За ней бросилось еще полтора десятка. С оглушительным визгом они преодолели огненное озеро, выбежали из ворот и лавиной ринулись на защитников. Оборонительный бой сменился невероятным штурмом. Враг двигался быстро. Катапульты не успевали.

– Не отступать! Стреляйте! Стреляйте в них!

Стрелы вонзались в огромные тела, но, судя по всему, причиняли не больше вреда, чем зубочистки. Почти не замечая их, обезьяны подскочили к стене, где чудовищ ждал передовой отряд, вооруженный копьями со сверкающими каменными наконечниками.

Просвистев в воздухе, одно из копий попало в бойницу для катапульты и вонзилось в грудь воина, уже готового выстрелить. Увидев, как наконечник вышел у парня из спины, Итирю прищелкнул языком.

Завязалось сражение. Защитники заграждения с трудом сдерживали пытавшихся прорваться обезьян, повсюду звучала брань и крики.

– Проклятье, луки не помогают!

– Взять мечи!

– Они что, не чувствуют боли?

Обезьяны без остановки отбрасывали заостренные бамбуковые палки, торчавшие из нижней части стены, и, отталкиваясь от каменного фундамента, взбирались вверх. К Итирю приближалась одна из них – с легкостью, очень странной для ее гигантского тела.

– Ах ты!..

Он схватил заготовленное копье и попытался ткнуть обезьяну сверху. Однако та ловко увернулась и ухватилась за древко. Она подняла голову, и их глаза встретились. Тут же Итирю почувствовал, как оружие с невероятной силой выдирают у него из рук. Оно отлетело в сторону.

Не успел он удивиться, как обезьяна, не отводя от него взгляда, оттолкнулась от выступа в заграждении и подпрыгнула на высоту глаз Итирю. От изумления он вскрикнул и отступил, а она через секунду оказалась на его месте. Стена была неширокой, и ятагарасу с обезьяной оказались лицом к лицу.

– Проклятье! Сгинь, чудище!

Итирю мгновенно выхватил меч и ударил врага, но лезвие лишь скользнуло по толстой меховой шкуре и, кажется, отскочило – он не почувствовал, что оно вонзилось в плоть. Чтобы длиная ручища не ухватила его, Итирю мгновенно пригнулся. Над головой просвистел воздух – да эти существа сами себе оружие!

Отступив назад, Итирю спокойно окинул взглядом обезьяну. Крупная, ноги и руки длинные, мощные – враги явно превосходили воронов физической силой и мощью прыжков. Бороться один на один невыгодно. Но нельзя позволить им легко прорваться.

– Не отступать! Оборонять позиции!

Итирю перехватил меч и прыгнул на обезьяну.

– На ворота Кин-мон напали!

– Сзывают и воинов Рёунгу. Мы тоже должны идти на помощь.

Снаружи зашумели. Суйкан захлопнул книгу. «Неужели началось?» Он осторожно выглянул в окошко: страж покинул свой пост. Подождав, пока побольше воинов исчезнут, Суйкан позвонил в колокольчик.

– Звали? – К нему вошел человек.

Независимо от причины, по которой Суйкан оказался в заключении, охрана относилась к нему с уважением. Ему даже выдали колокольчик, чтобы он мог позвать их, если потребуется. Суйкан бесился, понимая, что это уважение обеспечивал ему приказ Юкии, но сейчас такой расклад был ему на руку.

– Что за шум? Что-то случилось?

Воин, похоже, не знал, что ответить.

– Ничего такого…

– Я слышал слово «Кин-мон». Неужели напали обезьяны? – участливо понизил он голос, и страж окончательно растерялся.

– Ну, это… я…

– Значит, напали? – преувеличенно громко крикнул Суйкан и закрыл лицо руками. – А ведь я предупреждал! Этого я и боялся! Ямаути конец!

Он застонал и схватился за грудь.

– Господин Суйкан?

Тот ничего не ответил и повалился на пол, держась за сердце. Воин перепугался.

– Господин Суйкан! Вы меня слышите? Господин Суйкан!

Мужчина не отзывался. Воин отпер решетку и подскочил к нему. Когда он приблизился, чтобы перевернуть бесчувственное тело, Суйкан резко поднял обе руки и схватил того за шиворот.

– А!..

Он сжал шею парня, и сознание покинуло беднягу в один миг.

