— Вау, молочные коктейли действительно возбуждают, — хихикает она, когда мы, наконец, прерываем поцелуй. Мои глаза вспыхивают.

— Это не молочные коктейли, это ты. Ты помогаешь мне почувствовать радость от моего собственного бизнеса, а я давно этого не испытывал. Когда я только начинал, я был так увлечён, что каждое утро не мог дождаться, чтобы добраться до работы, но я потерял это чувство. В последнее время стало слишком сложно быть руководителем, а не владельцем ресторана.

Она улыбается.

— Расскажи мне, как всё начиналась с «Шейк Плейс», — мягко предлагает Уитни. Я делаю глубокий вдох.

— Ну, я занимался фаст-фудом в старшей школе в моём родном городе. Затем, когда я приехал в Нью-Йорк, чтобы поступить в Нью-Йоркский университет, я устроился на работу в «Таверна Минестроне» поваром. Мы готовили гамбургеры по сорок долларов, если ты можешь в это поверить. Они были вкусными, но не лучше, чем гамбургеры, которые ела моя семья дома. Поэтому я начал думать, как могу добиться большего.

Уитни смеётся.

— Я люблю хороший гамбургер, но я бы никогда не заплатила за него сорок долларов.

Я киваю.

— Есть много ньюйоркцев, которые это делают, но я думаю, что хорошая еда должна быть доступной. Мне повезло, что мой дед разводил скот, так что у меня был отличный источник говядины и я мог получить её по хорошей цене. Я начал с маленькой тележки с едой и в течение месяца не мог идти в ногу со временем. Я буквально не мог готовить гамбургеры достаточно быстро, и мне нужно было больше места для гриля, — говорю я Уитни. Она выглядит искренне заинтересованной, и моё сердце наполняет тепло, когда я пересказываю эту историю.

— Я наткнулся на крошечное помещение, сдаваемое внаём, когда мне пришлось делать крюк на обратном пути в кампус, потому что полиция заблокировала мой обычный маршрут. Раньше это был магазин замороженных йогуртов, когда они были на пике популярности, и люди могли найти фро-йо в каждом квартале. В нём всё ещё было много оборудования из бизнеса по производству замороженных йогуртов, и это вдохновило меня на то, чтобы включить молочные коктейли в своё меню.

— Значит, в этом магазине было немного удачи или судьбы? — спрашивает Уитни.

— Точно! Я пошёл и поговорил с дедушкой о моём плане. Я сказал ему, что я хотел бы готовить: гамбургеры и коктейли. Ему понравилась эта идея, и он сказал, что она напомнила ему старые школьные автоматы с газировкой. Он дал мне кредит, чтобы начать бизнес, и познакомил меня с хорошим другом, у которого были молочные фермы. Они стали моим источником составляющих для мороженого.

— Ах, если бы мой дедушка был фермером, выращивающим пшеницу! — Уитни смеётся.

— К сожалению, знакомства играют большую роль в успехе ресторанной индустрии. Я бы никогда не смог сделать то, что сделал, без моих связей с поставщиками, и я признаю это.

Уитни кивает.

— Я видела это, когда работала кондитером. Моя первая работа была в загородном клубе в Нью-Джерси. Владелец понятия не имел, что делает, но он был приятелем губернатора по гольфу. Губернатор помог ему найти нужных людей, чтобы управлять этим местом, и часто посещал его, что и сделало его успешным.

— Где ещё ты работала? — спрашиваю я, осознавая, что на самом деле мало что знаю о её опыте работы. — Я понятия не имел, что ты начала в Нью-Джерси.

Она ухмыляется.

— Моя следующая работа была во французском заведении на Манхэттене под названием «Chez Jacques» (У Жака). Правда оригинальное название?

— Эй, я знаю, что «Шейк Плейс» не так уж и оригинален, но я начал работать со студентами колледжей как с моей основной клиентурой. Их мозги были поджарены на химии, философии и истории искусств. Я не хотел заставлять их слишком много думать о том, что они получат в моём ресторане, — говорю я ей, притворяясь обиженным.

