К тому времени, когда я пришел к такому выводу, я просидел на диване больше часа, и мой желудок издавал звуки, сообщая о том, что мне нужно наконец съесть что-нибудь нормальное. Я бросил письмо обратно на журнальный столик, встал с дивана и поплелся на кухню, торопясь приготовить что-нибудь, что не имело бы вкуса грязи.

Серьезно, я понимаю, что в больницах проще приготовить для всех одну и ту же еду, поэтому каждый получает что-то, что не содержит аллергенов, специй, которые могут вызвать расстройство желудка пациента, или чего-либо, что слишком сильно повлияет на уровень сахара в крови. Но мне нравится пробовать и пережевывать еду!

Однако тридцать минут спустя меня ждало еще одно разочарование: я обнаружил, что разглядываю меню на вынос, висящие на моем холодильнике, несмотря на то, что обещал Норе, что не буду на них полагаться. Удивительно, сколько бессознательных движений обычно совершает моя рука, и теперь это чертовски больно, хотя я мог с ними справиться. Настоящая проблема заключалась в том, сколько времени все заняло. Я предусмотрительно собрал все необходимое еще до начала, чтобы мне не пришлось прыгать на одной ноге. Но просто стоять на одной ноге, поскольку я не мог опереться на костыль И готовить еду только левой рукой, было для меня очень тяжелым испытанием.

Однако прежде чем я успел дотянуться до меню на вынос, я услышал, как ключ вставляется в замок двери моей квартиры, и развернулся, подняв над головой самый большой кухонный нож, готовый бросить его в незваного гостя.

Я остановился, когда вошла Ева, неся ту же самую набитую спортивную сумку, которую она использовала, когда переезжала сюда в последний раз. Мое удивление возросло, когда сразу после Евы вошла и Клэр, тоже неся набитую сумку.

" Как, черт возьми, ты это сделала!?" – спросил я потрясенную Еву и заметил, что все еще готов бросить нож. Она быстро подняла руки над головой, указывая на ключи, которые держала в руках.

" У меня все еще есть ключи, которые ты мне дал."

"Ой.". Я вспомнил, как дал ей эти ключи, и понял, что она так и не вернула их. Я опустил нож и посмотрел на Клэр. —" И что вы двое здесь делаете?"

Клэр шагнула вперед, выпрямилась, глубоко вздохнула и заговорила строгим голосом.

«Даже если вы это отрицаете, вам нужна помощь. Дэнни думает, что ты просто не хочешь этого признавать, потому что именно мы причинили тебе больше всего боли, поэтому ты не хочешь показаться уязвимым перед нами. Но я твоя мать, и я позабочусь о тебе!» - последнюю часть она произнесла с абсолютной убежденностью, даже подчеркнув ее тонким кивком в конце.

Чертов Дэнни и ее сверхъестественная способность делать правильные выводы только тогда, когда мне это наименее удобно. Когда я сердито посмотрел на Клэр, уверенность, которую она проявляла до сих пор, пошатнулась, и она снова начала ерзать. Затем она заговорила гораздо тише, умоляющим голосом.

"Пожалуйста, детка. Позволь мне сделать это для тебя. Обещаю, я не буду мешать. Я просто не могу вернуться, зная, как тебе снова больно».

Ее умоляющий тон подействовал на меня совсем иначе, чем ее попытка быть суровой. Мои глаза начали бродить по ее телу, в полной мере ощущая эффект ее нездоровой потери веса. Затем они непроизвольно прыгнули на письмо на моем кофейном столике, и когда Клэр проследила за моим взглядом, мне показалось, что я вижу, как ее нижняя губа слегка дрожит. Наконец, я обернулся и посмотрел на кухонную стойку, принимая едва начавшийся обед, над которым работал почти час, без всякой надежды закончить его самостоятельно. Я принял решение.

" Ты знаешь, где находится комната для гостей". Я вздохнул, прежде чем прыгнуть обратно на кухню.

Единственное, что я действительно доел, это соус. Мне удалось разрезать курицу на более или менее одинаковые по размеру куски и положить их в миску с приправой, но потом мне было трудно все это перемешать, потому что я не мог удерживать миску на месте. Мне удалось наполнить кастрюлю рисом и водой, но она оказалась настолько тяжелой, что я не смог достать ее из раковины без помощи своей доминирующей руки.

