- Я умер, Асия.

- Да, глядя на меня...- Стоит у зеркала, черные полосы крест-накрест на лбу.- Убери пистолет, а то нечаянно... Небось разучился, как обращаться с ним.- А ВОТ И ВЫСТРЕЛЮ В ВИСОК.

(А отец, придя с работы, наказал Расула, а потом с матерью долго хохотали,- милиционер узнал Расула и вернул пистолет отцу.)

- И даже похоронили меня.

- Да? А я приехала за Ильдрымом, устала уже приезжать, вот и поедешь со мной!

- О чем ты, Асия?!

- Она теперь любого за Ильдрыма примет, ослепла и память потеряла.

- И некролог был, не видела?

- Ты не находишь, что мы обменялись загадками?.. Ну, здравствуй, Расул, дай я тебя поцелую... Ну вот, и все былое во мне встрепенулось!.. Ты ведь знаешь, я влюблена была в тебя!..- А потом взяла пистолет и, чтоб проверить, что ли, в угол дулом, где печь, и не знает, как это вышло: раздался оглушительный грохот, будто потолок рухнул. И пуля угодила прямо в портрет отца. Асия побледнела.- А он заряжен! - И вдруг, опять-таки не понимая, что делает, забросила пистолет вверх, на высокую печь. "Вот и все!"

Давно не топят, белые изразцовые плитки как украшение, от них в комнате светлее. "Не успел!!" А новый хозяин непременно затеет здесь ремонт, как сказать Расулу? Да, затеет ремонт и обнаружит на печке пистолет.

"Больше ты здесь останавливаться не будешь, Расул, квартира уже не наша".

Нет, не сейчас, она потом ему скажет.

- Поедем, только я на минутку загляну в трест, мне тут продукты оставили, еще с праздничного заказа, ты ведь знаешь, как у нас, хотя...- Махнула рукой.Нет, не подумай, не с упреками я, и никаких просьб, просто мать Ильдрыма, вот уж необъяснимо, по копченой колбасе соскучилась, ничего не поделаешь, Ильдрым, оказывается, когда-то угостил ее, мол, баранья, и пристала ко мне,, чтобы привезла!

Автобус с трудом втиснулся на пятачок площади, и Расул с Асией пошли по узкой тропке меж высоких... камышей.

- И это учтено тоже? - наивный вопрос Расула. Асия усмехнулась. У дома, чуть ли не до порога, со всех сторон тоже: засеяно, не клочка свободного пространства.

- Такие нули, что ой-ой-ой,- шутит Асия.- А ты еще, помнится, мед просил. Его нет и не будет, негде и нечем пчелам поживиться, сам видишь! Камыши зловеще шуршат (как подует ветер).

- Хорошо бы,- ей Расул, а она слушает удивленно, это и ее мысли,- дом на тонких сваях, чтоб и двор, и под домом тоже засеять.

- А еще лучше птичье гнездо, чтоб влетать.

- Ты не теряешь бодрости духа, Асия.

- Недавно Джанибек сюда приезжал.

- При чем тут бодрость твоего духа и Джанибек?

- А разве они не связаны, бодрость моя и он? К тому же ты его назвал.

- Я?

- Ну да, ты сказал, когда я открыла дверь в твою квартиру: "Прости меня, Джанибек", и подумала, что ты, как Аскер, роль разучиваешь, мне иногда кажется, не обижайся, что вы ушли с Лейлой в свой мир, в эти кукольные спектакли!..

"Сейчас скажу про квартиру!!"

- А ты? Ты сама?

- Мне хватает и того, что я делаю здесь, на этих полях. Но о куклах я без намеков, а вполне реально: Лейла закончила куклу Айши? Никак ведь не удавалась.

- Ты откуда знаешь?

- Я звонила недавно, когда слухи до нас дошли о тебе.

- И что же ты узнала? Асия уклонилась от ответа:

- Но сегодня тебе действительно предстоит сыграть роль Ильдрыма. Я соткала тебе тут целую историю: Лейла, Айна, Джанибек, птичьи гнезда... А я, между прочим, дважды встречалась с Джанибеком... Удивлен? Более того, оба раза вспоминали тебя! - Умолкла.- Доскажу потом... Ой, какие к нам чудные люди иногда приезжают!.. Кстати...- "Вот, о новом хозяине!"

- Нет, прошу тебя, сейчас расскажи.

- Ну да, пока он еще на месте, а то, знаешь, всякое может случиться,- и пристально смотрит на Расула. "А и случится!" - Так вот, приехал и говорит мне:

"А у вас, я слышал, знатные сестры".

