— Конечно, — отвечает Тристан, — но не знаю я, у кого мне искать подмоги, ибо утратил я Изольду.

— Клянусь именем господним! — восклицает Гувернал. — Если будет на то ваша воля, я поеду и поговорю с ней.

— Отправляйтесь, — молвит Тристан, — а я провожу вас до края леса.

Сели они на коней и ехали до тех пор, пока не добрались до опушки; там повстречалась им служанка Изольды, приходившаяся родственницей Бранжьене. Тристан поздоровался с ней, и, узнав его, залилась она слезами. А Тристан спросил, нет ли у нее новостей об Изольде. И девица ответила, что король заточил ее в ту башню, где она томилась раньше, и что никому не дозволено ее видеть.

— О боже, — молвит Тристан, — чем же мне ей помочь? Вы видите, что я ранен и мне самому впору искать подмоги.

— Не знаю, сир, чем вам помочь, ибо нет с вами Изольды. Но если бы удалось вам переговорить с Бранжьеной, она бы вас надоумила, как вам быть.

— Спасибо на добром слове, — говорит Тристан.

Тут рассталась с ним девица и вернулась во дворец, где поведала Бранжьене, что Тристан хочет ее видеть. Выслушав ее, Бранжьена села на коня, покинула дворец и приехала к Тристану. И встретил он ее с великой радостью.

И, увидев, что Тристан получил столь тяжкую рану, молвит ему Бранжьена:

— Ах, сир, вас ждет смерть, если только кто вам не поможет. Но не от кого здесь ждать вам подмоги, ибо потеряли вы свою госпожу.

— О боже, — говорит Тристан, — значит, придется мне умереть из‑за такой пустяковой раны.

— Нет, — отвечает Бранжьена, — я скажу, что вам нужно сделать. Отправляйтесь в Бретань, во дворец короля Хоэля, у которого есть дочь по имени Белорукая Изольда; она так сведуща во врачебном искусстве, что непременно вас излечит.

Услышав это имя, Тристан исполнился радости, и показалось ему, что он уже выздоровел.

— Я отправлюсь туда, — говорит он, — раз вы мне это советуете. А вас я прошу передать привет моей госпоже и сказать ей, что посылает его Тристан Недужный.

И расстались они в великой печали.

Тристан сел на коня и ехал до тех пор, пока не добрался до Бретани, где стоял замок, называемый Хабуг. Там отыскал он короля Хоэля, а тот в то время приказывал запереть ворота заика, ибо один из его соседей, по имени Агриппа, пошел на него войной. Тристан встречает короля у ворот и приветствует его, а тот отдает ему приветствие. И спрашивает у него, кто он таков.

— Сир, — молвит в ответ Тристан, — я чужеземный рыцарь, страдающий от тяжкой раны, и дошло до меня, что есть у вас дочь, которая может быстро меня исцелить, если будет на то ее воля.

Король оглядел Тристана и увидел, что тот ладно скроен и был бы на диво пригож, если бы не томил его недуг. И подумал, что славный из него выйдет воин, когда удастся ему излечиться. И молвит он Тристану:

— Хоть и не знаю я, сир, кто вы такой, но все же охотно прикажу своей дочери о вас позаботиться и попрошу ее, чтобы постаралась она вас излечить.

— От всего сердца благодарю вас, сир, — отвечает Тристан.

Король зовет Изольду и говорит ей:

— Дочь моя, этот чужеземный рыцарь страдает от тяжкой раны; позаботьтесь же о нем, как позаботились бы обо мне самом.

— Охотно исполню вашу просьбу, сир, — молвит она в ответ.

Тут берет она Тристана и ведет к себе в покои. Там осмотрела она его плечо и увидела, что оно поражено ядом:

— Но не бойтесь, сир, ибо за малое время сумею я вас исцелить, если будет на то господня воля.

Тут принесла она подобающие снадобья и приложила их к ране. И Тристан стал быстро поправляться, и выздоровел, и обрел прежнюю силу и красоту.

