Так и оказалось, едва прошли пару сотен метров, как заметили знакомое лицо, с неизменной сигаретой в зубах, опирающегося на машину и почитывающего газету.

— Патрик, — махнул я рукой, привлекая его внимание.

— Господа! — коротко поклонился он, — прошу, — открывает дверь в машину, — надеюсь вы хорошо отдохнули в школе, потому что мне есть, что вам рассказать…

Новости были интересными… но что это за волшебник мог быть? Кто оказался столь наглым, что открыто начал под нас копать? Я склонялся к конкурирующей банде, решившей отправить диверсанта. Были предположения о немецком шпионе моего отца и даже о сотруднике ДМП, расследующего подозрительную активность «Бритв».

— Скоро мы это узнаем, — довольно потирал Том ладони, но я видел в нём нервозность. И отлично его понимал. Дело было странным и мы не готовы ни к одному из вариантов, скрывающихся за озвученными предположениями.

Едва заехав в приют и оставив там вещи, сразу же рванули в одно из многочисленных тайных логов Доллара, который имеет их десятками, раскиданными по всему Лондону и даже пригороду. Да что уж там, он и в паре других городов их имеет! Хитрый жук…

По хорошему нужно бы зафиксировать прибыль, пройтись по делам приюта, но… не до этого сейчас. Нужно правильно расставлять приоритеты.

Мы доехали до большой промзоны, в двух километрах от порта. Находилась она прямо на территории местной фабрики по производству обуви. Здесь была огороженная территория и даже охрана из солдат, ведь сейчас время было опасное… предвоенное, можно сказать. Правительство постановило взять под контроль крупные заводы, куда попали даже такие как этот. Ведь в случае начала боевых действий, их можно переоборудовать под военные нужды.

Как я успел узнать из разума Гилроя, который обожал почитывать газеты, магловский конфликт с Германией и не думал утихать. Ежедневно происходили какие-то происшествия, крупные и не очень.

С той же Польшей, например, где по сообщениям репортёров, на границах чуть ли не ежедневно проходили стычки с применением оружия. Впрочем… почти наступил тридцать восьмой год. В следующем уже война начнётся, так что чему я удивляюсь?

Вот и поступил приказ, чтобы все крупные промышленные предприятия, даже такие вот, как этот завод, имели в охране военных. Солдаты стояли с автоматами и вяло патрулировали вдоль ограждений. Мда уж, а я считал, что только на моей родине, в прошлом мире, уровень «прогресса» дошёл до того, что военные прикрывали бандитов. Но нет, Англия не отставала, а может даже показывала пример.

Впрочем, не думаю, что эти солдаты вообще имели хоть какое-то представление о том, кто мы такие на самом деле. Точнее — кто такой Гилрой. Наверняка знают лишь, что он «важная шишка». А вот их начальство наверняка в доле… подключаюсь к разуму Патрика и считываю информацию.

Хах, военные вообще ни в курсе ни о чём, это руководство фабрики «ест с рук» Йоксала, регулярно отваливавая ему приличные суммы. Они то и донесли список лиц, имеющих «доступ» к территории. Ну… что значит «они»? В совете управления фабрикой числится сам Кеннард. А всё благодаря Реддлу, который ещё летом подчинил нужных людей и набрал компромата на ряд других, к которым с простой легилименцией подходить мы уже опасались. Это позволило бывшему (и формально продолжающему оставаться) главе «Бритв» взлететь так высоко.

Официально взлететь, ибо он и раньше был таким человеком, что легко «заткнёт за пояс» многих промышленников. Но сейчас стал ещё выше.

На это, кстати говоря, даже пришлось запрашивать «разрешение» у аристократов, прикрывающих банду. Угу, вот так всё серьёзно. А причина в том, что мы не хотели рисковать и недооценивать этих людей. Вдруг посчитают, что их ставленник — Йоксал, стал слишком сильной фигурой? Этим ребятам не составит труда сместить его, порушив наши планы. А потому пришлось Кеннарду обивать их пороги и выпрашивать нужные разрешения.

Смог, чертяка. Правда теперь мы вынуждены отдавать процент прибыли, получаемой с фабрики. Но к этому морально был готов каждый из нас..