— Я понимаю, тебе нужно было угодить этим неискушённым студентам Нью-Йоркского университета, — смеётся она, подыгрывая. — Но в любом случае Джек был владельцем «Chez Jacques» (У Жака). Я знаю, смешно, да? Он не был французом, но тем не менее заведение было прекрасным. Я напекла там много хлеба, и у нас были традиционные французские десерты. Каждую пятницу Джек давал мне творческую свободу и готовил особый десерт на выходные. Когда известный ресторанный критик Леонард Файн был в восторге от одного из моих десертов, я получила предложение от «The Palace Hotel» (Отель "Дворец") стать помощником кондитера в отделе мероприятий.

— Звучит интересно. Я был там на мероприятиях.

— Они предложили мне зарплату почти такую же, как я получала в «Chez Jacques» (У Жака), поэтому я колебалась, стоит ли соглашаться. Но Джек призвал меня двигаться дальше. Он был честен и сказал, что не предвидит, что сможет сильно увеличить мою зарплату. Мы были заняты, но его бюджет на персонал был ограничен. Он хотел, чтобы у меня была возможность расти.

Я киваю.

— Джек определённо отличный босс. Мне пришлось уволить некоторых из моих лучших сотрудников, чтобы они могли полностью раскрыть свой потенциал. Было ли дальше так, как ты ожидала?

Уитни иронически смеётся.

— Нисколько. Я представляла себе, как делать забавные пирожные или муссы для шикарных вечеринок, или кексы и пончики для модных бранчей. На самом деле я провела год, делая свадебные торты для невест. Это был настоящий ад.

Я ухмыляюсь.

— Ты что не любишь делать свадебные торты?

Она вздыхает.

— Мне нравится изредка делать свадебный торт. Но дело было даже не в тортах, а в невестах. Они приходили со своими нелепыми идеями, которые не могли воплотить в обычной пекарне, потому что они были либо слишком расплывчатыми, либо требовали инженерных подвигов. Одна женщина пришла с фотографией уже наполовину разрезанного торта и сказала, что хочет такой же. Я могла видеть только около двадцати процентов того, как выглядел готовый торт, так что ты можешь себе представить, как это было сложно.

Я смеюсь.

— Нью-йоркские светские невесты — это ад.

Она кивает.

— Но становится ещё хуже. У меня была женщина, у которой была тематическая свадьба «Цирк Дю Соле». Кто делает свадьбу в цирковом стиле? В любом случае, она хотела, чтобы её торт подвешивался к потолку на трапеции. Потолки в бальном зале были сорок футов, и столяры сделали это. Я приготовила яркий торт, который она просила, но главное…

— Она попыталась разрезать торт, пока он ещё был на трапеции, — заканчиваю я за неё.

— Да! Как ты узнал?

Я смеюсь. Уитни будет в восторге от этого.

— Потому что я был там. Я был гостем на той свадьбе. На самом деле, я был плюс один. Подруга из колледжа попросила меня пойти с ней, потому что невеста была её давней подругой семьи. Камилла, моя подруга, только что рассталась с парнем и её детское соперничество с невестой не позволяло ей идти одной, так что я был у неё плюсом. Если тебе от этого станет легче, никто на свадьбе не удивился, когда этот торт опрокинулся во время разрезания. Поверь мне, все знали, что это вина невесты, а не твоя.

Уитни качает головой, поражаясь безумию.

— Этот торт был моим последним. Невеста обвинила в этом меня, а моя начальница накричала на меня при ней! Я предупреждала её, чтобы она так не резала. Плотник соорудил шкив, чтобы опустить его на стол, когда придёт время, но она просто не слушала. Я пошла домой и проплакала около часа, а потом решила уволится и открыть «Сладкое время». И я сделал это.

Наши животы одновременно урчат, и вдруг я понимаю, что мы разговариваем уже больше часа. Солнце село, и приятный вечерний ветерок слегка ерошит мои волосы. На самом деле, мы оба были так поглощены разговором, что совсем забыли о сыре и фруктах.

Я улыбаюсь и потягиваюсь, поражаясь тому, как летит время, когда я с Уитни.

— Думаю, пора готовить ужин. Составишь мне компанию на кухне, пока я готовлю? — я протягиваю руку, чтобы помочь ей подняться.

Она сияет.

— Конечно. Кухня — моя любимая комната в доме!