Но да не о нём сейчас речь. Алан или тот, кто за него себя выдаёт, вот что беспокоило меня с Томом. Ведь после изучения его ежедневника, Реддл признал, что это действительно странно. Ну надо же, не прошло и года!

— Не вижу каких-то сложностей, — говорил друг по дороге на завтрак, который мы почти пропустили с этими утренними задержками, — просто пролегилиментить его, прямо через амулет. Мы уже достаточно сильны, дабы суметь его продавить, тем более вдвоём.

— Можно и не вдвоём, — улыбнулся я на ходу, уже завидев двери Большого Зала, — как раз сейчас занимаюсь Блэком через химер-шпионов, которые в этом деле очень удобны. Через них, само собой, получается не так хорошо, но понемногу я их дорабатываю, а также повышаю свои навыки работы через их разум. В общем, продавливаю его амулет… А ещё, ты не поверишь, но нам очень повезло, что Ориону дали его родовой комплект артефактов наследника рода.

— Э? — аж споткнулся Том по дороге, — это ведь наоборот, самый крепкий орешек! Я когда заметил его новый комплект сразу понял, что хрен там что уже сделать, разве что сдирать все эти цацки, либо прокачивать мощь до уровня Дамблдора…

Усмехаюсь и сажусь за стол, быстро накидывая себе еды. У нас было ещё около десяти минут. Поймав взгляд Реддла, скидываю ему через легилименцию свои мысли.

Безусловно, набор у Ориона был очень хорош, но Блэки допустили ошибку. Ведь этот набор был родовым, ценным и старинным. А значит — хорошо изученным и даже описанным! В Запретной Секции (через Выручай-комнату, конечно же) легко удалось найти нужную книгу, что описывала артефакты старины, уровня «Эксперта» и «Мастера», где получилось найти пояснения по тем вещам, которые висели теперь на Блэке. Там были подробно расписаны ловушки, которые встретятся на пути легилимента, а также грамотные советы, как их обойти.

Также в книге были описаны слабые места комплекта и в каких ситуациях он оказывает наименьшее сопротивление.

Мерлин, как же удобно и просто!

Вот до чего доходит ситуация, когда артефактам так много лет. А этому комплекту более тысячи. С другой стороны, чего им будет то? Пачка чар на сохранность там есть, самоподдерживание тоже, а потому пролежат хоть сто лет, хоть тысяча, хоть до конца времён. Годы не играют для них роли.

А за такое время, уже и маги, которые книгу написали, давно померли, и от читателей никого не осталось. Старинная эта книга, редкая. А вот, пригодилась!

Том, получив сведения, негромко рассмеялся.

Продумать дальнейшие шаги детальнее, однако, уже не успевали. Пора было бежать на уроки. Причём первым предметом была любимая Травология! Что означает отсутствие времени перед занятием и после. Ведь вначале нужно переодеться, а после — принять душ. Ну, кроме меня и Реддла, использующего чары очищения.

Сегодня нам предстояло работать с Дремоносником — растением, на котором растут дремоносные бобы — ингредиент для приготовления зелья «Живой смерти». Способны погрузить в сон, при неосторожном сборе или использовании, но для этого надо, чтобы их сок попал на рану. В общем, маловероятно, но вполне возможно, учитывая, что работающие в саду без перчаток зачастую имеют мелкие ссадины на ладонях.

Именно из-за этого профессор Бири решил поставить нас парами, дабы ученики могли контролировать друг друга и проследить, если кто-то случайно уснёт. Вот только, с какого-то перепугу, он перемешал нас с Когтевраном и мне в качестве соседа выпал Марвин Лейтиг. И как сосед он был ужасен.

Мало того, что парень был прямо-таки эталоном настоящего ботаника — знал очень много, но считал себя слишком важным, дабы отвечать на «разную ерунду», отчего тянул руку лишь на сложных вопросах. Был крайне высокомерным, при каждом случае подчёркивая свой интеллект, но вот в применении магии и практике был в среднячках. Отрабатывал потом, вроде как, пройденные заклинания, но в использовании магии на уроках звёзд с неба не хватал.

