– Мама, мы Кешу посадим на переднее сидение и пристегнем, – сразу находит выход Вика, и мы все вместе идем к машине, которую уже выгнала из гаража охрана. Я водитель так себе, права давно, а ездить начала пару месяцев назад, когда Даня подарил мне на нашу пятилетнюю годовщину БМВ, перламутрово-красного цвета. Машина новая, красивая, езжу я осторожно, не лихачу.

Сажаем Кешу вперед, Вику в детское кресло и выезжаю за ворота, послав Дане воздушный поцелуй.

Сегодня суббота, машин на дороге мало, до родителей добираемся за полчаса. Наш коттеджный поселок от их дома недалеко и не нужно въезжать в Москву. Очень удобно. Когда искали место под дом, выбирали поближе к Куркино, чтобы родители были рядом. Я тогда беременна Викой была и хотела близости к родным. Даня мне не противоречил, хотя ему в Москву добираться дальше получилось, но уже привыкли за три года.

Мама встретила нас на крыльце, накинув на плечи шаль.

– Ну сколько можно? Мы так на день рождения к Варапаевым опоздаем, – причитает она, пропуская нас в дом. Их дом намного меньше нашего с Даней, обычный коттедж на три комнаты. В доме пахнет пирожками и Вика сразу бежит к деду, повиснув на нем и целуя.

– Привет, пап, – подхожу к отцу и получаю поцелуй в щеку. – Мам, я поеду тогда, вы же скоро выезжаете? – хватаю на кухне пирожок с луком и яйцами, вгрызаюсь в него. Еще горячий. У нас с мамой талант к выпечке, за что не возьмемся: тесто, начинка, пирожки, торты – все получается. Я даже хлеб дома сама пеку. Стараюсь, когда домработницы нет, побаловать семью домашним. Когда Даня пошел вверх со своим строительным бизнесом, я стала мечтать о своей кондитерской, но пока строили дом, потом рождение Вики, было не до этого. А сейчас можно, финансы есть, мечты, и желания хоть отбавляй. Займусь, обещаю сама себе. Сегодня же поговорю с Даней.

Он у меня хороший архитектор, но ушел в строительство, хотя не забросил. Проектирует иногда для друзей дома или как сейчас, когда закончили проект коттеджного поселка с бассейном, школой и детским садом. Большой проект, стройка начнется в ближайшие месяцы. Снова я мужа не увижу. Оттого тороплюсь домой. Завтра у него день рождения, заказан торт, ресторан, банкет, придут друзья, родители. Тридцать пять, надо же, уже такая дата.

– Надюш, а может с нами? – выходит мама из кухни, вытирая руки о фартук с рюшами.

– Нет, мам. Даня ждет, хотим день вместе провести, – улыбаюсь я, чмокая дочь в щеку, – Слушайся бабушку и звони мне, хорошо?

– Да, мама, – прижимается ко мне дочь, – Ты завтра, когда приедешь?

– Ближе к обеду, ты же помнишь, что у папы день рождения?

– Помню, я сегодня с бабушкой ему подарок нарисую, – обещает Вика.

– Ну раз Даня ждет, то конечно, – обижается мама, – Не может без тебя день провести.

– Мам, я его почти месяц не видела, – пытаюсь оправдаться, натягивая куртку, которую сняла.

– Что за работа такая, месяц семью не видеть, – ворчит мать и выходит на крыльцо, проводить меня, – Осторожнее, не гони.

– Да я и так, как черепаха ползаю, – смеюсь я, выходя из дома и усаживаясь за руль. Мама снова на крыльце, провожает. – Мам, завтра часам к двум подъеду, заберу Вику, а вы в ресторан к пяти приезжайте.

– Хорошо, доедешь, позвони, – как всегда заботится мама и крестит меня на дорогу.

Выезжаю на трассу и включаю музыку. Вика не любит, то что я слушаю, поэтому при ней у нас просто радио. А я люблю альтернативный рок или мелодичный, мне нравится, дочери нет. Вот и сейчас еду, подпевая под Кукрыниксы, дома ждет Даня и целый вечер вдвоем. Можно выпить вина и пожарить шашлык на задней террасе. Но думаю, до шашлыка не дойдет, судя по настрою мужа, закажем себе роллы и проведем вечер в постели, соскучилась, сил нет.

На перекрестке загорается зеленый, и мягко трогаю машину с места и тут же жму на тормоза. Мимо пролетает какой-то псих, игнорируя свой красный. Сзади раздаются гудки, и я еду, держа дрожащими руками руль. Еще секунда и этот придурок в печатался бы в меня со всей дури. Ноги дрожат, по спине ползет холодный пот, напугал, козел.

