— Так! — воскликнул Миттельштадт и замахал руками, — так… Стоп. — У него явно произошёл разрыв шаблона, — по поводу этих вот… опытов, потом обсудим подробнее, а сейчас… Условия, да…

Волшебник достал бумажку, на которой быстро набросал:

— Лаборатория, — одновременно он вполголоса бормотал по каждому пункту, — ну-с, здесь никаких проблем, Четвёртый отдел, только определиться где… Там и наставник найдётся… Далее — подопытные, — почесал нос пером, — этого дерьма у нас навалом. Обучение… Дурмстранг или местные варианты, тут пусть у руководства голова болит, куда это дарование направить. Туда же запишем и хотелки по предметам…

Он аж как-то радостно и довольно вздохнул, когда закончил с написанием.

— А теперь, — поставил Амот локти на стол, опираясь на них, — давай по этой твоей системе ещё раз. Что там по «второму телу»?

* * *

Это же время, скрытая комната, за зеркалом

— Ты понимаешь, что мы сорвали джекпот, Эмерик? — вроде как спокойно произнёс Геллерт, но его собеседник отчётливо ощущал в голосе мага нетерпение и желание узнать как можно больше.

— Это… — Шахлендорф не находил слов, — всё нуждается в проверке, — всё, что он смог выдать.

— Конечно, — несколько задумчиво согласился Гриндевальд, — конечно…

Глава Министериума и Аненербе, а также лидер всего немецкого народа повернулся к двери и вышел из комнаты, после чего открыто зашёл в кабинет, где проходили переговоры.

«А я ведь просто проявил интерес к ребёнку Эмерика! Одного из моих ближайших сподвижников и ключевого лица в разработке ритуала… Просто хотел посмотреть, что из себя представляет его потомок, будет ли он столь же полезен нашей нации, а особенно — мне, в будущем. Кто мог знать, что этот мальчишка окажется бриллиантом?»

— Приветствую, господа, — произнёс Геллерт, зайдя в кабинет, отчего все, кроме Вольфганга, резко подскочили на ноги и вытянулись. — Не стоит лишних слов и тем более не нужно вставать, — волшебник махнул им рукой, дескать «расслабьтесь», отчего мужчины сели обратно, не сводя глаз со своего «высокого начальства». Сам Гриндевальд же подошёл ближе, посмотрев на юношу, чьё выражение лица осталось неизменным.

«А ведь он прав. Я даже не понимаю, узнал он меня или нет. По идее — да, но что по факту? В любом случае, полагается представиться, это простая вежливость…»

— Вольфганг фон Шахлендорф, я — Геллерт Гриндевальд, обязуюсь дать тебе запрошенные ресурсы и обеспечить нужные знания. Для этого ты поступишь в Дурмстранг, на третий год обучения. О нужных курсах и обо всём остальном договоришься сам, вместе со своим отцом. Взамен ты приносишь клятвы верного служения немецкому народу и нашей стране, чьим главой являюсь именно я. Для обсуждения подробностей по обеспечению и деталям, к тебе направят человека.

Маг улыбнулся, расставив руки в стороны.

— Добро пожаловать в Германию, потерянный сын нашей нации!

* * *

Едва этот человек зашёл в кабинет, как я сразу узнал его. А даже если бы и не узнал, то прямо-таки подсознательно ощущал настолько чудовищно мощный шлейф магии, который чуть ли не бил из него потоком. О… пробирает до костей…

И это тебя должен одолеть Дамблдор? В жизни бы не поверил, что учитель настолько силён. Может он действительно лишь добил его..?

Я помню, когда наставник засветил свою ауру, ещё на первом курсе Хогвартса. Она поразила меня своей силой. Но её мощь сильно недотягивает до этого чудовища. Хотя… Альбус мог и не показать всего, «включить лишь десять процентов», например. Это, наверно, даже логично было.

А далее… Гриндевальд продемонстрировал мне пряник и кнут. Хах, словно я, когда Макфи дрессировал.

Как там она, интересно? Надо было превратить её в химеру, чтобы была постоянная связь. Но хорошая мысль всегда приходит с опозданием.

