А теперь ещё и мою. Слишком расслабился на «простой» жизни, а ведь пример Тины должен был что-то изменить в голове! Но нет, всё равно затупил, позволив себя повязать, да ещё и так глупо. У врага всего-то был артефакт невидимости или наложены чары скрытности, но я растерялся, как последний новичок! В аврорате, откуда я перевёлся, за такое меня бы до конца месяца поставили без палочки чистить сортиры.

Хотя нужные чары чистки я всё равно не умел применять. Заточен был лишь на бой.

Интересно, смогу ли выбраться живым?

Эти мысли и воспоминания пронеслись за секунду, после чего осторожно приоткрыл второй глаз.

В помещении был полумрак, но несмотря на это, виски всё равно страшно закололо. Через минуту, сосредоточившись, я смог нормально видеть. И картина сразу мне не понравилась.

Тиффани, абсолютно голая, висит на стене с разведёнными в стороны руками, словно на распятии. Она не двигается. Непонятно, мертва или просто без сознания. Перед ней стоит «Моргана». Мужчина повернут ко мне спиной, так что узнать его не выходит.

В руке «Морганы» маленький острый нож. Похоже — скальпель. Взмах… и красная линия появилась на лице Тиффани. Девушка даже не дёрнулась, всё ещё не придя в себя. Раз за разом лезвие секло её лицо, руки, грудь и живот. Выступившая из ран кровь окрасила светлую кожу. От живота нож перешёл к левой ноге.

Когда порезы покрыли всю ногу до кончиков пальцев, убийца вернулся к лицу.

Лезвие скальпеля прижалось к уголку её рта. От этого Тиффани очнулась:

— М-мф..! — едва слышно произнесла она.

Резкое движение — и её рот открылся до самого уха. У Бленкеншип впервые вырвался приглушённый стон. Плоть щеки отогнулась, обнажая дёсны.

Поток крови и слюны смешался с катящимися по лицу слезами.

— Уг-у-у… — заскулила девушка.

Тоже самое произошло и с другой стороной лица. Кровь закапала с подбородка на грудь. Каждое содрогание тела Тиффани оставляло на полу новые кровавые пятна.

«Моргана» отложила скальпель и взяла палочку, наложив какие-то чары, незнакомые мне.

— Угх… — глаза девушки закатились. Прозрачная, слегка желтоватая жидкость потекла на окровавленный пол. Должно быть, расслабился мочевой пузырь.

Мужчина вновь поднял палочку, указывая на единственную, нетронутую часть тела — правую ногу.

— Секо, — глухо произнёс он.

Резко прозвучал влажный звук рассекаемой плоти. Новый поток свежей крови хлынул на пол.

Бережно взяв в руки отрезанную ногу, жуткая «Моргана» завернула её в чёрную ткань и наложила чары стазиса, положив конечность на пол, рядом с какой-то книгой.

Красное мясо и белая кость на месте ноги у девушки теперь были на виду, заставляя меня смотреть прямо на кровоточащий срез.

«Моргана» навела палочку на тело и сосредоточено забормотала речитатив длинного заклинания, отчего её брюшная полость попросту разошлась, а затем внутренние органы сами начали вылетать наружу, собираясь в кроваво-красную кучу, прямо на полу.

Горячие брызги крови попали мне на лицо.

Новый взмах палочки и тело, будто бы ничего и не было, закрывается обратно.

Вот оно как… Тиффани умерла. Стала «пустой».

Мужчина тяжело дышал, приложив руку к груди. Характерная особенность, на которую я уже успел насмотреться на войне — травма источника магии. Теперь колдовство почти недоступно. Я знаю достаточно много таких людей, но кто ты, «Моргана»?

Ах, если бы я только мог хотя бы пошевелиться! Но связан я был профессионально и крайне крепко.

Отдышавшись, маньяк подошёл ко мне вплотную и поднял палочку.

— Так вот кто ты такой… — проговорил я, рассматривая его лицо.

— Секо, — произнёс мужчина.

* * *

Эдгар Кёрстис ПОВ

Девушка из моих воспоминаний уже никогда не изменится, старею только я, — мелькали мысли в голове, пока собирал инструменты, стирая кровь. Труп парня был обернут в полиэтилен, куда я отправляю мусор, после чего отложен в сторону.

Тиффани же была тщательно упакована. Она ещё должна сыграть свою роль, быть выставлена на обозрение, чтобы все знали её грехи!

