– Есть!

– Первым делом к воротам.

Когда они поворачивали коней, раздалось громкое карканье. Со страшной скоростью от дворца к ним несся ворон. По его ленте они поняли, что это Ямаути-сю. Он обернулся человеком, ухватившись за спину, подставленную товарищем-птицей.

Принявший человеческий облик гвардеец с бледным лицом прокричал:

– Докладываю! Происшествие у запретных ворот!

У Кин-мон, словно отвечая на вопль, необычно сильно затрясся пол и обнаженная поверхность скалы. Заграждение начало разрушаться, упала и часть башни. Воины испуганно отскочили, закрывая головы, когда со стены с грохотом посыпались камни. После того как толчки прекратились и шум стих, все еще казалось, что земля продолжает качаться.

– Что это было? – растерянно пробормотал старший жрец, рухнувший на колени и побоявшийся подняться, но ни Тихая, ни Итирю не нашел времени ему ответить.

– Зови Его Высочество! Скажи, что у запретных ворот что-то произошло!

Один из новеньких Ямаути-сю бросился исполнять поручение.

– Раненые, отойдите. Те, кто не ранен, не выпускайте оружие из рук!

Сэмпай старался привести потрясенных воинов в чувство, а Тихая тем временем изучал повреждения в барьере.

– Итирю! Посмотри-ка! – показал он.

С обеих сторон у заграждения отвалилось по большому куску – там, где стена соприкасалась с гробами, из которых текла вода.

– Ну и дела. Это придется чинить.

Подскочивший Итирю указал подбородком на ворота:

– А еще священная земля…

К их ужасу, звук раздавался с той стороны Кин-мон.

– Что будем делать?

– Что делать… Ты меня спрашиваешь?! – растерялся Итирю и бросил взгляд на заслон. – Для ремонта нужны каменщики, а запереть ворота как-то должен Его Высочество…

Несмотря на потрясение, он говорил разумные вещи. Сейчас они могли сделать очень немногое: оттащить в сторону обломки и расчистить пол, чтобы не мешать воинам, да еще попробовать восстановить чуть не рухнувшую башню.

Кивнув друг другу, они стали давать указания воинам.

– Лучники, оружие не убирать, продолжать наблюдение. Все внимание на Кин-мон.

– Раненые, кто не может держать оружие, уходите. Легко раненные, проверьте, что происходит снаружи. Кто без луков, убирайте камни. Постарайтесь хотя бы освободить бойницы.

Пока они пытались починить бамбуковый каркас, вернулся Ямаути-сю, которого отправляли с докладом.

– Его Высочество молодой господин прибыл!

Не успели прозвучать эти слова, как в помещение быстро вошли сначала Юкия и Сигэмару, а за ними – молодой господин в сопровождении еще нескольких Ямаути-сю.

– Что с воротами?

– Во время землетрясения с той стороны раздавался ужасный шум. Но сейчас все стихло, ничего особенно не происходит, – начал было докладывать Итирю, как послышался лязг, будто ударили чем-то тяжелым и металлическим. Звук доносился из-за ворот.

Тихая тут же подскочил к разрушенному заграждению и увидел, как сами по себе, медленно, с глухим скрипом открываются створки. За ними находилась большая черная тень. Она стояла на двух ногах, но ее гигантский размер не позволял принять пришельца за человека. Все тело существа было покрыто шерстью, а на морщинистом лице ярко сверкали желтые глаза.

– Обезьяна! – При крике Тихаи все, кто находился перед воротами, застыли в напряжении.

– Лучники, арбалетчики, занять позиции, приготовиться! – скомандовал Юкия, и воины поспешили вернуться на свои места.

Не успели они встать на позиции, на верх разрушенного укрепления взбежал молодой господин и нацелил свой лук на обезьяну. Та тоже его заметила. До сих пор она равнодушно смотрела на открывшуюся дверь, однако теперь, переведя взгляд на наследника на вершине стены, чуть заметно прищурилась. На ее лице, кажется, появилась улыбка, но молодой господин без колебаний выпустил в нее стрелу.

Стрела полетела прямо… однако в зверя не попала, ударив словно бы в прозрачную стену и застыв в воздухе примерно за полкэн до обезьяны. Мало того, она тут же вспыхнула огнем.

– Ваше Высочество! Командуйте! – закричал подскочивший к хозяину Юкия. Тот же замер, даже не опустив рук, и уставился на обезьяну.

