Ни один известный документ не фиксирует начало американской кампании против Сукарно. Скорее всего, его и не будет, поскольку идея почти наверняка возникла во время одного из бесчисленных незаписанных разговоров Фостера и Аллена в годы их пребывания у власти. Однако момент, когда эта идея перешла в плоскость действий, можно зафиксировать: ноябрь 1956 года.

В один из дней того месяца заместитель директора ЦРУ по планам Фрэнк Виснер вызвал к себе недавно назначенного начальника отдела Дальнего Востока агентства Эла Ульмера и дал ему далеко идущее задание. Ульмер понимал, что Визнер говорит от имени Аллена, а также, косвенно, от имени госсекретаря и президента.

"Я думаю, что настало время подставить ноги Сукарно под огонь", - сказал Виснер.

Тем самым Фостер и Аллен начали одну из самых масштабных тайных операций десятилетия. Используя ресурсы Госдепартамента, ЦРУ, армии, флота, ВВС и морской пехоты США, они вооружили и обучили армию повстанцев численностью более десяти тысяч бойцов, реквизировали транспортные суда, крейсеры, подводные лодки и парк из пятнадцати военных самолетов B-26, оснащенных пулеметами 50-го калибра, провели длительную бомбардировочную кампанию и даже создали, возможно, первый порнофильм, снятый ЦРУ.

Менее чем через год после того, как американцы толпами приветствовали Сукарно, он стал четвертым монстром, которого Фостер и Аллен отправились уничтожать за границу.

"В конце 1950-х годов администрация Эйзенхауэра спровоцировала и решительно поддержала крупное восстание и гражданскую войну в Индонезии, разорвавшую страну на части", - так начинается один из немногих отчетов об этой операции, опубликованный спустя сорок лет. "Как имеющиеся документальные свидетельства, так и единодушие опрошенных сотрудников Госдепартамента и ЦРУ указывают на то, что среди высших руководителей администрации Эйзенхауэра Джон Фостер Даллес был наиболее агрессивным и последовательным в проведении этой политики".

Кампания против Сукарно, получившая название "Архипелаг", оставалась секретной дольше, чем большинство других кампаний, которые проводили Фостер и Аллен. К середине 1950-х годов их участие в свержении Моссадега и Арбенза стало в Вашингтоне открытым секретом, понятным всем, кто читал газету Saturday Evening Post. Сообщения об их кампании против Хо Ши Мина периодически появлялись в прессе по мере эскалации войны во Вьетнаме. Однако "Архипелаг" практически не освещался в прессе и оставался практически неизвестным в течение десятилетий.

Если тайная история братьев Даллесов - это тайная война, которую они вели против шести врагов, то их операция против Сукарно - самый скрытый ее эпизод.

* * *

Во время визита в Каир Сукарно ожидала ночь экстаза. Будучи человеком щедрым, он решил пригласить своего хозяина, пламенного египетского лидера полковника Гамаля Абдель Насера, разделить с ним удовольствие. Возможно, он догадывался, что ЦРУ прослушивает его телефон, но это его не остановило.

"Со мной здесь три шикарные стюардессы из Pan American, и они хотели бы устроить вечеринку", - сказал президент Индонезии президенту Египта.

Насер резко отказался и повесил трубку. Это свидетельствует о том, что главы двух государств имели разный темперамент. Однако в политическом плане они были удивительно похожи. Оба они были антиколониальными фанатиками, пришли к власти в годы после Второй мировой войны, стали мировыми лидерами на Бандунгской конференции 1955 г. и считали холодную войну дорогостоящим отвлечением от истинных мировых проблем. Они были титанами нейтрализма, близнецами-кошмарами для Фостера и Аллена.

Американцы были ошеломлены, когда в 1956 г. Египет начал получать оружие из Советского Союза - не только стрелковое, но и сотни танков и реактивных истребителей МиГ. Затем, что, возможно, стало еще большим потрясением, Советский Союз согласился предоставить Египту низкопроцентный кредит в размере 1,1 млрд. долл. для начала строительства Асуанской плотины.

