То, что вопросы, связанные с подготовкой и проведением упреждающего удара, могли обсуждаться на совещании 24 мая, отметили в своих статьях Мельников и полковник Данилов. Но нет комментария о часовой беседе Сталина в этот день по балканским странам, о том, могло ли это быть связано с военным планом? Есть информация из других источников, что могло.
В уже упоминавшемся выше сборнике "ГОТОВИЛ ЛИ СТАЛИН НАСТУПАТЕЛЬНУЮ ВОЙНУ ПPОТИВ ГИТЛЕPА?" есть статья М. Никитина "ОЦЕНКА СОВЕТСКИМ PУКОВОДСТВОМ СОБЫТИЙ ВТОPОЙ МИPОВОЙ ВОЙНЫ", в которой автор коснулся направленности предвоенной советской политики в отношении Финляндии, Румынии и Ближнего Востока. В частности, утверждается, что советское руководство пыталось отколоть от Германии ее восточноевропейских союзников: "В конце мая 1941 Москва довела до сведения румынского правительства, что "готова решить все территориальные вопросы с Румынией... если Румыния присоединится к советской политике мира, т.е. выйдет из Тpойственого пакта". 24 мая относится именно к "концу мая", и такое заявление не могло существовать без одобрения Сталина. Поэтому, вполне возможно, что он обсудил его вечером 24 мая в беседе со специалистом по Балканским странам.
Кроме того, (как отмечает М. Никитин) некоторые авторы считают, что советское руководство рассчитывало на германское наступление летом 1941 на Ближнем Востоке. И не просто рассчитывало, а пыталось заверить Берлин, что в этом случае противодействия со стороны Советского Союза не будет. В рамках этой гипотезы становится понятен смысл проводимых в мае 1941 советско-германских консультаций по Ближнему Востоку, которые вели в Анкаре от имени своих правительств советский посол С.А. Виногpадов и германский посол Ф.фон Папен. На них советская сторона подчеркнула готовность учитывать германские интересы в этом регионе. Эту же цель, по мнению М. Никитина, планировалось достичь на прямых советско-геpманских переговорах, которые усиленно предлагались советской стороной с середины июня 1941 г. 18 июня Молотов уведомил Беpлин о желании прибыть для новых переговоров. И повторил предложение германскому послу в Москве Ф.фон Шуленбуpгу вечером 21.06.41. Но 22 июня все эти попытки потеряли всякий смысл. А их целью могло быть единственное - "подтолкнуть" Гитлера "завязнуть" в войне с англичанами на Ближнем Востоке и тем самым ослабить свою группировку на западных границах СССР. Есть предположения, что на нечто подобное советское руководство рассчитывало весной 1940 г., ожидая, что Франция и Англия окажут хорошее сопротивление вермахту, что привело бы к благоприятной ситуации для наступления Кpасной Аpмии уже летом 1940 г. На то, что такие планы могли существовать, косвенно указывает факт расстрела в СССР в апреле - мае 1940 г. большой группы польских офицеров и других специалистов, которые могли оказаться нежелательными лицами в случае "освобождения" Польши. Но вермахт, вопреки ожиданиям, быстро справился с армиями Франции и Англии, из-за чего в Москве пришлось пересмотреть план войны на западной границе (информация из статьи к.и.н. Б.В. Соколова в вышеуказанном сборнике).
Рассматривая вопросы советской политики на Балканах и Ближнем Востоке в то время и в их свете советско-германские проблемы, нельзя обойти молчанием и принципиальную позицию советского руководства, изложенную Молотовым немецкому послу графу Шуленбургу 25 ноября 1940 г., которую Шуленбург подробно изложил в своей телеграмме в Берлин Риббентропу на следующий день. Впервые она была опубликована в 1948 г. департаментом США в сборнике "Национал-социалистская Германия и Советский Союз. 1939-1941. Документы из архива германского министерства иностранных дел". На русском языке они были изданы в 1991 г. издательством "Московский рабочий" под заголовком "ОГЛАШЕНИЮ ПОДЛЕЖИТ (СССР-ГЕРМАНИЯ, 1939-1941)". Причем, текст многих документов первой половины 1941 года говорит о том, что актуальность "заявления от 25 ноября" оставалась вплоть до 22.06.41. В связи с такой важностью, с телеграммой Шуленбурга от 26.11.1940 следует ознакомиться полностью. (Замечание: в текст добавлены пояснительные слова в квадратных скобках):
Посол Шуленбург - Риббентропу
Москва, 26.11.1940 - 5,34
телеграмма No 2362 от 25 ноября
Срочно! Совершенно секретно!