Но проблемой это было далеко не главной. Лейтиг настолько погрузился в «науку», что почти забросил самого себя. Он был крайне неопрятным: встрёпанным, с длинными и грязными ногтями, такими же волосами, пятнами на мантии и лёгким, но ощутимым, особенно при работе в паре, запахом давно не мытого тела. Как его ещё соседи по спальне не пристукнули?

— А теперь расскажите, — начал профессор, — для какого зелья используются дремоносные бобы?

Мой сосед пошёл в наступление, ведь факультету, из-за Купера, крайне сильно не хватало баллов. Марвину я не мешал, позволяя ему «развлекаться» чуть ли не в одиночку.

— Соберитесь, ученики! — задвинул Бири после очередного вопроса, — почему отвечает только один Лейтиг? Шахлендорф, расскажи, чем лучше удобрять дремоносник?

Мой сосед посмотрел на меня с нетерпением, буквально надеясь, что я не смогу ответить на этот вопрос и он сможет «утереть мне нос». Ну-ну, мечтай.

— Навозом лунных тельцов, профессор Бири. Это особые выделения лунных тельцов, серебристого цвета. Если их навоз собрать до рассвета и разбросать на цветочных клумбах и грядках с волшебными травами, растения начнут расти быстрее и будут реже болеть. В крайнем случае сойдёт и драконий навоз, но эффект для дремоносника будет на порядок слабее.

— Замечательно! Можешь же, если хочешь. Чаще тяни руку, — вскинул он свою, будто показывая, как это нужно делать. Сохранить серьёзное и сосредоточенное выражение лица я смог лишь потому, что контролировал собственные лицевые мышцы.

— Конечно профессор, так и поступлю.

А далее начался натуральный цирк, ведь теперь на каждый его вопрос, я и Лейтиг поднимали руки, начиная отвечать. Соседа это быстро начало бесить и он буквально порывался дополнить мои ответы, зачастую уходя в неведомые дали. Самое смешное, что я не отставал. А ещё смешнее был факт того, что при нужде, я мог достать ответы из его головы. Угу… Лейтиг не имел артефактов против легилименции.

Впрочем, такое мне не пригодилось, ведь благодаря окклюменции и «Чтецу» я знал на порядок больше когтевранца. А уж когда смог подцепить его на незнании противоядия от случайного попадания в кровь сока листьев алихоции, или же гиенового дерева, которое вызывает неконтролируемый смех, то он аж возгорелся.

— Я ещё не дошёл до этого материала, какой это курс?! — взвился Марвин, — ты просто прочитал кусок учебника старшекурсников, а не идёшь по программе, хоть и с опережением! Это не считается, это жульничество!

— Шестой курс, — задумчиво проговорил Бири, — серьёзные знания, Вольфганг. Ты читал учебник или действительно случайно узнал и как раз об этом зашла речь?

— Не буду хвастаться, — одухотворённо произношу я, — Травология — один из моих любимых предметов, про который я знаю крайне много. Как например, та же «алихоция» получила своё название не просто так. Оно обозначает одну из шестнадцати фигур в практике гадания по трещинам на поверхности земли, изучаемой в нашей стране лишь пророками Отдела Тайн. Но вот на магической части острова Мадагаскар, где подобная практика и зародилась изначально, эта фигура называется «Сикиди» и считается, что она символизирует «лёгкость духа», что как раз соответствует «Гиеновому дереву». А противоядием от эффекта листьев служит особая патока, которую вырабатывают ипопаточники. Это серое мохнатое летучее насекомое, третьего класса опасности, производящее особую желчь, которая вызывает печаль и ипохондрию, а также используется как противоядие от истерики.

— Это какая-то высшая форма ботанизма, Вольфганг, — тихо произнесла Валери, стоящая неподалёку от меня, — хорошо ещё, что в обычном общении ты не такой.

— Только с тобой, — подмигиваю ей, вызывая смех.

Это позволило хорошо так сбить охреневание в глазах профессора и одноклассников. А вот нечего было Лейтигу пытаться со мной соревноваться! Как можно соревноваться с тем, у кого идеальная память и «Чтец»? Кстати говоря, Травологию, в её текущем виде, терпеть не могу. Жду не дождусь, когда дойдём до насыщения растений при помощи магии, но увы и ах, такое будет лишь на старших курсах. Зато это будут именно те приёмы и знания, которые мне уже реально могут пригодиться. Так что, почему бы немного не польстить Бири?