— Стартовые условия великолепны… — признала Линь, скрестив руки под грудью. — А о плане «Барбаросса», как я понимаю, пока говорить рано, так как он будет прорабатываться как минимум до тех пор, пока не наберется нужная сумма и Денис не разберется с договорными обязательствами перед Борисычем и Гориным. Поэтому у меня только два вопроса: сколько человек в команде и кем вы нас видите — наемным персоналом или младшими партнерами?

Первый вопрос беспокоил и меня, поэтому я поймал взгляд Голиковой и предложил озвучить ее точку зрения достаточно понятным поворотом ладони. Она облизала губки, пару секунд поколебалась и решительно тряхнула волосами:

— Пока в команде только мы: Яна в пролете, даже если приползет просить прощения на коленях, Дина будет помогать всем, чем сможет, но ее рано или поздно загрузят семейным бизнесом, выдадут замуж и тэдэ, а Эрика стоит на перепутье, пытаясь определиться со своими планами на будущее. А по поводу второго вопроса скажу так: я бы предпочла работать с младшими партнерами. Денис, как я вижу, тоже. Но мы примем любое ваше решение. Вернее, его примет он, а я по ряду причин вижу себя на вторых ролях.

— Такой Большой Босс мне по душе и по телу! — мурлыкнула Кравцова и, судя по льдинкам, на миг появившимся во взгляде, замаскировала под следующей шуткой вполне серьезное требование. — И с этого мгновения он говорит — мы делаем. Улыбаясь, прогибаясь и все такое.

— Лер, учти, «все такое» — это переменная, текущее значение которой должно соответствовать сложившейся ситуации, настроению любимого босса и еще десятку параметров, которые мы доведем до тебя позднее… — подхватила Голикова.

— Хорош пугать девчонку! — возмутился я.

— А кто пугает-то? — округлила глаза Рыжова. — На мой взгляд, они описывают самые радужные перспективы! По крайней мере, для меня.

Рассмеялись все, кроме Татьяны: задрав левый рукав и посмотрев на часы, она потемнела взглядом и повесила прелестный носик:

— Ребят, давайте договорим как-нибудь потом, ладно? А то мне надо бежать: я обещала провести этот вечер с родителями и свалила на полчасика только из-за того, что к ним заглянули соседи…

1 марта 2041 г.

…Полтора месяца подготовки к бою с Маратом Алабиным дались мне куда тяжелее, чем весь прошлый год с его проблемами и нервотрепками, по целому ряду причин. Первой и самой главной, конечно же, были тренировки — стараясь сдержать некие обещания, данные «влиятельному лицу с гербами и звездами на погонах», Горин устраивал персональные семинары с мастерами по грепплингу и ударке практически каждую неделю. И хотя четыре из пяти пережитых тренинга длились «всего» по три дня, а последний вообще один, выматывался я до состояния нестояния.

Чем меня там грузили? Грегор Грейси выжимал все соки, добиваясь воистину невероятной гибкости, «текучести», выносливости и скорости. Для развития первой он до потери пульса гонял меня в так называемом «rubber guard» или «резиновой защите», добиваясь абсолютного контроля даже самых тяжелых противников, молниеносного перехода в атаку при любой возможности и мгновенного завершения комбинаций предельно жесткими болевыми или удушениями. Текучесть нарабатывал постоянной сменой партнеров, как правило, значительно тяжелее меня, их атаками с крайне неудобных положений, борьбой с двумя-тремя противниками и другими подобными «извращениями», вынуждая подстраиваться и перестраиваться к каждому следующему в «автоматическом режиме». Выносливость «качал» уменьшением времени отдыха, повышением темпа и удлинением тренировок. А скорость, в основном, постоянным моральным давлением и насмешливыми подбадриваниями.

В отличие от него тренер по боксу, выписанный из какой-то жуткой дыры в Латинской Америке вместе с двумя учениками-легковесами, отличающимися фантастической скоростью и чудовищной выносливостью, посвящал все время тренировок футворку. То есть, пресловутой работе ног. Заставляя защищаться минимальным смещением, уклонами или разрывами дистанции, выматывать противника «танцами» и реагировать на «расстрел» из «малокалиберных, но чрезвычайно скорострельных пушек».

Первые два семинара с этими садистами я провел на одних морально-волевых, будучи непоколебимо уверенным, что ни за что на свете не смогу разогнать свои девяносто килограммов до скоростей, с которыми двигается и жалит эта «мелочь». Однако мой ненормальный организм, устав получать удары в одну калитку, взял и изменил целых два «рабочих параметра» — субъективное ощущение веса тела и восприятие. В результате уже к середине третьего трехдневного цикла я видел каждый удар в момент начала разгона бедер или первого импульса корпуса, успевал среагировать не только рефлексами, но и «головой», и с легкостью перемещался в нужное место, чтобы воткнуть кулак или ногу в подходящую брешь в обороне противника. Впрочем, бить — не бил, прекрасно понимая, чем закончится полноценная атака по «сильному, но легкому» сопернику. Зато радовался — не передать словами. Ведь этот качественный скачок существенно повышал шансы на достижение Цели.