Но даже это не это главное, ведь я собрал комплект.

Бережно держа в руках последнюю часть тела, захожу в соседнюю комнату. Там лежала она… Гвен. Моя дочь.

Пальцы нежно проводят по редким волосам, но фамильные черты легко прослеживаются.

— Почти всё закончено, потерпи ещё чуть-чуть, — улыбаюсь ей и приставляю ногу на последнее место, получая идеальный сосуд.

— Осталось лишь всё это правильно объединить, но я знаю, кто мне с этим поможет. А потом призыв души, — прикрываю глаза, — почти конец, — слёзы капают из глаз, — я практически полностью отомстил за тебя, Гвен, осталось совсем немного… Но теперь, — утираюсь рукавом, — у тебя вот-вот начнётся новая жизнь.

Беру Сквозное зеркало и вызываю нужного волшебника. Едва увидев моё лицо, он довольно кивает. Мы понимаем друг друга без слов.

— Ты вовремя, — произносит он, — ведь уже объявлен в розыск. Это убежище не надолго обманет их. Я бы дал тебе десять минут. Поспеши.

Связь оборвалась.

— Мордред! Этого мало!

Быстро тащу чемодан, куда со всей аккуратностью перемещаю Гвен, после чего хватаю резервный порт-ключ.

Они никогда меня не найдут!

— Но как же жертва..? — взгляд падает на Бленкеншип, — она должна быть «выставлена», иначе моя работа пропадёт впустую!

Её надо забрать! — билась мысль в голове, а потому я вновь открываю чемодан и переношу туда второе тело.

— Потерпи, дочка, осталось немного… — тихо бормочу, закрывая его и хватая порт-ключ.

— Портус!

Ничего..? Заблокировали!

В этот же миг мои глаза замечают едва заметные колебания воздуха, но опыт ветерана сразу позволяет всё понять.

— Секо! — чары направлены прямо на цель, а вторая рука выхватывает магловский пистолет, открывая стрельбу, одновременно падая на пол, за стол.

Мимо пролетают красные лучи. Это оглушающие!

— Не возьмёте, — с ухмылкой подношу пистолет к виску, — папа уже идёт, Гвен.

Выстрел.

Глава 26

6 июля 1938 года — 6 июля 1938 года

— Химера залезла в чемодан, — говорю я, — ваш человек может уходить.

Стак кивнул, после чего вышел из кабинета. Я и ещё двое остались внутри. Что же… и не из таких передряг выходил, верно..?

Оклюменция подавляет волну внезапно ударившей паники, я снова спокоен и собран. Продолжаем.

— Итак, мы столкнулись с новым трюком, — Хейсиг подпирает голову, — расскажи нам, Вольф, что это было..?

— Только вначале, — прерывает его Амот, — пусть объяснит такую вещь, как… выражение своего лица. Меня немного удивляет, что оно остаётся неизменно… безэмоциональным, какая бы ситуация не разворачивалась, — он усмехнулся. — И пусть никого не обманет приклеенная улыбка. Я прямо-таки вижу её неестественность. Что это, какой-то приём окклюменции или паралич лицевых мышц и уважаемому Вольфгангу нужна помощь?

И здесь заметили. Впрочем, я ведь собирался раскрыть карты? Сугубо, для демонстрации своей потенциальной пользы… И с улыбкой, между прочим, никаких проблем нет! Не зря же изначально отрабатывал её перед зеркалом. Да и не только губы у меня во время её демонстрации растягиваются, тут целый комплекс мышц задействован и чётко зафиксирован! Так что пусть не выдумыва… стоп. Он ведь специально меня провоцирует на получение информации! Вот ведь… чуть не подловил… Хех, хотя какая разница, если я и так хотел всё выложить? Ах да, он то об этом не знает.

— Здесь всё достаточно просто, — чуть расширил я «неестественную» улыбку, — мышцы лица были мною сознательно изменены. Я отключил импульсы, которые мозг подаёт им и полностью перенастроил их на работу от осознанных приказов, направляемых через окклюменцию. Для этого была написана специальная ментальная программа, чей функционал позволяет мне придавать себе почти любое выражение. Я отработал и записал туда более трёх сотен лицевых движений, почти на все случаи жизни. Также есть возможность дополнять «базу лиц» или брать его под «ручной контроль», например — усилить улыбку, чуть сильнее нахмурить брови и так далее.