Имперскому министру иностранных дел лично!
Молотов пригласил меня к себе сегодня вечером и в присутствии Деканозова [посол СССР в Берлине] заявил следующее:
Советское правительство изучило содержание заявления имперского министра иностранных дел [т.е. Риббентропа], сделанное имперским министром иностранных дел во время заключительной беседы 13 ноября [на переговорах в Берлине], и заняло следующую позицию:
Советское правительство готово принять проект пакта четырех держав [Германии, Италии, Японии (т.е. "Оси") и СССР] о политическом сотрудничестве и экономической взаимопомощи, схематично изложенный имперским министром иностранных дел во время беседы 13 ноября 1940 г. на следующих условиях:
1. Предусматривается, что германские войска немедленно покинут Финляндию, которая по [советско-германскому] договору 1939 г. входит в советскую зону влияния. В то же время Советский Союз гарантирует мирные отношения с Финляндией и защиту германских экономических интересов в Финляндии (экспорт леса и никеля).
2. Предусматривается, что в течение ближайших месяцев безопасность Советского Союза со стороны [черноморских] Проливов гарантируется заключением пакта о взаимопомощи между Советским Союзом и Болгарией, которая географически находится внутри зоны безопасности черноморских границ Советского Союза, а также строительством базы для сухопутных и военно-морских сил СССР в районе Босфора и Дарданелл на условиях долгосрочной аренды.
3. Предусматривается., что зона к югу от Батуми и Баку в общем направлении в сторону Персидского залива признается центром территориальных устремлений Советского Союза.
4. Предусматривается, что Япония откажется от своих прав на угольные и нефтяные концессии на Северном Сахалине.
В соответствии с вышеупомянутым проект [секретного] протокола о разграничении сфер интересов, схематично изложенный имперским министром иностранных дел, должен быть изменен таким образом, чтобы центр территориальных устремлений Советского Союза был перемещен южнее Батуми и Баку в общем направлении в сторону Персидского залива.
Точно так же проект [секретного] протокола или соглашения между Германией, Италией и Советским Союзом в отношении Турции должен быть дополнен таким образом, чтобы гарантировать базу для некоторого количества военно-морских и сухопутных сил СССР в Босфоре и Дарданеллах на условиях долгосрочной аренды. Предлагается, что, в случае заявления Турции о ее желании присоединиться к Пакту четырех держав, три державы (Германия, Италия и СССР) гарантируют независимость и территориальную целостность Турции.
В протоколе должно быть указано, что в случае, если Турция откажется присоединиться к пакту четырех держав, Италия и СССР совместно выработают и практически применят военные и дипломатические санкции. Относительно этого должно быть заключено отдельное соглашение.
Кроме того, необходимо согласовать:
а) третий секретный протокол между Германией и Советским Союзом относительно Финляндии (см. пункт 1);
б) четвертый секретный протокол между Японией и Советским Союзом об отказе Японии от нефтяных и угольных концессий на Северном Сахалине (в обмен на соответствующие компенсации);
в) пятый секретный протокол между Германией, Советским Союзом и Италией, с признанием того факта, что Болгария географически расположена внутри зоны безопасности черноморских границ СССР и что заключение советско-болгарского договора о взаимопомощи, который ни в коем случае не затронет внутреннего режима Болгарии, ее суверенитета и независимости, является политически необходимым;
В заключение Молотов заявил, что советское предложение предусматривает пять [секретных] протоколов вместо двух, намеченных имперским министром иностранных дел. Он (Молотов) будет очень признателен германской стороне за ответное заявление.
