— Скорее всего взял свою, — пожал плечами барон.

— Что опять же говорит не в его пользу, — быстро парировал Миттельштадт, — я не спорю, что талант нужно привечать, но делать это надо крайне аккуратно и под контролем!

— Предлагаешь запереть в лаборатории и таскать подопытных? — хмыкнул Эмерик, — для этого ты оторвал меня от дел?

Контрразведчик надолго замолчал, будто бы по новой осматривая своего собеседника.

— Поговори с ним о недопустимости подобного, — по итогу выдал он, — и забирай сына из общежитий. Не хочу даже думать о том что будет, когда его твари разбегутся по помещениям. Не даром у нас в лабораториях настроена столь мощная защита. Или думаешь, Повелителю понравится факт, что нам придётся сжигать собственный Министериум Адским огнём? Чтобы убедиться, что ни одна форма жизни, выведенная Вольфгангом, не спряталась где-то под землёй? Хочешь устроить здесь биологический теракт?!

— Он контролирует химер, — Шахлендорф поднялся на ноги, сняв со спинки стула свой пиджак, — ты сам слышал его слова на допросе. И вспомни момент в Двенадцатой Лаборатории, когда ему привезли его большую химеру. Она была абсолютно послушна.

— Раз на раз не приходится, уважаемый барон, — Амот помассировал пальцами свою переносицу, — неужели ты действительно не осознаешь этого? Нет, постой, ты просто его выгораживаешь! Я могу это принять и понять, но лишь до определённого предела!

Опытным взглядом Миттельштадт заметил лёгкую тень сомнения на лице своего оппонента, отчего мысленно улыбнулся.

— Уверен, герр Гриндевальд поймёт мои здравые опасения, — виду, что понял сомнения собеседника, заместитель главы «Абвер», конечно же не подал, а потому закончил диалог своим условием.

— Серьёзно? — Эмерик, уже стоявший у дверей, обернулся, выразительно приподняв бровь, — ты и вправду думаешь, что сумеешь переубедить Повелителя? Особенно если я, — коснулся он своей груди, — начну настаивать на обратном?! Да стоит мне сказать, что для лучшего результата предстоящего ритуала, мне понадобится твоя кровь, как ты пойдёшь на разделочный стол!

Барон был серьёзно разозлён, а потому решительно продолжил:

— Твоё положение, Миттельштадт, не спасёт ни тебя, ни любого другого. Сейчас я здесь главный! Я! А потом идут все остальные.

— Но это продлится лишь до конца лета, — прошипел Амот, — когда ритуал завершится, весь твой отдел приобретёт тот же статус, как и остальные шесть.

— Это мы ещё посмотрим, — злобно усмехнулся Шахлендорф, — почему-то я считаю, что ты не прав. А знаешь почему? — мужчина оскалился, — потому что лишь я провожу с Повелителем столько времени. Лишь я знаю его по настоящему! А ты, мой друг, только очередная фигура на игральной доске Рейха. Счастливо оставаться, «коллега».

Громко хлопнув дверью, волшебник вышел из кабинета.

Он уже давно знал, что его сын — гений. Ещё с того момента, когда вышел с ним на связь. Не даром первым же делом собрал сведения об оценках и поведении. Идеально — что то, что другое. А уж какие характеристики выдали о нём преподаватели и другие ученики!

Не ему, конечно же, а «Беккеру», но какая разница?

Характер Вольфа же, на первый взгляд, оказался для него не слишком понятен и даже несколько неприятен. Упрямый, как мул! Но умён, тут не поспоришь. Эмерик мысленно улыбнулся. Несмотря на показное недовольство во время последней, личной встречи с сыном, ему понравилось, как тот отстаивает свои взгляды.

То, что он узнал после — поразило мага. Самым главным оказалось, что Вольф притворялся. Всё это было лишь игрой. Парень не знал каких-либо истинных чувств и эмоций. Химеры, эксперименты, жертвы, трупы… Волшебник легко принял бы это, окажись его сын уже состоявшейся личностью, прошедшей долгую практику в том же Мунго. Либо хотя бы закончи он школу. А вот так… Чего стоит одно только хладнокровное срезание лица со своей же подруги?

