После нескольких беспорядочных тостов — компания никем не управлялась — я бросил клич:

— Выпьем за любовь, ибо все мы — дети любви.

Дружно зазвенели бокалы. Мужчина с седыми усами нахвалиться не мог «горючим», и я решил спросить у него о Лине. Хитро сощурив правый глаз, он промолчал и тут же, будто укоряя меня, спросил, почему я опоздал? Я сослался на такси, а он укоризненно покачал головой:

— Вам, молодым изобретателям, все некогда, все спешите, и без такси вы вовсе пропали бы! — И предложил: — Давайте выпьем за успех ваших начинаний!

«Значит, знает!» — подумал я и в свою очередь сказал:

— Если бы не помощь хозяина дома и его супруги…

Сосед недослышал меня, подхватил мою мысль и, встав, обратился ко всем сидящим:

— Наш уважаемый гость предлагает выпить за здоровье хозяев, дай бог им здоровья, да будет всегда полон друзьями их дом, и, естественно, чтоб и мы среди них восседали, ели, пили!

Я прервал его:

— И с тем непременным условием, чтобы сами хозяева были всегда вместе со своими гостями!

— Отличное добавление, к месту сказанное! — поддержал сосед и потянулся ко мне дрожащей рукой: — Будьте здоровы!

Отсутствие Лины беспокоило меня. Решил спросить свою соседку:

— Почему Лина не с нами?

Она улыбнулась многозначительно:

— А вы растягиваете одну рюмку на целых два тоста! Так не годится!

Я выпил.

— А все же где Лина?

— Думайте о присутствующих! Или с нами вам неинтересно?

Ничего себе фразочка! Приглашают, а сами уходят. Ей, видите ли, хочется, чтоб я не думал о Лине! Каков гипнотизер-то!

Во время танцев я снова спросил у соседки о Лине:

— Пили, ели, танцуем, а хозяйки все нет и нет.

— А вам с нами скучно? Какая вам разница — она или я, ее двоюродная сестра?

Это был открытый вызов! Такого коварства и вероломства я от гипнотизера не ожидал: подсунул мне своего человека, и как ловко она одурманивает меня! Я не сдержался:

— Это козни гипнотизера!

Она перестала танцевать и вмиг стала тяжелой, удивленно вскинула свои тонкие брови, но тут же снова, легкая как пушинка, закружилась сама и закружила меня, партнера.

— Все вы одинаковые, стараетесь околдовать нас! Но я не из податливых!

Хочет, бедняжка, возбудить во мне интерес, но меня не проведешь, эти тактические уловки гипнотизера я уже раскусил.

И я пошел в открытое наступление:

— Он просто спрятал ее от меня!

— А меня выдвинул вперед, да?

Ну вот, и сама призналась во всем! Зло взяло на Лину — пригласила и исчезла с мужем!

Напарница у меня была чуткая, догадалась о моей обиде.

— Вы так много думаете о моей сестре… А не боитесь ее мужа?

— Немножко побаиваюсь. Когда остаюсь с ним наедине. Гипнотизер все же. — Танцевать и говорить было трудно, но прерывать танцы, когда играет музыка, тоже не хотелось. — А при вашей сестре не боюсь. При ней его гипноз не действует. Во всяком случае, до вчерашнего дня. Но сегодня он победил. Иначе я танцевал бы сейчас с нею.

Грубо прозвучали мои слова, хотя я этого не хотел. Девушка обиделась и отяжелела в танце. Но обида длилась недолго, с новой волной танца тотчас растаяла, испарилась; это, конечно, от широты натуры, я убежден.

И уже улыбка заиграла на ее губах:

— Вы точно сказали о его гипнозе. И я догадывалась. Особенно, когда остаешься наедине, будто хочет влезть в душу.

Танец кончился, и я хотел проводить ее к открытому широкому окну, чтобы кое-что разузнать, но в сутолоке она улизнула от меня. Стал искать глазами знакомого мужчину с малиновыми щеками, с которым мы были на поминках, но наперерез мне вышел и преградил дорогу худющий высокий юноша лет семнадцати. С застенчивой улыбкой, излучавшей свет, он пригнулся ко мне.

— Простите, — сказал он, — я случайно услышал, как вы говорили о гипнозе.

— Ну да. А что?

— Я тоже очень интересуюсь проблемами гипноза.

Еще бы! На то ты и родственник гипнотизера, чтоб гипнозом увлекаться!..

— В каком аспекте? — спросил я. — Тоже лечебном?