Само собой, готовился и к бою с Принцем, изучая его слабые стороны, нарабатывая разнообразные сюрпризы и придумывая ловушки за теми своими «слабостями», которые чисто теоретически мог углядеть он. Ну, и для полного счастья очень плотно занимался набивкой, так как с ним это было более чем актуально.

Второй причиной, превратившей подготовку к восьмому бою в профессиональной карьере в сущий ад, стали сильно загруженные выходные: спонсоры, словно издеваясь, устраивали какие-нибудь съемки почти каждую субботу, грузили уроками актерского мастерства в преддверии начала работы над ролью второго плана в молодежном сериале «Тысяча и одна страсть» и так далее. При этом не освобождая от курсов китайского и английского, посещений «Акинака» с «Уроборосом», вождения, визитов в тир и в РГАФК, в котором я, вроде как, сдавал сессию.

В общем, если бы не редкий фанатизм девчонок, приезжавших в зал каждый вечер за исключением воскресенья, тренировавшихся параллельно со мной, а затем составлявших компанию в сауне, видел бы их только по очень большим праздникам. А так умудрялся узнавать последние новости, хвалить за успехи и даже оказывать знаки внимания.

Кстати, со знаками внимания тоже было не так уж и весело. Скажем, если процесс выбора, приобретения и вручения Рыжовой небольшого, но чертовски стильного «паркетника» все от той же компании «Мерседес» доставил безумное удовольствие и ей, и нам, то внезапный склероз Борисыча, поздравившего меня с днем рождения не семнадцатого, а двадцать четвертого февраля, основательно напряг. Точно так же, как напрягали его слишком редкие звонки, визиты в зал в «приподнятом настроении», изменения в поведении не в лучшую сторону, невесть откуда взявшиеся барство и снобизм, любовь к неоправданно дорогим аксессуарам и «горизонтальный срыв», как выразился бы Горин. Да-да, за эти полтора месяца мы трижды сталкивались в ночных клубах, и каждый раз он гнул пальцы перед новыми спутницами. Хотя, вроде как, был весь в большой и чистой любви.

Конечно же, я пробовал выяснять, что с ним происходит. Несколько раз наведывался в гости, дважды начинал серьезный разговор, но все без особого толку — он находил логичные объяснения, превращающие мои аргументы в мелкодисперсную пыль, просил не беспокоиться или загонял в чувство вины. В итоге я решил дать ему перебеситься, а сам сосредоточился на общении с девчонками. Само собой, только по вечерам, во время обязательных программ в ночных клубах и в выходные. Благо даже в таком безумном режиме жизни чувствовал тепло и заботу, потихонечку притирался к их характерам и искренне радовался тому, что в кои веки не ощущаю себя одиноким. Что, кстати, подтвердила и моя непонятная «Система», заполнив зеленую сферу процентов на сорок пять.

Кстати, причин для радости или гордости девчонки действительно подкидывали предостаточно. Кравцова, все так же исполняющая обязанности личной помощницы, заслужила глубочайшее уважение всей женской части команды своим умом, надежностью, изобретательностью и практичностью, а затем взвалила на себя обязанности по координации действий «великолепной пятерки». Джинг как-то умудрилась найти ключики к душам Татьяны и ее подруг, поэтому превратилась в их личного психотерапевта. Кроме того, набрала чуть больше половины недостающих объемов в проблемных зонах и светилась от счастья. Голикова при активной поддержке Рыжовой «разогнала» свой блог так, что число его подписчиков зашкалило за пятьдесят миллионов. А еще помогала с раскруткой моей официальной странички, корпела над планом «Барбаросса» и что-то куда-то инвестировала. Дина семимильными шагами осваивала диетологию и вместе с Линь терроризировала подруг, заставляя их дополнять тренировочный процесс правильным питанием. Эрика, в основном, была на побегушках. Но к любому порученному делу относилась с неизменной добросовестностью. А еще определилась со своими желаниями и сделала шаг навстречу, подарив мне в день рождения первую безумную ночь, быстро войдя во вкус и отпустив тормоза. Ну, а Лера… С ней было забавнее всего. Дурея от безделья во время лечения, она просмотрела весь архив моих боев, включая юниорские, и превратилась в одну из самых воинствующих фанаток. Выздоровев и попав в спортивный зал, бассейн и тир, заболела тренировками и практической стрельбой. Попробовав себя за рулем снегохода, подсела на адреналин. А когда наслушалась рассказов о восхождении на «Федерацию», потребовала составить ей компанию в восхождении ближе к началу лета! В общем, с таким отношением к жизни и к нам-любимым она вросла в компанию уже к началу февраля, тогда же начала оставаться с ночевкой в квартире Насти и Джинг, а ближе к моему дню рождения уступила давлению этой парочки и перевезла туда часть вещей.