Подъезжаю к своему коттеджному поселку и жду, пока откроется шлагбаум. Руки все еще подрагивают, пытаюсь успокоиться. Дане не буду рассказывать, начнет кричать, запретит садиться за руль. Да и нет тут моей вины. Это не я летела сломя голову на красный. Въезжаю в свои ворота и выхожу из машины, кидая ключи охране, чтобы загнали в гараж.

– Завтра в час где-то поеду за дочерью, – говорю Сергею, и тот кивает.

– Выгоню машину к часу,

– Спасибо, – иду в дом, предвкушая встречу с мужем. Почти сутки наши, только вдвоем.

Мои девочки уехали. Слоняюсь по дому, сходил в бассейн, немного поплавал, после зашел в тренажерный зал, минут сорок потел на беговой дорожке и отжимался. После душа встал у зеркала, рассматривая себя. За этот месяц забросил упражнения и кубики на животе уже не такие явные. Но похудел, что есть, то есть. Скулы выпирают, вокруг глаз тени залегли. Ничего, проект сдан, теперь только стройка, легче чуть будет. Вспоминаю, что надо юристам договора с поставщиками скинуть на проверку и иду в кабинет, открываю ноутбук. За работой сам не заметил, как прошло пару часов, только слышу, хлопнула входная дверь. Смотрю на часы, откидываясь на спинку кресла. Может Надя вернулась? Спускаюсь вниз и застаю ее, когда она снимает куртку и сапожки. Джинсы обтягивают стройные ножки, грудь колыхается под тонким свитером.

Подхожу к ней и молча взваливаю на плечо, как ковер и иду в гостевую спальню. Надюшка смеется и шутливо вырывается. Кидаю ее на кровать и падаю сверху, сдергивая свитер, расстегивая пуговицу на джинсах, и провожу губами по плоскому животу, издавая рычание. Кожа на ее животе подрагивает от смеха, но вскоре он стихает, когда касаюсь ее между ног. Слышу стон и целую там, наслаждаясь ее вздохами. Ее тонкие пальцы перебирают мои волосы, и я усиливаю натиск, лаская ее. Дыхание обоих учащается, и Надя тихо вскрикивает, чуть подрагивая.

– Хочу тебя, – шепчу ей, поднимаясь к губам и одним рывком снимая брюки вместе с боксерами. Наконец я в ней, чувствую ее, до скрипа в зубах, до пелены в глазах. Ее ноги кладу на плечи и вхожу глубоко, яростно. Надя кричит, и я ловлю ее крик губами, сам теряя над собой контроль. Мысли уплывают в никуда, оставляя только острое наслаждение и сладкую боль.

После лежим на полу в гостиной на меховой шкуре, лениво лаская друг друга. Рядом на полу стоит бутылка вина и нарезка сыра. Я зажег камин и в его свете кожа Нади кажется полупрозрачной, выдавая голубые дорожки вен. Я целую эти дорожки, трогая мягко губами и прижимая ее к себе. Надя довольно улыбается, проводит пальцем по моему животу, вызывая новую волну желания.

– Принести еще вина? – спрашиваю ее,

– Давай, – соглашается жена и я иду вниз, в погреб, совсем голый. Ищу бутылку белого полусухого и поднимаюсь обратно. Замираю у входа в гостиную, любуюсь своей женщиной, что лежит на животе на белой шкуре и с улыбкой смотрит на меня.

– Я люблю тебя, – говорю, опускаясь рядом с ней и целуя.

– И я люблю тебя, – тихо говорит Надя, прижимаясь ко мне всем телом и целуя. – Я бы не смогла без тебя, Дань. А ты?

– Что я? – спрашиваю ее, не отвлекаясь от поцелуев ее груди.

– Смог бы без меня? – спрашивает Надя,

– Конечно смог бы, – говорю шутливо и сажаю ее на себя, показывая, как бы смог.

– Ох, – Надя закрывает глаза, наслаждаясь движением, – А вот я бы не смогла, без тебя, – выдыхает она и вскрикивает от наслаждения.

– Да, и я… – начинаю я, но не могу связно думать, когда она вот так, на мне, – Не могу короче, не смогу, – бессвязно говорю ей и уплываю, тону в ощущениях.

Мы так и уснули на полу, у камина, накрывшись покрывалом с дивана. Утром я наконец то получил, о чем мечтал, и мы перебрались на кровать в гостевой комнате, проспав еще пару часов. Проснулся от поцелуев жены, самое приятное утро.

– С днем рождения, милый, – шепчет на ухо Надя, слегка покусывая, – У меня для тебя подарок, – говорит мне и сует в лицо какую-то тонкую полоску.