Вероятно, руководствуясь тем же великодушием, которое привело его в камеру Агджи, Иоанн Павел II произнес после встречи с ним многозначительные слова: «Я разговаривал с братом. Я простил его и полностью доверяю ему».

И эти слова, сказанные, наверное, с самыми благочестивыми намерениями, не остались в стенах тюрьмы, в «интимном мире» папы, а облетели весь мир и вызвали множество толков. Стали поговаривать: раз папа полностью доверяет Агдже, значит, он говорит правду.

Вот почему, размышляя по поводу встречи папы с Агджой, я думаю, что предпринимаемые высочайшими особами действия часто приводят к обратным результатам, даже если мы хотим верить, что это было сделано непреднамеренно.

«ЛФ»: Сообщения, которые поступают из Италии, наводят на вопрос: состоится ли судебный процесс против Антонова?

Б. Трайков: Нет абсолютно никаких причин, нет никаких оснований организовывать процесс против Сергея Антонова. Почти два с половиной года шли допросы и очные ставки, сопоставления и осмотры мест, анализ фотографий и свидетельских показаний, и за все это время не обнаружено ни одного факта, который хоть в малейшей степени подкреплял бы утверждения убийцы Агджи о том, что он был знаком с Антоновым и пользовался его содействием. Наоборот, в ходе следствия установлено много противоречий между «исповедями» Агджи и действительностью, обнаружено много фактов и документов, которые опровергают подсказанные ему ложные показания. А ведь обвинение против болгар строится только на них.

Следствие против Антонова не имеет под собой юридической основы, это не следственная ошибка и тем более не нормальная следственная проверка улик. Арест Антонова, обвинения, предъявляемые ему и другим болгарам, — грубая провокация, имеющая целью обеспечить массированную политико-идеологическую антиболгарскую и антисоциалистическую кампанию.

Теперь, когда стало очевидным, что Антонов и болгары вообще не имели никакой связи с попыткой убийства папы Иоанна Павла II, должна наконец восторжествовать справедливость. Антонова не за что судить, он должен быть немедленно освобожден — безусловно и полностью в силу своей абсолютной невиновности.

Процесс в Риме должен обязательно состояться, но не против Антонова, как этого хочется кое-кому, а против действующего по чужой указке клеветника Агджи. Процесс против него и против тех, в чьих интересах он лгал, кто его учил и снабжал «доказательствами»! Процесс должен состояться над организаторами и исполнителями этой провокации!

Я не исключаю вероятности, что в Риме организуют судебный процесс против Антонова. Но, повторяю, не потому, что Антонова есть за что судить, а потому, что, как я уже говорил, эта кампания рассчитана на долгосрочное действие. Такой процесс позволит нашим противникам повторить еще раз, во всеуслышание, все нападки на нашу страну и другие социалистические страны.

Другое дело, что в ходе судебного процесса против Антонова мировая общественность увидит всю несостоятельность и абсурдность обвинения, абсурдность одной из самых скандальных политических провокаций современности.

* * *

Заговор ради сокрытия заговора — так можно определить широкую пропагандистскую кампанию, организованную на Западе с целью оболгать социалистические страны, в первую очередь Болгарию и Советский Союз, обвинив их в организации покушения на главу римско-католической церкви папу Иоанна Павла II.

Тенденциозность антисоциалистической пропагандистской кампании, развернутой на Западе в связи с покушением на главу римско-католической церкви, видна прежде всего из явной предубежденности выдвинутой и «разрабатываемой» версии — единственной «версии», утверждающей причастность к покушению государственных органов Болгарии и других социалистических стран. События преподносятся таким образом, будто бы сотрудник болгарской авиакомпании «Балкан» в Риме Сергей Антонов, действуя по заданию органов госбезопасности своей страны, привлек «международного террориста» Мехмета Али Агджу, неонациста по убеждениям, к подготовке покушения на папу римского, обещая ему крупное денежное вознаграждение и надежное убежище после совершения террористического акта. Однако в доказательство этих измышлений, вложенных организаторами провокации в уста самого Агджи, не приводится каких-либо действительных фактов; тем не менее клеветниками строятся обширные «теоретические конструкции», основанные на одной-двух предвзятых политических установках.

Первая из них — официально выдвинутая в Вашингтоне «теория», будто терроризм вообще присущ политике и международной деятельности социалистических стран и коммунистических партий. Вторая — это утверждение насчет того, что именно социалистические страны якобы «особо заинтересованы» в устранении папы Иоанна Павла II, учитывая его понятную популярность среди польского населения, которой он «пользуется как поляк по рождению». Это, как утверждают на Западе, способствует распространению в Польше антисоциалистических настроений. Таково фальшивое объяснение мотивов преступления, совершенного террористом Агджой. Оно рассчитано на неискушенного в современной истории западного обывателя, плохо знакомого с политической практикой социалистических стран и коммунистических партий, с теоретическими положениями марксизма-ленинизма, которыми они руководствуются в своей деятельности.

Нет особой надобности подробно повторять здесь, насколько последовательно коммунисты России и других стран выступали против сторонников террора. В. И. Ленин отмечал, что индивидуальный террор противоречит политической практике коммунистической партии, указывал, что метод индивидуального террора — это «…порождение отчаяния. Психология выбитого из колеи интеллигента или босяка, а не пролетария» (ПСС, т. 5, с. 378). Принципиальную позицию против террора занимали и болгарские коммунисты, о чем писал еще в 1933 году Г. Димитров, назвавший террористические акты «несовместимыми с коммунистическими принципами и методами массовой работы, с экономической и политической массовой борьбой».

Эту позицию и поныне разделяют Советский Союз, Болгария, другие страны социалистического содружества.

Аргумент о «неугодности» социалистическим странам политической и пастырской деятельности римского папы и в связи с этим далеко идущий «вывод» об организации ими заговора с целью покушения на жизнь этого религиозного деятеля также не выдерживают критики. Если достаточно высказать негативное отношение к взглядам или практической деятельности кого бы то ни было, чтобы быть обвиненным в стремлении лишить жизни критикуемого, то, следуя этим путем, можно зайти очень далеко… Разве не критиковали некие американские конгрессмены позицию католических епископов США, выступивших против ядерной войны? Разве не критикуют того же папу Иоанна Павла II израильские руководители за занятую им позицию по Ближнему Востоку и палестинскому вопросу? Следуя странной логике организаторов нынешней антисоциалистической пропагандистской кампании на Западе, следовало бы и американских конгрессменов, и израильских «ястребов» взять под подозрение…

Разбирая создавшуюся ситуацию, вполне законно спросить: а могут ли вообще философские, идеологические, политические взгляды или определенное мировоззрение служить юридическим доказательством преступления и быть предъявлены в качестве дополнительного обвинения в конкретном случае? Ответ может быть только один: в обществе, основанном на демократических принципах, никакие общие суждения, политические или религиозные взгляды, разделяемые тем или иным лицом, не могут служить юридическим доказательством его преступных действий. Для осуждения судом преступника необходимы только конкретные факты, свидетельствующие о его преступном, противозаконном поведении.

Тем не менее практика показывает, что это очевидное положение соблюдается далеко не всегда: и это нарушение демократических принципов судопроизводства, попрание прав человека всякий раз имеет место, когда действия формально независимой юстиции диктуются сугубо классовыми интересами крупной монополистической буржуазии, политиков-реакционеров, а зачастую и фашистов. Наиболее реакционные режимы, реакционные круги часто используют подобные методы для расправы со своими политическими противниками из рядов демократических сил.