Это был впечатляющий триумф советских войск. Они впервые принесли свою власть в арабский мир. Самое примечательное, что это произошло не в результате переворота или подрыва слабой политической системы, а по открытому приглашению популярного лидера. Стратегия Фостера привела именно к тому результату, которого он надеялся избежать.

Новая дружба между Египтом и Советским Союзом стала отчасти результатом просчета Вашингтона, но также и первым крупным успехом изменившегося советского подхода к Третьему миру. Согласно марксистской догме, революция должна была разразиться в странах, где массы промышленных рабочих угнетаются владельцами фабрик. Это исключало Африку и большую часть колониального мира, и в сталинскую эпоху Советский Союз не оказывал никакой помощи развивающимся странам. В 1956 г., почувствовав энергию зарождающихся постколониальных правительств, Н.С. Хрущев изменил курс. Он заявил, что странам, "не входящим в мировую социалистическую систему... теперь не нужно выпрашивать у своих бывших угнетателей современное оборудование. Они могут получить ее в социалистических странах". Затем он отправился в серию поездок в нейтральные страны, включая Бирму, Индонезию и Афганистан - страны, которые, по мнению Фостера, Эйзенхауэр не должен был посещать, поскольку их лояльность была неопределенной. Внезапно у США появился активный конкурент за влияние в странах, выходящих из колониального режима.

Это могло бы заставить Фостера смягчить свой тон в отношениях со странами третьего мира. Вместо этого он поступил наоборот, разгневавшись на любой режим, который, по его мнению, заигрывал с обоими противниками в холодной войне. Это оттолкнуло некоторых националистических лидеров и дало Советскому Союзу новые возможности в Африке и Азии.

Культивируя имидж друга третьего мира, Хрущев предпринял ряд примирительных шагов в Европе. Он вывел советские войска из Австрии и Финляндии, заключил мир с нейтралистским режимом Тито в Югославии, который Сталин клеймил позором. Мир стал видеть другую Москву.

"Страны с разными социальными системами могут не только существовать бок о бок", - заявил Н.С. Хрущев. "Необходимо идти дальше, улучшать отношения, укреплять доверие между странами, сотрудничать".

Фостер и Аллен расценили это как ловкий гамбит, направленный на завоевание пропагандистских очков, без малейшей доли искренности. Они распространили разведывательные данные, предупреждавшие, что более мягкая линия Хрущева - это "стратегия поражения Запада без войны" и "еще более серьезная угроза свободному миру, чем... агрессивная послевоенная политика Сталина". Эйзенхауэр согласился с этим и посетовал на "соблазнительное качество советских обещаний и заявлений".

Эйзенхауэр и его советники рассматривали политику "мирного сосуществования" далеко не как повод для оптимизма, а как большую угрозу свободному миру, чем сталинизм", - пишет историк Кеннет Осгуд. "Для американских политиков мирное сосуществование представляло собой угрожающую стратегию политической войны самого коварного типа. Оно вызывало сомнения во всей затее "холодной войны" и порождало "ложные надежды" на то, что урегулирование путем переговоров возможно".

Однако изменение настроений в Кремле дало Аллену две новые возможности для разведки.

Первый случай произошел, когда Хрущев объявил об ослаблении ограничений на туризм в Советском Союзе, введенных Сталиным. Вместо того чтобы обучать сотрудников ЦРУ выдавать себя за туристов, Аллен решил положиться на частных лиц, которые сами решили посетить Советский Союз. Его люди опрашивали многих из них, определяли, кто из них готов сотрудничать, изучали их маршруты и давали им индивидуальные задания. Некоторых просили купить определенные товары или обратить внимание на такие детали, как цвет дыма, выходящего из промышленного предприятия. Несколько человек, в основном русскоязычные ученые, были доставлены в Вашингтон, прошли многодневную или недельную подготовку в ЦРУ и получили задание сфотографировать такие секретные объекты, как базы подводных лодок и ракетные площадки.