Оранжевое марево вокруг его тела замерцало, отражая атаку опоры бога. Правда, почти сразу начало таять и истончаться, растворяясь в воздухе.

Но даже сейчас, почти задушенный, кириос не выпустил меча из ослабевшей руки.

— Всё равно… вы все… сдохнете… — прохрипел он. — Все… вы… слуги и ваши боги…

Не отпуская шеи Кэйнича, Тихирос поднял его тело вверх, на высоту своего роста, и ответил:

— Ты ошибаешься, маг. Ангел Смерти уже почти наш. Артазар заполучит его, и тогда…

Не знаю, откуда у Кэйнича нашлись силы, чтобы рассмеяться. Он сделал это еле слышно, хрипя от боли, но всё же это был смех.

— Засунь… себе в зад… своего Артазара, ублюдок…

Зелёный огонь в глазах Тихироса вспыхнул ярче, ускоряя уничтожение защиты мага.

И тут из коридора в пещеру вбежал Мозарт.

— Мозарт сделал! — отрапортовал он о выполненном задании по уничтожению червей.

Тихирос повернул голову и посмотрел на морфи. Его трёхметровая фигура снова утонула в пыли и тенях, но кириоса он не отпустил. Его тело так и осталось висеть в воздухе.

— Моза-а-арт! — завопил я, переваливаясь на бок в попытке встать. — Стреляй в сгустки тени и пыль! Это опора бога! Не давай ему приблизиться!

Морфи моментально сориентировался.

Его золотистые глаза тут же уловили то, о чём я говорил — сгустки теней и пыли. Если бы не Мозарт, то, наверняка, Кэйнича бы уже не было в живых.

Его стрела ударила совсем рядом с ним. Золотистые искры окатили фигуру в теневом плаще и худую руку с тонкими пальцами, что держала кириоса.

— Ты рискуешь погибнуть от моей руки, молодой бог! — разозлился Тихирос, отвлекшись от Кэйнича на Мозарта.

Только Мозарту было всё равно, что ему говорили — морфи выпустил по противнику ещё с десяток стрел за это время.

Тем временем я уже смог встать на ноги. Головокружение прошло, но вот до косы предстояло ещё добраться.

— Призови её к себе! — сразу сказал Годфред. — Никто не сможет её взять, кроме тебя! И меня!

Я вытянул руку, и оружие сорвалось с места, пронеслось по пещере и вернулось мне в ладонь. Как только коса оказалась у меня в руке, то сразу стало легче. Силы начали возвращаться.

Вскинув косу, я рванул на опору бога. Клинок снова вспыхнул огнём Инквизиции.

В этот момент Кэйнич, повисший, будто мертвец, извернулся и из последних сил вонзил меч в фигуру из теней и пыли — куда-то в район живота.

И тут же присоединился я. Моя коса ударила Тихироса в шею внешней стороной клинка, провернулась и сделала быстрый захват уже внутренней стороной клинка, ну а потом был Удар палача, объединённый с палящим пламенем Инквизиции.

Удар!

Клинок косы прошиб шею Тихироса, отсекая голову, и… ничего не произошло! Коса прошла насквозь, будто ударила по тени!

Но Тихирос всё равно отреагировал. Рука с длинными пальцами моментально отпустила Кэйнича, и тот мешком рухнул на пол пещеры, замерев без сознания, а может, уже и мёртвым.

Тихирос пошёл на меня, снова выставляя руку и маня меня пальцами.

Моё тело дёрнулось к нему, но на этот раз Годфред устоял — он отдал на это много сил.

И тогда в руках опоры бога появился меч. Он просто сгустился из пыли прямо в его ладони, а потом вспыхнул зелёным огнём, как и его глаза. Худое тело Тихироса наполнилось мощью, и уже через пару секунд передо мной предстал крупный и мускулистый воин. Трёхметровый, мать его…

Ну а потом он занёс меч над моей головой, но прежде задал мне вопрос:

— Ты желаешь сразиться со мной, слабая копия Артазара? Таков твой ответ нашей Утренней Звезде?

— Хрен вам. Вот мой ответ, — процедил я.

Полы плаща Тихироса взметнулись в стороны, длинные чёрные волосы подняло ветром.

В опору бога беспрестанно колотили стрелы Мозарта, но он будто не замечал их. Его глаза смотрели только на меня.