– Будь бдителен, идиот! Что тебе говорили на службе? – бормотал Суйкан, снимая с него меч и ленту, означавшую принадлежность к Уринтэн-гун. Придав телу естественную позу, Суйкан вышел наружу.

– Успею ли…

На горе Рёундзан было тихо. У дороги всегда стояли лавки торговцев, и в это время вокруг частенько шумели покупатели, но сейчас, словно ощутив неспокойное движение в Рёунгу, людей оказалось меньше, чем обычно.

Тэруя затесался между редкими посетителями и осмотрелся. Он вдруг заметил свое отражение в кувшине с водой у дороги. Ему никак не удавалось привыкнуть к виду своей гладкой кожи без коричневого пушистого меха.

Перед приходом сюда он оделся в черное, чтобы было похоже на уэ, а растрепанные волосы более-менее пригладил, так что для любого выглядел как обычный ятагарасу в облике человека.

Его тщательно обучили вести себя естественно. Он сам удивлялся, как ему удалось слиться с людьми, набранными для постройки укреплений.

С беспечным видом он прогуливался вокруг внешней стены Рёунгу, и никто его ни в чем не заподозрил. И вообще, сейчас воронам в храме было не до него.

После того как с горы Тюо прибыл посыльный, охрана Рёунгу всполошилась. Наверное, сейчас его товарищи ведут бой у Кин-мон. Глупые вороны верят, что обезьяны нападут от запретных ворот.

«Мы долго ждали этого дня».

Тэруя сглотнул слюну и ощупал кинжал в рукаве. Как представитель гордого племени обезьян он сделает то, что должно.

– Для начала нужно отправить к воронам шпиона, – так сказал господин шесть лет назад, сразу после того, как обезьяны впервые потерпели поражение в охоте на воронов.

Проход в логово врага – Ямаути – копали уже давно, но только сейчас наконец забрезжила возможность им воспользоваться. Тэруя толком не понял, что и как, но господин сказал, что в барьере вокруг чужой страны возникла какая-то дыра. Юноша тогда ничего не знал об этом месте, к тому же из-за подступающей проблемы с нехваткой пищи не думал о нем серьезно.

Для охоты и разведки отправили отряд наблюдателей, и это принесло плоды. Однако внезапно случилось непредвиденное. Вороны вдруг проникли на территорию обезьян, и из-за них погибло драгоценное дитя. Тогда были убиты мужчины, посланные в Ямаути, и стало ясно, что вороны заметили появление противника на своей земле.

Успокоив нетерпеливых соплеменников, желавших немедленно отомстить за смерть товарищей, господин принял решение, и теперь в Ямаути отправили настоящих шпионов.

– Вороны по сути своей заносчивые существа. Они считают нас дикарями, неспособными к речи. Пора заставить их пожалеть о своей гордыне.

Обезьяны, собравшиеся у самого глубокого тоннеля, пребывали в радостном нетерпении: наконец-то!

– Господин! Я хочу стать шпионом! – Тэруя первым поднял руку.

Однако сразу же раздались и другие голоса: «И я, и я!» Всем хотелось отомстить за товарищей, и при этом все считали почетным войти в первый отряд.

Но господин медленно покачал головой.

– Первым шпионом пусть будет ребенок. Если малое дитя и не будет как следует говорить, это не возбудит подозрений. Коли найдется умненький малыш, который сам захочет пойти туда, я лично обучу его речи воронов.

– Я пойду! – вперед вышел Мадока.

Ему всего девять, но, зная его историю, никто не усомнился в его решимости. За ним выбрали еще нескольких сообразительных обезьянок. По мере того как они овладевали языком, их через подземный проход отправляли к воронам, чтобы они тщательно и не спеша изучили всю подноготную врага.

«Даже если случится непредвиденное, сражаться с воронами нельзя. Нельзя дать им понять, что ты обезьяна. Если тебя заподозрили, умри в человеческом облике. В этом случае, по крайней мере, не узнают, что ты не ворон».

Получив такое напутствие, дети отлично поработали. Благодаря им обезьяны изучили и рельф местности, и политическое устройство страны.

А вот вороны так ничего и не поняли. Что-то они вынюхивали на священной земле, но их сведения остались скудными. Они не узнали ни сколько проходов ведет к их стране, ни какими силами обладают обезьяны. Так что обезьяны только посмеялись, узнав, что враг силится построить заграждение перед самым большим проходом.