYML – Where's My Love?

Tommee Prifitt, Wondra – I’m Not Afraid

AViVA – Blackout

SVRCINA −Who Are You?

Пока ты счастлива, хочу тебе сказать,

Что ты прекрасная, счастливая душа

Смеешься, будто бы не хочешь знать,

Что жизнь и кровь твоя и так чужда.

Обман не скрыть и не пронзить мечом.

Придется встать на путь иной

Развеять бунт народа затяжной.

Но ты не бойся, я всегда с тобой.

Инкогнито

Адалия

Чарующая тишина вновь накрыла холодную и сырую землю лёгкой и непрочной, но торжественной пеленой. Темнота окутала абсолютно всё: могучие и извилистые деревья, пышные и сухие кусты, заросшие и душистые травы. Тоненькие, практически прозрачные лучики бледной луны, прыгали по веточкам растений, то и дело легко падая на ледяную и рыхлую землю. Холодные капельки воды скатывались на гладкую поверхность листьев. А в воздухе начал обостряться довольно резкий и жгучий запах хвойных деревьев. До боли приятный аромат вызывал в носу лёгкую щекотку, которая невольно заставляла морщиться. А запах только-только прошедшего дождя помогал хвойным растениям раскрыть весь спектр ароматов, но при этом сам вносил какую-то свою лепту в воздух. Веяло то ли тяжестью, то ли духотой, а то и пылью.

Лес тихо и томно посапывал, уступая громкие речи только ветру. А тот, в свою очередь, не давал прикрыть усталые веки деревьям своими лёгкими играми с пожелтевшими листьями. Растения на это лишь хрустели, показывая свой протест, но озорной ветер не отступал. Он хотел что-то узнать у листьев. Ветер желал изучить их язык и расспросить про всю красу природы, что они крыли в лёгких силуэтах. Но листья, будто бы забыли про свои красочные речи, и молча трепетали от настроя озорника. Или же ветер внушил себе эту сказку и все они на самом деле немы и неживые?

Но кто-то ещё издавал звуки, срывая с себя покров тиши. Совы. Вот кто совсем не желал спать, а хотел лишь с интересом разглядывать лучики луны и изредка ухать, мечтая начать разговор с бледным светом. Но новый громкий щелчок заставил всех, кто не спал, встрепенуться. Хруст сухих веток пронзил всю округу леса, отчего совы встревожено ухнули. Былой мрак, что окутал деревья, будто бы отступил, стоило ему только учуять запах живой оболочки человека.

Девушка пустым взором смотрела себе под ноги, совсем не замечая тонкие сучья, которые усеяли земной покров. А те лишь с хрустом принимали её леденящее безразличие, отчего ломались пополам. Она изредка хваталась за тоненькие влажные стволы высоких и могучих деревьев и вмиг отступала, не ожидая ощутить такой холод и сырость от растений. Но, ни чувства извне, ни речи природы не давали сильно отвлечься на что-то иное, кроме собственных раздумий. А растения хотели мёртвой хваткой вцепиться в неё, пытаясь закрыть все тревоги. Но гнетущие мысли уже давно пожирали её душу. Правда, она сама не хотела возвращаться в реалии жизни, но и в раздумьях тоже оставаться не желала. И там, и там её окутывал холод, из-за чего тело дрожало, а комок так и не отходил от горла, не давая спокойно глотать и дышать.

Но вот лесу пришлось отпустить гостью. Он помнил всё, все чувства, что ранее она испытала здесь, оттого до последнего тянул изогнутые и острые ветки в попытках остановить. За это время лес успел полюбить столь мягкую и жизнерадостную натуру. Но вдруг он отступил. Лес понял, что хоть внешность её и была прежней, но вот душа стала иной. На лице более не сияла радостная улыбка, а яркие очи не сверкали от счастья. Лес неохотно откинул свои эмоции прочь, как и девушка, которая сделала то же самое по отношению к нему. Теперь совсем другая обстановка встретила её: яркое, жёлтое поле с сухой травой легко и невольно царапала ноги. Это золотое море начало впутываться не только в тело, но и в хрупкую душу, заставляя вспоминать абсолютно всё.

