– Увидимся в понедельник на репетиции! – кричит Стас мне вслед, но я больше не оборачиваюсь и ничего не отвечаю, потому что в ярком свете наверняка можно разглядеть мои в очередной раз вспыхнувшие щеки.

После бесполезной субботы, которую мы с гномами проводим, тихо умирая от похмелья каждый в своей постели, наступает солнечное воскресенье. Можно даже сказать – воскрешение. Ребята приглашают меня на обед, потому что никто из них не умеет заваривать лапшу быстрого приготовления лучше, чем я, а еще нам предстоит генеральная примерка костюмов для скорого мероприятия и драка за самый удобный из них.

Лапшу мы уплетаем за пятнадцать минут и, собрав все пластиковые контейнеры в мусорный мешок, переходим из кухни в гостиную. На полу разложены костюмы, аксессуары и шесть огромных голов: четверо братьев черепах, их хвостатый учитель и главный враг. Понятия не имею, какие магические силы использует Ярослав для поиска нашего праздничного обмундирования, но сегодня он превзошел сам себя. Мы с Лешкой одновременно тянемся к мягким нунчакам, Коля и Толя хватают вторую пару. Переглядываемся и с силой дергаем каждый на себя.

– Эй! – кричит Ярослав. – Костюмы арендованные, если сломаете что-то, будете платить из своего кармана.

– Я хочу быть Микки! – заявляет Леша.

– Фиг тебе! – бросает Коля. – Нунчаки мои!

– Мои! – Толя вырывает оружие из рук брата, и я, не долго думая, делаю то же самое, оставляя Лешу с носом.

– Файт! – объявляет Ярослав и падает на диван рядом с Женей, приятелем Коли и Толи, который согласился взять на себя любую роль, потому что нам не хватает людей для полного комплекта.

– Ну что, Риша? Готова? – ухмыляется Толя.

Он раскручивает нунчаки и надвигается на меня. Правила подобных драк были придуманы нами еще в школе. Первое касание – победа. Хватаю с пола короткий меч и, резко вскочив, упираюсь пластиковым кончиком прямо в крупный нос.

– Убит! – весело говорю я.

– Так не честно, Риша!

– Все честно! Микки буду я!

– Какой из тебя Микки?! Он же душка! Ты, скорее, Шреддер или даже его теща!

Парни смеются, а я возмущенно открываю рот.

– Хотите сказать, что я вселенское зло во плоти?!

– Риша, может, ты будешь старым добрым Сплинтером? – предлагает Кир, не участвующий в битве, ведь его роль всегда одна и та же – оператор.

– Лучше черепаха, чем крыса! – говорю я.

– Ну спасибо, – бурчит Ярослав, который, видимо, забил этого персонажа себе.

– Давайте тянуть жребий! – предлагает Леша. – Кир, снимай шапку!

Через десять минут мы все сидим на полу. Я с улыбкой перекидываю нунчаки через плечо, Толя вертит в руках два небольших трезубца, Коля держит пару коротких мечей, а Леше достается палка.

– Лех, ты у нас главный лох.

– Зато, если сломаешь, можно взять любую ветку со двора. Никто и не заметит, – посмеиваются над бельчонком парни.

– Это посох, – обиженно бубнит Леша. – А Дон вообще-то самый умный из братьев.

– Утешай себя этим!

Ярослав вздыхает и обращается к Жене:

– Будешь Шреддером? У него слов меньше всех, легкая роль.

– Да без проблем. Мне сейчас так бабки нужны, что я даже Русалочку сыграл бы.

– Супер.

– Так, народ! – Кирилл шагает к телевизору и берет в руки пульт. – Предлагаю посмотреть мультик и получше изучить своих персонажей.

– А я предлагаю заказать пиццу, чтобы поскорее войти в роль, – говорю я, хватая мобильный.

– Гениально!

– Только никакого халапеньо в начинке! – вопит Леша.

Тихо посмеиваюсь и открываю приложение доставки.

– Риша-а-а…

На экране мелькают кадры с драками забавных зеленых братьев, в комнате пахнет жареным сыром, а яркие закатные лучи солнца пробиваются сквозь легкие шторы. На диване рядом со мной развалились Леша и Ярослав, остальные гномы умостились на полу, обложившись подушками, наволочки на которых вышиты умелыми руками Жанны Витальевны.