— Нет, — ответил он, — в мифологическом.

Это было ново.

— Знаете, — продолжал он, преодолевая робость, — трудно найти человека, который бы не подвергался воздействию гипноза, вернее, его богов. И в этом смысле мы все ходим под гипнозом.

Не по годам философствует юнец!.. С головой парень.

— Интересно, — подбодрил я его.

И он стал развивать свою идею:

— Боги эти — близнецы-братья, и оба — дети ночи. Вначале на нас воздействует один, а затем мы переходим под покровительство другого.

По выражению моего лица он уловил, что я ничего не понял.

— По мифологии, — пояснил он, — один из братьев-близнецов каждую ночь сыплет из рога на землю сон, и мы засыпаем, а другой брат, бог смерти, погружает умерших в сон вечный.

— Хорошо и доходчиво ты рассказываешь, спасибо! А может, ты мне и растолкуешь, почему я не вижу твоего родственника гипнотизера?!

Юноша опешил:

— А у меня нет родственника гипнотизера.

— Я говорю про гипнотизера-врача, хозяина этого дома.

— Хозяин дома — мой отец, а он не врач и не гипнотизер, а физик.

— То есть как?!

Наш разговор привлек внимание гостей, нас внимательно слушали и седоусый мужчина, и тот, с малиновыми щеками, и сестра Лины. Гости как-то странно приутихли, не сводя с меня глаз.

— А разве маму твою… — И осекся: у Лины ведь не было детей!

— Маму мою зовут Светлана Осиповна.

— Не Лина, значит… — сказал я машинально.

— Нет, Лана, — ответила та, которую я считал сестрой.

На лицах застыло недоумение.

— Но постойте! — Я обратился к знакомому мужчине: — Разве мы с вами не были на поминках?

Мужчину чуть удар не хватил.

— Какие поминки? — Он замахал руками. — О господи!..

— Ой-ой! — Я больно стукнул ладонью себя по лбу. — Я перепутал адрес! Меня же в другом месте ждут!..

Сквозь взрыв хохота кто-то возмущенно бросил:

— Дурацкая нумерация! Все путают корпус!

— Да я же…

Но отовсюду доносились дружелюбные возгласы:

— И очень хорошо, что мы познакомились!..

— Вы наш гость, и мы вас никуда не отпустим!

А кто-то настойчиво объяснял другому, и до слуха моего донеслось:

— Он спрашивает о хозяевах, а я не понимаю, что за Лина? Вот так история!..

Меня окружили тесным кольцом, я хотел вырваться, но гости не унимались:

— Раз пришли, оставайтесь до конца!

— Милые, дорогие мои!.. — А все казались мне давнишними знакомыми. — Меня ведь ждут!

— Недаром чуяло ваше сердце, что это — проделки гипнотизера! — Моя соседка потянула меня за рукав пиджака, чтоб я обратил внимание на ее слова.

— Ай как нехорошо получилось! — убивался я. — Нет, я не могу оставаться, мне надо спешить!

С трудом пробился сквозь тесное кольцо, будто вырываясь из крепких объятий, выскочил на площадку этажа и загрохотал по лестнице.

— Гость, — услышал я вслед, — вы не назвали своего имени!

Я выбежал на улицу.

Из открытого окна до меня донесся смех. Я обернулся и замер — окно на всю свою высоту было облеплено и забито круглыми розовыми головами.

— Вернись, гость!..

— Гипнотизер…

Голоса потонули во взрыве хохота, будто волна толкнула меня в спину, и я пустился бежать.

Только у метро я опомнился и пришел в себя. Куда бежишь? Что случилось? Не гонятся же за тобой?! Постой, передохни, успокойся!.. Был двенадцатый час. Доставая платок, чтоб вытереть потный лоб, я нащупал бумажку с адресом. Вернуться, что ли? Но какими глазами я взгляну на Лину? А когда вспомнил заполненное круглыми головами окно, и вовсе пропала охота возвращаться. Я сунул бумажку в боковой карман, и тут рука задела другую бумажку — чистый листок, так нелепо помешавший мне.

Делать нечего, оскандалился я крепко, — сел в метро и поехал домой.

У подъезда столкнулся лицом к лицу с тетей. Увидев меня, Ольга Васильевна вся раскачалась, как маятник.

— Ай-йай-йай!.. Развлекаетесь, а бедная Линочка с мужем места себе не находят, извелись, ожидая вас!.. Приехали сюда, ждали, ждали, только что ушли… Лина очень на вас обижена! И в милицию, и в морг звонили!