— Я на Ауди приехал. — Высокомерно вздёрнув подбородок, доложил Юрий. — В «кабриолете».

Антон оторвал взгляд от живого манекена и глянул в окно. Там, на парковке внутреннего двора, красовалась серебряная Ауди спортивного покроя.

— Кем будете? — сухо спросил он.

— Да, собственно, никем. — Пожал тот плечами. — Я с хозяйкой дома встретиться должен был в восемь вечера. Мы месяц назад договаривались, но дамочка видно забыла раз в отпуск рванула.

— Вы приехали на встречу с Татьяной Моловец? — Уточнил следователь. — По какому поводу?

Тот несколько смутился, сунул руки в карманы и деловито прогнулся всей изящной фигурой.

— Я стилист. — Протянул он довольно густым басом. — Сделал для неё несколько работ на заказ…

— Одежду шьёте? — снова уточнил следователь, ткнувшись в блокнот, но молчание Юрия затянулось. Пришлось вопросительно воззриться на допрашиваемого. Тот перенёс вес тела с ноги на ногу и качнул узкими плечами.

— Я фотограф-стилист. — Приглушённо пояснил тот.

— Ага. — Начал догадываться Антон. — Когда сюда приехали?

— Вчера, без пяти восемь вечера, как и договаривались. Ничего не ел, ничего не делал, сидел в уголке, ждал, думал заказчица всё же вспомнит о нашем свидании… — С этими словами он вынул Айфон последней модели и, выбрав календарь, протянул руку к лицу следователя. Тот прочитал: «20:00 — Обнажёнка…».

— Понял. Минутку. — Кивнул Антон и повернулся к Захарову. — Где здесь у вас туалет?

Размышления.

Надо сказать, что, как и во многих домах Петербурга, такое интимно-уединённое место как туалет, называлось «думным». А посему, Антон отправился туда в большей мере «на совещание» со своими мыслями нежели для отправки естественных нужд. Он устроился на мягкой сидушке унитаза и, для начала, настроился на деятельность своего желудка, соответствующей данной обстановке. Убедившись в том, что процесс идёт без лишних потуг, он вынул из внутреннего кармана куртки пачку «Dunhill Fine Cut Black» с зажигалкой, положил на пол телефон и пролистал страницы блокнота. Покрутил между пальцами сигарету. Он бросил курить ещё два года назад. Таково было условие Ланы, нынче его жены, а тогда ещё девчоночки, сомневающейся стоит ли принимать предложение Антона о переезде в его новенькую городскую квартиру. Ему немного за тридцать. Ей — двадцать один. Она жила в Лисьем Носу, в уютном курортном местечке на берегу Финского залива. Он впервые увидел её там, на местном рынке, покупающей клубнику…

Антон глянул на ровные строки в блокноте.

«Вот ведь наказание. Два трупа. Тридцать подозреваемых! Я здесь надолго застряну…»

Звякнул мобильник. Напоминалка: у жены в обед «деловая вечеринка».

«Осталось пять часов…»

— Щас. — Проворчал Антон и впихнул сигарету между зубами. Пожевал фильтр. Сфотографировал смартфоном страницы блокнота с данными на одиннадцать человек, сделал снимок акта и договора по закупке морепродуктов между Анной Николаевной и частной рыбодобывающей компанией. Выбрал опцию послать по почте и адрес получателя — Дмитрия Малинина. «Димыча». Помощника, компьютерщика, студента Питерского Университета МВД России. Димыч, молодой человек без сна и усталости, был волонтёром с огромной жаждой свести счёты со всеми подонками Петербурга и области… для начала.

Антон вбил в панель чата:

«Высылаю фотки данных по делу отравления на пустоши. Проверь все имена» и нажал «Отправить».

«Чем-то пахнут?» тут же выскочили строки от Димыча.

«Нет, но проверить надо»

Следователь задумался и снова пробежал пальцами по мини-клавиатуре:

«Скоро отправлю ещё два десятка имён, так что поторопись».

«Васспонял».