И лишь луна с сожалением глядела на девушку, не сводя глаз с её изящного силуэта. Небесное тело, будто бы горько усмехнувшись, собрало все свои лучи и направило их на неё. Ядовито-синие очи увидели уже яркий свет, который легко окутал её тело, отчего девушка сразу направила взор на луну. Лучи попытались согреть душу и её оболочку, надеясь подарить хоть какое-то приятное ощущение напоследок. Чёрные волосы вмиг блеснули от дара спутника. Красные искусанные губы невольно расплылись в улыбке. Девушке даже показалось, что луна ответила ей тем же, ведь они друг друга очень хорошо понимали: окружённые тьмой, неизвестностью, холодом и одиночеством. Хоть и красочные звёзды сверкали рядом с ней, но эти кляксы были очень далеки и не могли бы понять её. С лица вмиг сползла улыбка, а губы лишь плотно поджались. Девушка неохотно отвела ясный взор от луны, отчего её очи вмиг померкли во тьме.

Но вот свет нигде не хотел оставлять её. Опять он, но уже яркий-яркий, из-за чего луна казалась лишь блёклым диском. И свет уж был слишком близок, так, что до него можно было дотронуться. Белый дым сформировал будто бы арку, которая так и шептала, зазывая к себе. Девушка перевела синие очи к дивному явлению и с хмурым лицом ожидала чего-то. И впрямь. Секунда и оттуда вышла другая девушка. Её ультрамариновые глаза въедались в душу. Губы скривились из-за того, с какой силой их закусывали. Взглянув на неё, можно было ощутить страх, который она чувствует.

− Ада, − лишь смогла вымолвить она дрожащим, но строгим голосом. − Адалия, что ты делаешь?

− Ну и зачем ты сюда пришла, Веро́ника? Это не твой бой и не твоё дело, − лишь сухо слетели слова с губ черноволосой девушки.

Вероника нервозно махнула рукой, дабы скинуть с лица растрёпанные белоснежные волосы. Её взор по-прежнему сковывали все возможные отвратные чувства, от которых хотелось рухнуть не только телом, но и душой.

− Ада, не бери всё бремя на себя, доверься хотя бы мне, твоей сестре, − уже шёпотом сказала девушка, с трудом выговаривая эти слова.

− Нет, − отрезала Адалия, усмехнувшись, но при этом грустно и как-то обречённо взглянула на сестру. − Это не стоит того. Моя жизнь не столь важна. Если выбирать войну или потерю одной жизни, то и думать не надо. Да и зачем кому-то нужно лишнее зло? Тьма? Миру и Света хватит.

− Ты хочешь меня бросить, вновь?! − вскрикнула Вероника, не сдерживая эмоций. Она даже откинула попытки обуздать все чувства, которые так и скреблись внутри. − Да, может, они врут! Какая война?! Их шестеро! А нас много. Миллионы! Так что бросай эту безумную затею и пойдём домой! Все ждут тебя.

Вероника уверенно и размашисто шагнула навстречу сестре и протянула ей руку. Сквозь плотную пелену слёз, от чувства горя, что уже распирало всё тело, Вера смогла улыбнуться.

− Пойдём домой. Мы можем просто, посидеть в саду у Руниллы, пурпурного дерева, которое ты называешь сакурой. Хочешь, нальём по тёплому чаю, кофе, глинтвейну. И сесть под деревом, глядеть на залив Мирового океана, рассказывать друг другу истории. Смешные, грустные весёлые. Мне без разницы, какие, главное с тобой. А хочешь, можем со всеми? Папа, мама, Николас, Марат, Аббаста…, − начала предлагать Вероника хоть что-то, лишь бы уговорить сестру не соглашаться на эту сделку.