В целом, условия были ожидаемы, как и будущая клятва. Вот только… «немецкому народу и стране»? Слова этой клятвы либо очень специфичны, либо клятва всё-таки будет более конкретной и Геллерт просто обобщил. Хорошо бы… вообще, желательно бы принести её тому же Рейху, который просто развалится и, тем самым, снимет с меня какие-либо обязательства. Ещё бы, чисто на всякий случай, и Гриндевальду смерть обеспечить, вместо того, что сделали в каноне — пленение и бесконечное просиживание в Нурменгарде, то было бы вообще замечательно.

На мгновение даже мелькнула мысль: а не изменю ли я будущее своим участием? Всё-таки моими знаниями воспользуется натуральная «Империя Зла».

Да ладно! Один тринадцатилетний пацан ведь не способен перевернуть всё настолько кардинально! Вот если бы я им слил «ритуал призыва фантомов», который, в недоработанном виде, случайно организовала Макфи, то может быть, может быть… Но я не дурак, отдавать такие сведения.

Вот химеры — другое дело, ведь… ими, по сути, только я и могу воспользоваться. Своими, имею в виду. Впрочем, само по себе направление не особо-то развитое, ведь магов Жизни — крайне мало. Редкое это направление, а уж тех из них, кто шёл именно в Химерологию — ещё меньше. Хотя попадаются, куда без этого. Да чего уж там, Химерологию можно освоить, как и любую другую магическую дисциплину, даже без таланта. Просто это будет на порядок сложнее, да и результат выйдет пожиже, так что у меня колоссальное преимущество.

Ладно, надо дать реакцию второму Тёмному Лорду, встреченному мной. А то будет, как минимум, невежливо.

— Я бы сразу согласился с этими условиями… — и соглашусь, другого пути-то нет… Только вначале нужно показать кое-что, специально для отца. Ему наверняка доложат о случившемся во всех деталях. Если, конечно, ублюдок не сидит за тем же зеркалом. Хах, ну Гриндевальд удивил! У него что, дел других нет, кроме как наблюдать за допросом тринадцатилетних подростков? — Но у меня есть вопрос. Всего один, но такой, на который ответ дать можете лишь вы, герр Гриндевальд.

Мужчина усмехнулся, после чего сделал рукой жест, разрешая этот самый вопрос.

— Почему вы уверены, что выиграете войну? — я был спокоен, не подавая ни одного признака своего волнения. А оно, сука, было.

— Твой отец оказался слишком болтлив, — едва уловимо вздохнул Геллерт, сразу находя источник моих знаний, — но это не так страшно, ведь о главном он умолчал.

Волшебник улыбнулся. Предвкушающе, довольно и гордо. Это была улыбка победителя, которая явно показывала, что он абсолютно и полностью уверен в себе и исходе войны.

— В конце августа, — ответил он, — пройдёт солнечное затмение. Оно будет не слишком длинным, но… этого хватит. Я приглашаю тебя насладиться им, во время проведения нами… одного ритуала. И ты поймёшь, что против Германии и Рейха нельзя будет устоять, какой бы силой не обладали иные страны, какую бы мощь они нам не противопоставили. Это будет ничто. Ноль.

О, затмение… Теперь меня приглашает сам Тёмный Лорд. Интересно, это событие тоже сорвётся или всё-таки состоится..?

Гриндевальд сделал шаг вперёд. Его хищный профиль смотрел точно на меня.

— Тогда ты убедишься, в этом, сын Эмерика. Тогда и дашь свои клятвы. Сам. Без понуканий и сомнений. А пока, — он вытащил из кармана своей по военному приталенной мантии… куб, который был изрисован рунами. Такой же, как я видел в артефактах старика Принца! Там ещё была записка! Так он на самом деле помогал фашистам?!

— Вижу, тебе уже знакома эта вещь? — глаза мага буквально загорелись потусторонней силой, от которой меня пробрало до мурашек.

А ведь лицо-то я удержал. Но он всё равно смог как-то узнать… Легилименция? Да вроде нет, ибо мои ментальные щиты остались нетронутыми…

— Эмилия Принц, — стараясь не дрожать, что было трудно, даже с учётом окклюменции и насыщения тела Жизнью, ответил я, — была захвачена мною, как одна из последних живых представителей рода. Она была сквибкой, так что проблем не возникло. С её помощью я ограбил особняк Принцев, забрав всё имущество и артефакты. Среди них была вещь, похожая на этот куб и записка с благодарностью, на немецком. Там говорилось, что возвращают первый, неудачный образец, который можно использовать как хранилище. Но я так и не узнал чего именно.