Когда я, не говоря ни слова, вздохнул от разочарования из-за своих страданий, Клэр протянула руку мимо меня и вытащила кастрюлю из раковины. Она поставила его на плиту и выжидающе посмотрела на меня, все еще не говоря ни слова. Как ни странно, ее молчание облегчило мне принятие ее помощи.

Я протянул ей ложку и указал на миску с курицей и приправами. Она сразу это поняла и начала тщательно перемешивать. В этот момент к нам присоединилась Ева.

"Что ты делаешь?" — спросила она, и ее голос звучал слишком счастливо для человека, в которого всего несколько минут назад чуть не бросили кухонный нож.

«Курица с кунжутом в соусе хойсин, рисом и снежным горошком в беконе» - я ответил по существу. «Ты можешь завернуть снежный горошек».

"Хорошо. Начнем с того места, на котором остановились перед Рождеством!» - она просияла и прошла мимо меня, желая продолжить уроки кулинарии.

Я проинструктировал ее, как заворачивать закрутки, чтобы они не развалились во время жарки, и включил плиту, чтобы рис успел приготовиться, а Клэр, как на автопилоте, начала жарить приправленную курицу. Потом я вдруг понял, что мне больше нечего делать. Они хорошо работали вместе, так что, даже если я и мог что-то сделать, я был не нужен. Итак, я решил сесть на один из барных стульев и посмотреть, как они работают. Честно говоря, я думал, что смогу к этому привыкнуть.

Когда все было приготовлено как надо, приготовили тарелки, накрыли стол, и мы смогли поесть. После того, как я провел почти час в отчаянных попытках приготовить себе что-нибудь поесть, эти двое выполнили семьдесят процентов работы за пятнадцать минут. После этой демонстрации они не могли уйти снова, и все за столом знали это. Даже их похвалы моему рецепту не помогли мне пережить это поражение.

После того, как я впервые за неделю наелся приличной еды, я решил, что пришло время и для моего первого душа за неделю. Я не заметил, как Клэр последовала за мной в мою спальню, пока не схватил смену одежды и не «вышел» из шкафа.

"Что тебе нужно?" — спросил я, видя ее скромную позицию.

" Я сказала, что помогу тебе. Очевидно, вам понадобится помощь».

"Ни за что". Я отказал ей настолько решительно, насколько это возможно.

«Милый, пожалуйста! Что, если ты поскользнешься?» - она снова умоляла. Я уже возненавидел это, когда она это сделала, но я бы не сдвинулся с места.

«У меня на балконе стоит маленькая табуретка, которую я использую как стол. Я положу ее в душ и сяду на нее».

" Но что…" — начала она.

"Я сказал нет! Я не пойду с тобой в ванную!»

Вот оно снова. Такое выражение ее лица, будто я дал ей пощечину.

"Хорошо. Мне жаль." — сказала она кротким голосом, опустив голову и взглянув на свои ноги. — "Ты… Ты хочешь, чтобы я вместо этого взял твою сестру?"

Я застонал.

"Смотриь. Я тоже не пойду туда с Евой. Я не хочу, чтобы ты была там, потому что в последний раз, когда медсестра вложила мою руку в перевязь, она предупредила меня о чем-то, что она с любовью назвала «Подмышкой Судьбы». Услышав это, она резко подняла голову и посмотрела на меня большими глазами, прежде чем попытаться подавить смешок. «Поверьте мне в этом. Ты не хочешь помочь мне там. Но если бы ты принесла мне табуретку с балкона, было бы здорово.

Она колебалась какое-то мгновение, но в конце концов вышла из комнаты и вернулась с маленьким стульчиком. Она положила его в ванну и неохотно ушла, хотя и остановилась у двери.

" Я… я буду прямо за дверью, дорогой."

Она не дала мне времени ответить, так как уже начала закрывать дверь снаружи. Однако я заметил, что не услышал щелчка защелки. Я подумал, что это будет лучшее, на что я могу надеяться, не впадая в истерику.

Я кряхтел и стонал, раздеваясь, и почувствовал, что немного запыхался, когда наконец добился успеха. Однако когда я вытащил руку из перевязи, из моего рта вырвался довольно громкий звук боли.