И засмотрелся он на эту Изольду, и влюбился в нее, и подумал, что если бы мог он на ней жениться, то забыл бы ради нее Изольду. И мнится ему, что может он оставить другую Изольду по многим причинам, и, прежде всего потому, что она принадлежала вопреки закону и рассудку: кто, проведав об этом, не счел бы его изменником и злодеем? И решил он, что лучше всего будет ему взять эту Изольду и оставить ту. А эта Изольда, ни о чем не подозревая, ухаживала за ним так старательно, что он выздоровел. И когда увидел он, что может носить оружие, то возрадовался, возвеселился и возликовал. И все смотревшие на него говорили:

— Не будь он добрым рыцарем, можно было бы подумать, что ненавидит он свое прекрасное тело.

Ибо Тристан был так пригож и прекрасен, что Изольда, еще не знавшая, что такое любовь, была от него без ума и ни о ком, кроме него, не помышляла.

У этой Изольды был брат, добрый рыцарь, доблестный и могучий, и звали его Каэрдэн. Славнее его не сыскалось бы рыцаря во всей Бретани. Он‑то и вел войну с Агриппой, помогая своему отцу; без него давно бы проиграли они эту войну.

Когда Тристан выздоровел, король Хоэль выступил против графа Агриппы, но был разбит и потерял немало своих воинов и рыцарей. Сам Каэрдэн был ранен, и когда принесли его в замок на щите, многие решили, что он убит. Тогда король приказал запереть городские ворота. А Изольда, узнав, что ее брат ранен, приложила все старания, чтобы его излечить. Граф Агриппа осадил город и выстроил перед ним десять полков, по пятьсот человек в каждом. Два первых полка расположились у самого города, а восемь других — неподалеку в лесу. И горожане заперли ворота и поднялись на крепостные стены, изготовившись к защите.

Тут король приходит к своему сыну и принимается рыдать:

— Ах, сын мой, если бы граф не проведал, что вы ранены, не решился бы он на осаду. Милый сынок, пока вы живы, жива и моя надежда на победу, но если вы умрете, вместе с вами потеряю я и свои земли!

И, увидев, как сокрушается король, молвит ему Гувернал:

— Ах, король, не теряй мужества, ибо сам господь посылает тебе подмогу. Ведь у тебя в замке живет славнейший рыцарь на свете.

— Неужто? — восклицает король. — Я и не знал, что есть в моей земле столь же славный рыцарь, как сын мой Каэрдэн.

— Клянусь честью, — отвечает ему Гувернал, — тот, о ком я говорю, вдвое отважней вашего сына.

— Так скажите мне, ради бога, — вопрошает король, — кто он такой?

— Я скажу вам это, — отвечает Гувернал, — но держите мои слова при себе, ибо не велено мне о том говорить.

— Клянусь вам, — молвит король, — что буду держать их при себе.

— Так вот, — говорит Гувернал, — рыцарь этот — мой господин. Не могу я открыть его имени, но говорю вам, что поистине он лучший рыцарь на свете; и если бы вышел он из ворот с небольшим отрядом, то мигом разбил бы всех осаждающих.

— Слава богу, — молвит король, — что приютил я у себя такого рыцаря! Непременно попрошу у него помощи.

— Вы о том не пожалеете, сир, — говорит Гувернал.

Тогда король Хоэль спросил, где чужеземный рыцарь. И ему ответили, что он на городской стене.

— Приведите его ко мне поскорей, — приказал король.

И за ним отправились.

А Тристан смотрел на жителей города, которые не осмеливались показаться за ворота, и закипала в нем ярость.

«Господи боже, — думал он, — давненько же я не брался за оружие. Я терял время в любви и Изольде, а Изольда — в любви ко мне. Ах, Ланселот Озерный, будь вы здесь, уж вы бы непременно вышли за ворота! Ведь вам случалось совершать и не такие подвиги, когда вы сражались с воинами Галеота^{88} и повергли их к стопам короля Артура…»

Тут спустился он со стены другим путем, так что разминулись с ним те, кто его искал. И, придя к себе в опочивальню, позвал Гувернала и говорит ему:

— Подайте мне мои доспехи! Покажу я тем, кто собрался за стенами, как надо владеть копьем и мечом!

Гувернал приносит ему доспехи, и Тристан садится на коня.

А Гувернал спешит к королю Хоэлю и молвит ему:

— Сир, прикажите вашим людям взяться за оружие, ибо господин мой хочет выйти за ворота, но не желает, чтобы кто‑нибудь об этом проведал.

— Клянусь головой, — отвечает король, — не останется он без подмоги!