Складов и самых разных помещений, нужных и не очень, у завода было выше крыши. Часть этих зданий чуть ли не открыто использовалось для контрабанды и нарколабораторий «Бритв». Все выбросы, мусор и прочий шлак маскировался под работу фабрики. Получалось, что военные… хе-хе… какая ирония!

Впрочем, плевать.

В одном из таких складов, в глубоких подвалах, специально стёртых с карт и планов здания, была организована тайная «лёжка» Дабмана. Впрочем «лёжкой» назвать её было бы… слабо? Там размещалось серьёзное убежище, на несколько комнат и даже с кое-каким оборудованием.

Патрик отстучал контрольный сигнал и через пару минут массивная стальная дверь открылась, показав пару боевиков, с пистолетами наготове.

Со стороны наше появление наверняка смотрелось комично. Всё же двенадцать лет, это двенадцать лет. Мы были мелкими и мужики возвышались над нами на две головы. Но какая разница? Сила была на нашей стороне.

Реддл быстро рванул вперёд, уже успев «скачать» себе карту помещения.

Вместе с Макфи иду за ним. Пройдя насквозь ещё пару комнат, по дороге осмотрев разум трёх оставшихся охранников, у которых был приказ застрелить пленника в случае попытки прорыва кого-бы то ни было, оказываемся в «палате пациента».

— Он «под кайфом», — произносит Гилрой, указав рукой.

— Знаю, — не обратил на это внимание Том, уже подключаясь к его разуму. Мне также было интересно посмотреть ощущения пленника под препаратами, да и память изучить.

Возле прикованного мужчины быстро нарисовался некий «доктор», который негромко сообщил, что очистить его организм от разной дряни займёт порядка трёх часов.

— После этого можно будет начать допрос, — рассказывал этот «Фил», ещё не зная, что мы уже проверяем разум искалеченного человека, — есть стандартные инструменты, вроде тех же игл, клещей, ножей и прочего. Всё самого разного размера. Нужный человек, чтобы разговорить его, — кивает на лежащего, — сумеет подъехать за пару часов, почти что к моменту, как «пациент» сможет давать ответы. Но есть и альтернатива: препараты. Они разговорят его быстрее, но без точной гарантии, что допрашиваемый будет отвечать по делу. Наркотики просто подавят некоторые области его мозга. Потому он начнёт трепаться без перерыва. Кто-то считает это более надёжным способом, а всё потому, что в народе ходят сказки, дескать некоторые стойкие люди даже под пытками ничего не выдают и их применение лишь заставит потерять время. О, это полнейшая глупость. В руках опытного дознавателя пленник будет говорить, пока не сорвёт глотку. Откроет вам всё, что только сможет вспомнить. Будет вопить, пока не выдаст все тайны, какие когда-либо слышал. Болтать, словно деревенский дурачок. А когда у него кончится всё, о чём сможет рассказать, начнёт выдумывать. Будет ссать под себя и плакать, словно маленькая девочка. Все так делают, — доктор продолжал говорить монотонно и будто бы незаинтересованно, — как вы понимаете, я именно за вариант с физическими пытками. Так будет гораздо продуктивнее.

Мне было даже жаль стало его расстраивать! Мужчина явно жил своей работой!

Макфи, как и я, слушала его с огромным интересом. Точно также она посматривала и на инструменты. Зная её новую сущность, не удивлюсь, если бы она пожелала принять непосредственное участие, прямо как в истории с Реддлами. Да и в целом, Иви уже успела привыкнуть к методам работы «Бритв», только бывала ещё далеко не везде. Сейчас же ей не остаётся ничего, кроме как быть сторонним наблюдателем. Ведь насколько я знаю, Макфи почти не тренировалась в легилименции во время учёбы, ведь было банально не на ком. Только окклюменция, да и то, по большей части самостоятельные уроки по книгам. Вот и сейчас у неё не получается подключиться к разуму мужчины. Так и стоит, без дела.

Ничего, ещё нагонит.

— Анселл Ланге?! — удивлённо воскликнул Реддл, — это же тот детектив, которого мы нанимали летом, чтобы узнать, кто такой Мэттью Прессли.