Лешина бабуля была настоящей рукодельницей. Она и меня пыталась научить: вязать крючком, вышивать крестиком, плести из бисера, но у Кирилла получалось куда лучше, поэтому я быстро бросила эти занятия. А еще она пекла отменные пироги со смородиной и варила лучший на свете яблочный компот. Жанна Витальевна в какой-то мере была всем большей бабушкой, чем наши собственные, половину из которых мы даже не знали, но сильнее всего ее кончина ударила, конечно, по Леше. Уже два года прошло, а я все изредка замечаю, с какой скорбью он смотрит на семейный портрет, висящий над телевизором. Это одна из немногих деталей в доме, не тронутая при ремонте. Жанна Витальевна говорила, что ей иной раз интереснее смотреть в родные глаза, чем в цветной экран, показывающий непотребства. Родителей Леши не стало больше десяти лет назад. Жуткая авария на трассе за городом, шестеро погибли, трое попали в реанимацию. В конечном итоге выжил только один, водитель легковой машины, успевший вовремя затормозить.

Опускаю руку на плечо Леши, который вот уже несколько минут сидит с пиццей у рта, глядя на семейное фото. Он коротко вздрагивает и поворачивается. Обмениваемся несказанными словами поддержки, и он с благодарностью улыбается, не пытаясь спрятать скорбь и заставляя вспомнить день похорон. Мы сидели с Лешей в темной спальне бабушки только вдвоем, потому что он не хотел показывать мальчишкам свои слезы, а в одиночестве оставаться было слишком больно. Я сжимала его холодные ладони и плакала так громко, как только могла, чтобы хриплые хлюпанья Леши точно никто не услышал.

– Все нормально, – говорит он, тихо шмыгая носом. – Просто задумался. Ей бы не понравилось, что мы едим на полу, да еще и руками.

– Это точно, – киваю я. – Вы что, язву себе хотите? Вот появятся дырки в животах, будете знать! – тихонько пародирую сварливый тон Жанны Витальевны.

Леша тепло посмеивается, а я потягиваюсь, разминая спину и затекшие ноги.

– Ай, Риша! – вскрикивает Кирилл. – Чего дерешься?

– Прости-прости! – глажу его по шапке. – Снять ее не хочешь?

– Нет.

– А голова не чешется?

– Не чешется!

– Точно? – хихикаю я, а он бросает на меня убийственный взгляд.

Показательно провожу пальцами по губам, будто закрываю рот на замок, и Кирилл утвердительно кивает. Конечно, я никому не выдам тайну друга, но и без подколов его не оставлю. Кир у нас обладатель поистине королевской шевелюры. Его густые светлые кудри, кажется, должны быть видны из космоса, и если инопланетяне и прилетят к нам, то только чтобы посмотреть на это чудо. Правда, ухаживать за ними Кир научился не сразу.

В средних классах я как-то заметила за ним одну дурную привычку – чесать голову. Мы сидели за одной партой, а он все чесался и чесался. Это продолжалось несколько дней, и когда я увидела кровь под его ногтями, то поняла… дело плохо. Кирилл Савицкий уже тогда обожал шапки, большинство учителей даже смирились с тем, что он мог сидеть в них во время занятий, но у любви к головным уборам есть нюанс, которым не стоит пренебрегать, – гигиена. После уроков я почти силой затащила Кирилла в дальнее крыло школы, толкнула к окну и сдернула шапку. Это был кошмар всех детей и взрослых – вши. Мама рассказывала о них, некоторое время назад у соседей сверху сразу двое детей заболели, и мы проводили профилактические процедуры. Я прекрасно понимала, что о таком точно стоит сообщить взрослым и классному руководителю, но Кирилл умолял этого не делать. Даже собирался поджечь волосы в надежде, что так все исправит. Хорошо помню его пунцовые щеки и глаза, полные стыда, страха и огорчения. Я выхватила зажигалку, сунула шапку ему в руки и привела грустную каланчу к себе домой. Мама редко возвращалась с работы раньше одиннадцати, времени у нас было предостаточно. На помощь пришел интернет и аптека в соседнем доме. Мы мучились несколько часов, вымывая и вычесывая маленьких гадов. Кирилл взял с меня тысячу обещаний, что я никому его не сдам, а я с него только одно – мыть волосы не реже одного раза в три дня. Наверное, именно тогда мы из одноклассников превратились в друзей. Нас связала общая тайна, закрепленная доверием.