Наступила тишина. Только откуда-то через простенок, где-то слева, доносилось царапание и стук, будто нечто билось и тёрлось о водосточную трубу. Антон сглотнул горькую слюну. Завтра, в понедельник, он переселялся в особый отдел по расследованию убийств. Причинами «повышения» были заметные способности Антона к анализу поведения и психологии людей, организованность и отличная память… От него требовались заключения относительно характера преступника и его возможных действий. Кого именно? «Дубильщика». Уже второй месяц группа оперов ломала голову над его делом. О том, как он расправлялся с жертвами, красноречиво говорило его прозвище. Его особый «подчерк» указывал не просто на серийного убийцу, но и на фаната-любителя в кожевенном деле. «Технология выделки человеческой кожи, используемая Дубильщиком, относится к технологиям, приближенным к фабричной выделке, устаревшая, но примирительная к домашним условиям.» — гласило общее заключения следствия…

Дубильщик пользовался ванной комнатой в собственных квартирах и домах жертв. Все инструменты обработки кожи и дубящие вещества привозил с собой. В зависимости от желаемого результата, мог пребывать в «гостях» от нескольких часов до трёх дней. Ничего из хозяйских запасов не ел, но судя по недостающим частям тел убитых и анализу остатков жаренного мяса на сковородках, питался свежатиной…

Жертв уже четыре. Разных возрастов и пола, люди, по сути, одинокие или одни дома…

Плоский монитор мобильника осветился. Брякнул металлический сигнал. Сообщение. От жены.

«Когда дома будешь?»

Антон вынул сигарету из-за рта и с трепетом втянул терпкий табачный запах.

«Я, наверное, опоздаю.»

Подождал ответа, но монитор погас. Обиделась. Сейчас своей маме позвонит… Его мысли переключились обратно, на предстоящий понедельник. Дело Дубильщика.

Первое, что привлекало внимание — убийца подвозил своих будущих жертв сам в их же квартиры и дома с мест вечеринок, свадеб и иных шумных мероприятий. Таксисты уже были проверены и исключены. По-видимому, преступник знакомился с ними на шумных забантуйчиках, где и предлагал услуги развоза, подбрасывая их на машине, уже нагруженной нужными аксессуарами… Никто из соседей погибших ничего не слышали и не видели.

«Относительно размеров груза, в котором мог нуждаться Дубильщик, можно предположить, что это был чемодан средних размеров и пара бутылей объёмом в сорок-пятьдесят литров с концентрированными химикатами.» — Продолжало размышлять следствие. — «Такое может быть скрыто в багажнике любой машины.»…

Снова затрещал мобильник. Тёща. Позывной сигнал — вороний крик над кладбищем.

— Тошечка, Ланочка звонила, на тебя жаловалась… — Вырвался из трубки поспешный голосок. — Ты совсем о жене забыл!..

«Начинается». Антон включил микрофон, положил трубку на пол и сунул сигарету обратно в пачку Данхилла. «Так курить никогда не брошу».

— Работа у меня, Любовь Геннадиевна… — досадливо проворчал он.

— Так воскресенье же! — Рявкнула в ответ трубка. — Работает он! Аполлон на барахолке!..

— Не-е, то не барахолка, то питомник для прямоходящих пресмыкающихся… — взялся было отшучиваться Антон, но шум в коридоре заставил его насторожиться. — Я перезвоню…

Совершенно определённо, перед туалетом собиралась очередь. Антон торопливо подобрал вещи, натянул штаны, обмыл руки, глянул на себя в зеркало. Красавчик! Слегка голодный и не свежий, но тёща права — Аполлонище!

На выходе встретились Соколов с Захаровым. Чтобы скрыть смущение за долгое пребывание в туалете, Антон деловито сдвинул брови.

— Я не то стук, не то шорох снизу слышал. — Сказал он в сторону последнего. — Слева…

— Крысы. — Отозвался тот. — Строители, хачики, внешнюю канализацию с внутренним водостоком совместили вот и бедствуем. — Тут он улыбнулся, заметив некое подобие эмоциональной борьбы на лице собеседника. — Мы в этом месяце переделывать все трубы будем… не волнуйтесь!

— Ясно… А, где собаки Татьяны?

— Ах, мопсы… Я их в подвале спрятал по случаю известных событий. Дюжину чёртову… там очень даже благоустроенный матрасик для них имеется… молочко, мяско́, рыбка… всё как положено!

Антон удовлетворённо кивнул. Долгую задержку в уборной ему, похоже, забыли.

Любовный треугольник.