Я сразу взяла быка за рога… То есть плотника в оборот.

– Вы свободны сегодня?

– Для вас, госпожа Дуняша, я всегда свободен! – Он посмотрел с надеждой и робко улыбнулся. – Я счастлив, что нужен вам.

– Разумеется, ваши услуги будут щедро оплачены, – сжав кошелёк, осторожно добавила я.

Что-то подозрительно романтичен сегодня Бергж. Не к добру.

– Да я не об этом… – стушевался он.

Я же двинулась вдоль ряда торговцев, указывая новому помощнику, что относить в карету.

– Почём доски? Да вы с ума сошли? Они у вас что, из священного дерева эльфов напилены? Беру, если снизите вполовину!

Торговаться я умела и любила, поэтому приобрела всё, что хотела, и уложилась в сумму, которую отложила для похода на утренний базар. Даже не пришлось трогать деньги умэ. Они тоже понадобятся, но я старалась экономить, потому что всегда ненавидела кредиты.

Рунни при виде аккуратно сложенных досок и нескольких туго набитых мешков округлил глаза.

– Это предметы первой необходимости для женщины?!

– Конечно! – не стала разочаровывать слугу. – Там, где я родилась, такой набор есть в квартире каждой уважающей себя пенсионерки! Плюс сто тыщ под матрасом – на похороны.

– Кого? – моргнул Рунни.

– Того, кто решит сунуть свой длинный нос в чужую сберкнижку, – хмыкнула я и махнула: – Грузите! Время – деньги!

«И репутация!»

– Но это всё в карету не влезет! – запротестовал слуга.

– Войдёт, если мы не будем садиться, – прикинув размеры, заявила я. – Девочки заберутся к кучеру, а я поеду верхом.

– Но на лошади нет дамского седла, – окончательно приуныл Рунни.

– Вот как раз с седлом я не умею! – честно уверила его. – Не переживайте, у отца был мерин по кличке Вася. Так звали соседа, с которым батя был не в ладах, поэтому с удовольствием пахал на лошади. Я же Васю чистила, купала и кормила с шести лет. А сёдел у нас в деревне отродясь не было. Ни дамского, ни мужского!

Слуга открыл рот и, моргнув, закрыл его.

– Похоже, аргументы закончились, – подытожила я и кивнула девочкам: – Залезайте!

Близняшки с радостным визгом пошли в атаку на сжавшегося в испуге кучера. Бергж пристроился на запятках вместе с Рунни, а я лихо вскарабкалась на жеребца. Тот оказался лапочкой, всё вытерпел с обречённой меланхоличностью.

И вот когда я уже была на коне, вдруг поняла, что чего-то не хватает. Оглянулась в недоумении:

– А где Хмур?

И тут раздался дикий вопль.

Было трудно сказать, был ли крик женским или мужским, но ужас, который дребезжал в нём, слышался слишком ясно. Я стремительно развернулась, готовая плюнуть на всё и использовать магию Ральвины для защиты девочек, но увидела странную картину.

По базарной площади, с силой расталкивая торговцев и покупателей, бежал парнишка лет двенадцати. Грязные брюки его украшали разноцветные заплатки, а тонкую шею и худые руки – свежие царапины и кровоподтёки. За парнишкой, распушившись и подняв хвост трубой, бежал Хмур, и от животного так и веяло молчаливой угрозой.

– Стой! – Спрыгнув с лошади, я поймала мальца, хотя пришлось постараться, чтобы удержать невероятно вертлявого пацана. – Что случилось? Почему Хмур напал на тебя?

– Хмурочка! – наперебой закричали девочки, торопливо слезая на землю.

Кучер стянул шапку и вытер ею взмокший лоб. Судя по перепуганному виду, этот странный день он не забудет никогда. Я же одной рукой схватила юркого паренька за штаны – это единственное, что на нём осталось, поэтому шансы удержать мальца увеличивались, – другую выставила раскрытой ладонью вперёд.

– Стой, Хмур! Он же ещё ребёнок!

Белла схватила шипящее от бешенства животное, а Майя погладила разноцветную шёрстку, пытаясь успокоить любимца. Я же повернулась к пацанёнку.

– Не бойся, он тебя не тронет.

На что кот выдал боевой клич, явно не соглашаясь с моими словами.

– Даже не думай! – погрозила я пальцем и осмотрела раны мальчика. – Ох, как он тебя… Надо обработать! Думаю, йода мне здесь не найти. О! Господин Бергж…

Я обернулась к плотнику и уточнила:

– Вы как-то ударили себя молотком по пальцу?