— Да, Амот, ты прав, — едва слышно пробормотал Эмерик, — он псих. Конченый псих и тут уже ничего не поделать. Только это мой псих и именно я направлю его туда, куда нужно. Вольфганг принесёт пользу нашей стране и роду, хочет он того или нет.

«А почему должно быть «нет»? — подумал мужчина, — да, он ненормален, но это скорее положительная ненормальность, уж никак не такая, какую выставляет Миттельштадт. Парень прекрасно отдаёт контроль своим действиям. Такой союзник будет очень ценным. Когда Вольф вырастет, то точно возглавит свою лабораторию».

Эмерик ощутил гордость. А то, что его сын обладает какими-то недостатками, так это, право, такая мелочь! Гораздо хуже было бы, окажись он слабым магом или тупицей, едва вытягивающим оценки на «С». Вот тогда стоило бы хвататься за голову.

Решив перекусить, барон заглянул в столовую, где заметил знакомое лицо. Это же Шиндлер, помощник Миттельштадта! Шахлендорф улыбнулся и махнул рукой, привлекая внимание Гарвина.

— Эмерик! — улыбнулся Шиндлер, пожимая протянутую руку, — какими судьбами в нашем закутке? У вас ведь там своя столовая есть.

— Да вот, заглянул в «Абвер», интересовался проверкой сына, — хохотнул мужчина, — Амот сообщил, что как раз с этим закончили и всё хорошо. Ты не мог бы сделать мне небольшое одолжение? Видишь ли…

* * *

Жизнь понемногу наладилась, хотя за случай в комнате общежития меня здорово отругали. Даже отвык от подобного. Нет, серьёзно! В последний раз на меня повышали голос ещё в приюте, до его полного взятия под контроль. И мне это не понравилось. Выслушать выслушал, но понял, что приятелями нам с Амотом уже не быть. Да и хер бы с ним.

Опасения контрразведчика я отбил, но каждый остался при своём мнении. Да и основой моей «защиты» было два факта: первое — никто не пострадал, а второе — никто не предупреждал о запрете колдовства в помещении. Наоборот, мне несколько раз говорили, что в Германии можно открыто использовать магию, так как Статут Секретности полностью снят.

В общем, вопрос, хоть и со скрипом, закрыли, а я пообещал, что теперь такие «фокусы» буду проворачивать лишь в лаборатории. Или у себя дома. Кстати о последнем. После самого Миттельштадта, разговор прошёл ещё и с отцом. Если вырезать всю воду и нравоучения, то получается, что я могу переехать к ним в поместье, что я, собственно и осуществил. Там хоть можно будет заняться делом в свободное время. Я про получения новых знаний, само собой.

— Отец, — привлёк я его внимание по дороге к каминам, — как я понимаю, у нас очень серьёзная и обширная библиотека?

Глупый вопрос. Конечно это так. У нас древний и богатый род, а положение Эмерика, как я уже успел узнать, тут одно из самых высоких. Надо постараться, чтобы имея всё это не хранить в библиотеке настоящие сокровища.

— Всё так, — кивнул он, но взгляд был насторожен. Что-то предчувствует? Хех, это он зря. Мои планы кристально чисты.

— У меня есть способ, как я могу быстро получать знания, — неспешно произношу я, — но для этого нужно будет сделать химеру и отправить её в библиотеку. Она будет самостоятельно изучать книги и передавать мне готовую информацию. Система проверена, я так уже делал. Очень экономит время.

Отец замолчал, что-то обдумывая.

— У меня очень много вопросов к тебе, сын, — наконец выдал он, — давай-ка с самого начала и подробно, что за способ передачи знаний, что за химера и как всё это работает?

Хороший знак, — мысленно подумал я, начиная долгий рассказ. Пока объяснял, невольно задумался о нецелесообразном расходовании времени. Можно ведь всё проворачивать через легилименцию… Хм, но об этом я информацию пока придержу. Не нужно вываливать на отца всё за раз.

До конца договорить не вышло, ведь мы оказались в родовом поместье, где нас встретила… моя мать — Габриэла. Это была молодая на вид женщина, со светлыми волосами. Она была невысока, но миловидна.

Её глаза подёрнулись слезами, которые она сразу же утёрла тыльной стороной ладони, быстро подбежав ко мне.

— Вольф..! — меня обняли и я неуверенно обнял её в ответ. По росту мы были почти равны, я лишь на полголовы её ниже. Тринадцать лет, как-никак…