И вот зелёный меч, окутанный шлейфом из пыли, устремился в бой. Моя коса тоже пошла в дело. От удара меня опять отшибло, но я удержал равновесие и устоял на ногах.

— Что за бог помогает тебе, маг? — спросил Тихирос. — Почему он не показывает свою сущность прямо?

— Потому что ещё не время! — прогудел голос Годфреда в моей голове.

Я лишь повторил его слова вслух и сразу спросил:

— А ты сам слуга какого бога?

Тихирос снова пошёл на меня, занеся меч.

— Меня призвал древний бог Могил и Праха… он объединился с Артазаром… значит, я тоже служу Артазару…

Я отступил на шаг.

Вот, значит, как у них всё устроено. Артазар как-то смог поработить одного из древних богов, а вместе с ним и его слуг.

— Я уничтожил так много людей, — продолжил Тихирос, — что их прах навсегда со мной.

Меня пробрал мороз.

Так это не пыль… это прах убитых людей…

— Посмотри, какая сила! — Его меч ярче загорелся ядовито-зелёным огнём. — Разве ты не хочешь, чтобы и у тебя был такой же слуга-опора бога, как у Артазара? Он научит тебя, как это сделать! Только присоединись к нашей Утренней Звезде и больше ты не будешь страдать!

— Да я и так не страдаю, — ответил я, следя за каждым движением руки противника.

— Это легко исправить! — Тихирос в ту же секунду обрушил на меня меч.

И опять коса Годфреда отразила его удар, ну а меня ещё раз оттащило назад. Больше Тихирос не разговаривал. Он атаковал меня всё сильнее и злее. Наверное, если бы он захотел, то давно бы убил меня, но он лишь давал мне почувствовать, что мои страдания только начинаются.

И я почувствовал.

От его ударов меня швыряло в стороны, порой я бился спиной и плечами о стены, моя коса звенела и бренчала, как кривая железяка, синие молнии слабли под давлением зелёного огня опоры бога Могил и Праха. Но этого, конечно, для страданий было мало, поэтому Тихирос решил поднажать.

Его меч ударил по моей косе так сильно, что оружие снова вылетело из ладоней.

Я рванул к ней, вытягивая руку и призывая обратно, а когда коса оказалась у меня, то я не придумал ничего другого, как снова дотянуться до накопителя и выпустить еще десяток душ сразу.

— Жри! — крикнул я Годфреду.

И тот не смог совладать с жадностью. Он моментально их сожрал, я успел только рот приоткрыть. Но на этот раз после «кормёжки» мне стало плохо.

Так хреново, что хуже не придумаешь.

Моё тело и нулевой уровень мастерства не были готовы к такой силе бога. Как говорил Годфред раньше, надо развиваться вместе. Моё тело не готово, и не получится сделать так, чтобы бог внутри меня рос в силе, а сам я — нет.

Меня так скрючило, что я повалился на колени.

Внутри бушевала бешеная сила Годфреда, но я не мог её покорить и перенять, от того тело будто парализовало. Этим и решил воспользоваться Тихирос. Он замахнулся и занёс меч над моей головой.

Но тут за его спиной мелькнул тусклый оранжевый свет.

Меч Кэйнича!

Длинный клинок вонзился Тихиросу в бедро — куда уж смог дотянуться ослабевший кириос. Слуга бога отмахнулся от него с такой силой, что Кэйнич отлетел в противоположную стену, рухнул на землю и замер окончательно. Его меч зазвенел по камням и погас.

Зато это дало мне несколько секунд передышки, чтобы прийти в себя, хотя боль в мышцах и костях осталась.

— Тихирос просто не знает, с кем связался, — процедил Годфред.

Я опять поднял косу, готовя её к атаке.

Не знаю, чем бы закончился наш бой, если бы из глубины пещер не послышался далёкий девичий голос:

— Тайде-е-е-е-е-е-ер!..

Услышав его, Тихирос вздрогнул и повернул голову в сторону коридора, из которого донёсся зов.

— Её ведь должны были уничтожить… — прошептал он. — Как она выжила?..

И впервые я заметил в его голосе страх.

— Тайде-е-е-е-ер! Помоги-и-и! — снова позвали из глубины пещер. — Тайде-е-е-ер! Помоги мне! Помоги!

Сомнений не осталось, это был голос Афены.

Тихирос выпрямился, глянув на меня, и… его тело рассыпалось прахом, вихри теней подхватили его и растворили в воздухе. Этот длинноволосый ублюдок испугался настолько, что дал дёру!