Тихая удивился: это было совсем не похоже на молодого господина. И все-таки раздумывать совсем нет времени.

На полу валялось пять арбалетов. Уцелевших лучников – двадцать с небольшим. По счастью, арбалеты оказались не повреждены и бамбуковые упоры для ног тоже остались почти целы. Выжившие воины ждали на позициях.

Юкия с Тихаей переглянулись. На принятие решения ушло одно мгновение.

– Пли! – крикнул Юкия вместо молодого господина.

В тот же миг градом посыпались, полетели в обезьяну с огромной скоростью тонкие стрелы из луков и толстые – из арбалетов. Однако и эти несколько десятков выпущенных одновременно стрел не долетели до цели. Лучники изумленно вскрикнули, глядя на пылающие в воздухе древки, а Юкия снова приказал:

– Не отступать! На позиции!

Не успел он крикнуть, как стрелки с воплями побросали свое оружие: оно тоже вспыхнуло, и пламя лизало тетиву.

Юкия прищелкнул языком, вынул меч и спрыгнул со стены. За ним последовал Тихая. В спину им кричал что-то Итирю, пытаясь остановить, но они не обернулись.

Юкия рванулся вперед, выставив меч, рядом с ним пытался с размаху ударить по обезьяне Тихая, однако у обоих лезвия с лязгом наткнулись на что-то, так и не коснувшись тела врага. Тихая почувствовал удар о что-то твердое, не пускавшее его дальше.

– Ну и ну, вот так приветствие… – Обезьяна свободно заговорила на языке воронов Ямаути.

Раздосадованный Тихая вдруг почувствовал острую боль и невольно выронил меч. Следом оружие бросил и Юкия, отпрыгнув подальше от врага. Тихая изумленно глядел на меч, который он только что сжимал в руках. Тщательно ухоженное, блестевшее серебром лезвие теперь казалось хрупкой льдинкой в огне. Оно действительно таяло.

Он заметил, что подбежавшие на подмогу воины тоже побросали оружие. Упавшие на пол мечи растворялись, испуская дымок, и оставались гореть только ножны и шнуры. Видимо обжегшись, некоторые воины стояли с недоуменными лицами, засунув руки под мышки.

Обезьяна презрительно заявила:

– Болваны. Я действую по приказу Ямагами-сама. Скалиться на меня – все равно что скалиться на вашего драгоценного хозяина. Вам не удастся меня ранить.

Она говорила издевательски, смотря куда-то за спины застывших воинов. В бледном лице молодого господина, которого закрыли собой Сигэмару и Итирю, не было ни кровинки.

Обезьяна прищурилась.

– Ну здравствуй, старейшина ятагарасу. Время пришло, и я вернулся за тобой.

Она скривила губы будто в улыбке, обнажив желтоватые клыки.

– Вернулся?

– Именно. Тебя зовет Ямагами-сама. Прекрати бессмысленно сопротивляться и следуй за мной.

Молодой господин молчал, и обезьяна недовольно скривилась.

– Не волнуйся, мы тоже ничего не сможем тебе сделать. Впрочем, если не хочешь подчиняться, мне все равно. – Теперь она действительно весело ухмыльнулась. – Только вот не знаю, что тогда с вами произойдет.

Чудовище умолкло и в ожидании скрестило руки на груди, словно показывая, что больше не собирается ничего говорить. Воцарилось напряженное молчание.

Сигэмару, не отрывая взгляда от врага, спросил:

– Ваше Высочество?

Молодой господин медленно оглядел присутствующих. Он постоял, плотно сжав губы, и его лицо покрылось каплями пота.

– Хорошо. Мы пойдем за тобой.

Пройдя через ворота, Надзукихико отчетливо почувствовал, как изменился воздух. На миг он ощутил давление на уши, точно погрузился в воду, а когда это впечатление прошло, воздух стал мутным и как будто липким – одновременно прохладным и тепловатым.

Помещение по ту сторону ворот опутывала высохшая лоза. Далее тянулся проход, свободно вмещавший гигантскую обезьяну. Тоннель явно не возник естественным путем, его вырубили в скале. В нем было темно и влажно, во мраке нет-нет да и сверкнут желтым обезьяньи глаза. Как и сказало чудовище, все они только смотрели на пришельцев, не пытаясь ничего сделать.