К моему удивлению, мужчина покраснел и дёрнул за ворот рубашки, будто ему стало душно.

– Что?.. Нет, такого не могло произойти. Я же мастер своего дела…

– Это когда он засмотрелся, как ты блины печёшь? – оживилась Белла.

– Или в тот день, когда у тебя резинка лопнула и волосы по плечам рассыпались? – припоминая, нахмурилась Майя.

– Точно! – Я благодарно улыбнулась девочке и снова посмотрела на плотника. – Вы тогда воспользовались мазью, очень нахваливали её, мол, снимает боль и быстро заживляет. У вас она не с собой, случаем?

– Конечно-конечно, – тут же засуетился он, спрыгивая с задника и раскрывая свой саквояж. – Вот она!

– Не нужно, – едва не вырвался мальчуган. – Пустите!

Но я удержала его и ласково попросила:

– Прими это в качестве извинения. Не знаю, что случилось с Хмуром. Раньше он никогда не нападал на людей. Ещё я угощу тебя блинами. Самыми вкусными, с вареньем! Приходи как-нибудь в «Ум отъешь». То есть приходи, как блинная снова откроется. А пока идёт расследование…

– Не надо расследование! – вдруг раздался звонкий детский крик, и из толпы выскочила перепачканная в грязи девочка лет семи. Всклоченные волосы, казалось, никогда не расчёсывали, а платье, которое было ребёнку явно не по размеру, сползло с худенького плечика. – Мы больше не будем трогать вашего котика, добрая госпожа! Отпустите, пожалуйста, моего бедного братика!

– Хм, – помрачнел Бергж. – Так этот парень пытался украсть питомца госпожи Дуняши?

Мальчик перестал вырываться и низко опустил голову.

– Ты не слышал, что хмуров невозможно приручить? – строго спросил плотник. – То, что один из них живёт в городе, исключение из правила.

– Вор, – прокатилось по толпе. – Жалкий воришка!

Парень вытер рукой нос и, не поднимая головы, пробубнил:

– Я никогда не видел таких животных. Красивый и не боится людей… Подумал, что за него дадут хорошие деньги и мы с Катти сможем купить еды.

Я глянула на плачущую девочку и уточнила:

– Где ваши родители?

– Их нет, госпожа.

Мне стало очень жалко детей. Мир другой, но и здесь живут сироты, до которых никому нет дела. Хуже того, из толпы доносились призывы наказать воришек и даже поколотить их. Я ни на секунду не отпускала руку мальчика, чтобы не допустить этого. Но людей было уже не остановить, шум нарастал.

– Позовите Клуда! Пусть их арестуют!

Паренёк вздрогнул, плечики его опустились, а девочка принялась плакать ещё громче.

– Не надо, добрая госпожа…

Она захлебнулась рыданиями, я громко заявила:

– Я их сама накажу, не сомневайтесь. Со всей строгостью! Пойдёте со мной и отработаете свою провинность. Ясно?

Дети обречённо кивнули. Поняв, что представление окончено, народ начал расходиться по своим делам, а я присела и заглянула мальчику в лицо.

– Не бойтесь, я вас не обижу, но если попытаетесь сбежать, сообщу господину Клуду.

– Я понял, госпожа, – тихо ответил мальчик.

– Как тебя зовут?

– Рай, – удивил он.

Всех детей мы поместили к бедняге кучеру, Хмура девочки забрали с собой, из-за чего мужчина занервничал ещё сильнее. Господин Бергж разместился позади кареты со слугой, а я оседлала лошадь.

Наша процессия вызывала много внимания не только поэтому. Из окошек кареты торчали доски, и это пробуждало в обывателях ещё больший интерес. Неудивительно, что к дому, который сдал мне господин Гоц, мы подъехали, сопровождаемые небольшой свитой из любопытствующих.

Как и ожидалось, в блинную нас не пустили, но я не расстроилась. Разгрузив покупки на небольшом пустыре перед домом, раздала команды. Если Бергж и удивился своему заданию, то виду не подал, и вскоре плотник соорудил из досок беседку и небольшой стол.

Дети разложили по земле покрывала и расставили тарелки, Рунни разжёг костёр, а малышка Катти старательно размешивала в небольшом котелке густое тесто. Дело нашлось даже для Рая. Под руководством Хмура, с которым они, кажется, примирились по дороге сюда, паренёк проник в дом и, никем не замеченный, вынес самое главное – мою любимую чугунную сковородку!