"У меня? Извините,- я ему,- но у меня нет сестер".

"Как? А разве Айша... вы же копия ее!"

"Путаете меня с кем-то",- говорю ему. А меня и правда за Айшу принимают иногда.

А Джанибек, когда вернулся к себе,- покоробило его, что на людях с ним вольно разговаривали,- дал команду: "Узнайте, что у них там случилось?" А потом вызвал Айшу: "С чего это вы в ссоре?" Уже знает, но хочет услышать из уст самой Айши. "Такие близкие - и вдруг?!"

А потом и скажет: "Вам бы гордиться!.." И прочее...

- ...да, принимают за Айшу, как-то приезжал тут один,- ВОТ И ПОВОД РАССКАЗАТЬ, но Расул прервал ее:

- А когда во второй раз?

- В прошлом году осенью...- И задумалась. А затем как бы про себя произнесла: - Да, Джанибек и косари... Расул насторожился:

- Ты о чем?

- Машину словно подняли высоко-высоко, и колеса крутились вхолостую. А похоронная процессия стоит и ждет.

- И ты видела?

- Хоронили Устаева.

Сказать ей: "И я был там, видел!"

- Вот бы, подумала, на денек Джанибека к косарям!..

- Чтоб спел им?

- А разве Джанибек поет? - удивилась Асия.

- Когда-то у него был прекрасный голос, запомнил: "Я тень на дороге любимой, никто меня не поднимет..."

- Да, приехал Джанибек к нам осенью, а у меня в поле палатка, круглые сутки там, и поле кишит, все вышли, и дети скоро пойдут. И он у меня спрашивает: "Что же вы неправду мне сказали?"

А я ему: "Мне казалось, что у моих сестер, а их у меня пять",- и как дошла до Лейлы, о том, что в кукольном театре куклы шьет. "Это какая же?" переспросил. "А за Расул ом которая",- ответила, и смотрю - ушел в себя, уставился на меня, глаз не сводит, а я про других сестер, "так вот, мне казалось, что у моих сестер есть знатная сестра, и это я", в шутку обращаю разговор, потому что в первый раз зло меня взяло, "знатные сестры". Промолчал.

"Ну как с нулями?"

"Будут",- говорю ему. "Нам-то что,- я ему снова,- мы можем и не отдохнуть, даже полезно, когда в здоровом теле здоровый дух, а вот земле, когда ж она отдохнет?!"

И вдруг такой взгляд, ты знаешь, а мой председатель бледный стоит, перепугался: если не дашь нули, уходи, не успеешь заявление даже сочинить. Джанибек ведь сам иногда - как с куклами: посмотрит на приглянувшегося, узнает предварительно, откуда родом, и подумает: "А мы бороду ему отпустим!" Худо, если скажет: "Придется х сбрить бороду!" Но это полбеды, а если к бороде' еще и усы - пиши пропало! (Да, вынул голыми руками, как индийский маг-врачеватель, КРАСНУЮ ДУШУ и - в сейф! иди теперь гуляй, как чучело соломенное без души, пока не выкупят на аукционе, о чем ни Расул, ни тем более Асия, даже Айша, не ведают.

- Что же дальше? -. торопит Расул, а она молчит.

"Вот и расскажи!"

- Дальше? Только отошел от меня, как из рабочей бригады мужчина, щупленький такой, подходит.

"Как? И вы здесь?!" - спрашивает.

"Извините,- я ему,- но мы с вами незнакомы!"

"Незнакомы?! Скоро же вы забыли, как торжественно обещали ускорить получение жилья! Конечно, где ж вам помнить меня?" - Ну, ясно, думаю, спутал с Айшой!..

- Чего ты мне это рассказываешь, Асия?! "А то, что это хозяин твоей квартиры теперь".

- С ножом будто, приставил лезвие к горлу, вы, мол, в хоромах живете, а я!., и про свою хибару!., ну я и, будто кто мне велит, за свой род расплачивайся, кстати, и об Аббасидах он мне, а я, успокойтесь, говорю ему, до вас уже один любимый мною человек, тебя имея в виду, сказал: "Династия Аббасидов".- Умолкла Асия, никак не решается сказать: "Обменяла я вашу квартиру на его".- Ну, и о семье своей, я была потом у них, такие смышленые ребята! окружили меня!.. "Не идти же снова в исполком!" одна комната, и та на шумную улицу! "Нет, не могу сказать".